Пришелец - Александр Волков

Тропу он увидел сразу, как только ступил в прозрачную пятнистую тень леса. Это была неширокая, но плотно утоптанная тропа, вроде той, что вела от пещеры к кратеру, и тропа эта тянулась вдоль кромки леса как раз поперек направления, в котором двигались кетты. Бэрг быстро пошел по ней и вскоре услышал знакомый стук топоров. Он оглянулся, увидел на ближайшем дереве глубоко вросшую в ствол челюсть вепря, свернул с тропы и побежал туда, откуда раздавался стук, легко перескакивая через камни и упавшие стволы. Вдруг из-за поваленной осины прямо перед ним появился мускулистый рыжебородый человек в обмотанной вокруг бедер шкуре. Бэрг увидел, как он отводит назад руку с толстым коротким копьем, и упал вперед, успев швырнуть в лицо рыжебородому короткий крепкий сук, которым он сковыривал со стволов мертвую кору и разгребал муравьиные кучи. Копье просвистело над головой, человек глухо рявкнул, а когда Бэрг вскочил на ноги, бросился на него, перелетев через осиновый ствол наподобие рыбы, перескакивающей запруду. Его руки с толстыми скрюченными пальцами были нацелены в лицо Бэрга, так что тому не оставалось ничего другого, как упасть на колени и выбросить вверх сжатые кулаки. Один удар пришелся рыжебородому в лоб, второй — в горло, и он мешком рухнул на землю, задев Бэрга коленом по плечу. Бэрг встал на ноги, осмотрелся, прислушался, а затем подошел к бездыханному человеку, перевернул его на спину и стянул с его головы кожаный обруч, стягивавший густые спутанные волосы. Всмотрелся в значки, нанесенные клыком вепря, различил лучистый облик Синга в переплетении игольчатых еловых лап и двух сидящих по сторонам волков с птичьими крыльями. В бороде запуталось ожерелье — толстая лосиная жила, унизанная гранеными клыками вепря и круглыми блестящими камешками с выпуклыми изображениями непонятных Бэргу значков. Здесь были кружки с точкой посередине, ряд мелких острых зазубрин, также помеченных точками. Камешки напомнили Бэргу клинок, добытый Сегом и через Унээта перешедший к Эрниху. Бэрг отыскал глазами копье рыжебородого: оно торчало в сосновом стволе, глубоко вонзившись в дерево. Подошел, с силой, упершись ногой в ствол, выдернул, осмотрел наконечник — он был изготовлен из такого же камня. Человек на земле тихо застонал, пошевелился, приоткрыл одно веко и, заметив настороженный взгляд Бэрга, опять затих. Бэрг снял с пояса свернутую в кольцо запасную тетиву для лука, несильно стукнул лежащего ногой под ребра и, когда тот застонал и скрючился, сел на него сверху, заломил руки за спину и крепко стянул тетивой запястья. Прислушался. С долгим неровным шорохом свалилась где-то еловая шишка, согласное гуденье насекомых пробуравил вдруг атакующий зуд овода, и Бэрг прихлопнул его ладонью, едва тот коснулся его потного плеча. Стука топоров он не услышал и решил, что они уже прорубились через завал и теперь идут к тропе. Тогда он содрал с рыжебородого набедренную шкуру, разорвал ее на меховые ремни, стянул пленнику лодыжки, взвалил его на плечо и потащил туда, куда, по его расчетам, должно было к этому времени выйти племя. Копье его пришлось весьма кстати: им можно было не только колоть, но и рубить мелкий лесной подрост широким плоским наконечником с острыми краями. Когда же пленник на его плече очнулся и застонал, Бэрг осторожно положил его на землю, наконечником копья разжал ему зубы, заткнул рот пучком травы и прижал затычку налобным кожаным ремнем, с силой стянув его на подбородке. Выпрямился, прислушался. Племя должно было быть где-то совсем рядом, но никаких других звуков, кроме привычного лесного шума и гомона, его ухо не различило. Тогда он разгреб лесную подстилку и, плотно прижавшись ухом к земле, ощутил внутри черепа легкую беспорядочную дрожь, какая слышится, когда где-то неподалеку, в пяти-шести полетах стрелы, подрывает дубовые корни семейство вепрей. Бэрг встал, повернулся в ту сторону, откуда доносилась эта дрожь, запрокинул голову и, сложив ладони раковиной, издал двойной клич Ворона: «Куа-ра!.. куа-ра!..» Клич разорвал дрожащий от полуденного зноя воздух, отозвался редким сухим эхом, вслед за которым из чащи донесся отчетливый ответный клич: «Куа-ра!.. куа-ра!.. куа-ра!..» Это был призыв: иди к нам! Бэрг опять взвалил пленника на плечо и пошел, расчищая путь коротким копьем с широким плоским наконечником.

Накануне Эрниху было видение. Будто не Гильд спустился следом за ним с высокой ели, а один из тэумов плавно соскользнул с толстой нижней ветки и сел, опершись о ствол, скрестив ноги и протянув к Эрниху повернутую вверх ладонь. Он как бы звал его подойти и сесть напротив. Эрних подошел, сел, удивляясь тому, что второй воин, Свегг, сменивший Дильса, смотрит в сторону тэума и как будто не замечает его.

— Что тебе надо? — тихо спросил он, опускаясь на землю перед небесным странником.

Вместо ответа тэум запрокинул лицо в ночную духоту, напоенную едким запахом еловой смолы, и сомкнутыми пальцами указал вверх.

— Да-да, я знаю, вы прилетели оттуда! — закивал головой Эрних.

Тэум посмотрел на него большими черными глазами, склонил голову и слегка прикрыл полупрозрачные пленчатые веки.

— Вы хотите обратно? Домой?

По-прежнему храня молчание, тэум ладонями разгреб перед собой подстилку до самой земли и, расчистив небольшую площадку, тонким, но необыкновенно твердым пальцем начертил на ней знак Синга.

— Вы посланцы Синга? — спросил Эрних замирающим от волнения голосом.

Тэум поднял голову, посмотрел на него долгим тяжелым взглядом и вдруг разжал тонкие бледные губы и вполне отчетливо произнес всего одно слово: Кармас.

— Кармас? — повторил за ним Эрних. — Что такое Кармас?

Тэум обвел Синга тонкой чертой, схожей с отпечатком тела вепря на снегу, и кулаком выбил в черте неглубокую овальную ямку.

— Кармас! — повторил он, указывая на ямку и снова поднимая два сложенных пальца к невидимому небу. Потом опять посмотрел на Эрниха темным вопросительным взглядом.

— Да-да, Кармас! — закивал тот, мучительно пытаясь догадаться, что же хотел сказать ему этот бледный незнакомец.

Тэум согласно и, как показалось Эрниху, радостно захлопал прозрачными, как лепесток болотной тиллии, веками и провел вокруг Синга еще одну черту, охватившую гораздо больший овал, нежели тот, в который была впечатана ямка Кармаса. И опять, выбив в черте ямку, потыкал в нее пальцем: «Эя!»

— Эя? — переспросил Эрних. — Да-да, Эя!

Тэум сосредоточенно наскреб в ладонь немного сухой земли, высыпал ее в ямку, воткнул сверху две хвоинки и, похлопав по стволу и по извилистому гребню елового корневища, настойчиво повторил: «Эя!»

Эрних недоуменно молчал, не зная, то ли вежливо соглашаться, то ли возражать против непонятных слов и жестов тэума.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});