Буря в Па-де-Кале - Александр Арсаньев

– Не стоит меня благодарить, – усмехнулся капитан Рональд. – Вы внесли в мою жизнь свежую струю, которой мне, как выясняется, не хватало, – признался он. – Все уже не кажется таким мрачным, как прежде!

– Советую вам повременить с отставкой, – ответил я.

– Пожалуй, я прислушаюсь к вашей рекомендации, – отозвался капитан Рональд. – Жаль, конечно, «Стрелу», но на ней ведь свет клином не сошелся! Да и с Ольгой все вышло как-то… Лучше не вспоминать!

* * *

Возле отеля я заметил поджарую фигуру Кинрю, который бросал мелкие камушки мне в окошко. Мой японец заметно нервничал. Кинрю то и дело вертел головой по сторонам, от чего создавалось такое впечатление, будто он все время подпрыгивает на одном месте.

– Кинрю! – тихонько окликнул я. – Мы же условились встретиться возле особняка француза! Где ты пропадал, черт возьми? Я уже подумал… Или ты забавлялся с француженкой?

– Несчастье, Яков Андреевич, – вымолвил Золотой дракон, опустив голову. – Непоправимое несчастье.

– Какое такое несчастье? – У меня сердце упало. Я хорошо понимал, что непоправимой на этом свете может быть одна только смерть. – Неужели, с Адель?

Кинрю молча кивнул и, опустив голову, тупо уставился на свои сапоги.

– Так я и знал, – выдохнул я в ответ. – Почему-то эта девушка мне понравилась. Но, я предчувствовал, что с ней что-то должно случиться! И предчувствия, увы, не обманули меня!

– Когда я пришел в дом к Дарье Михайловне, она была одна в большой гостиной. Я попросил ее позвать горничную, но хозяйка сказала мне, что Адель больна, – начал мой Золотой дракон свое повествование. – Тогда я высказал желание повидать горничную в ее собственной комнате. Дарья Михайловна пошла мне на встречу и не стала чинить препятствий. Я поблагодарил ее и прямиком отправился в спальню к больной. Каково же было мое удивление, когда на мой стук в дверь, не последовало никакого ответа! Я стучал несколько раз и хотел было уходить, как ужасная догадка осенила меня! Тогда я отпер дверь с помощью той самой спицы, что вы, Яков Андреевич, сберегли для меня, будучи опасно ранены в экипаже…

– И что же? – мне не терпелось узнать, что было дальше.

Японец перевел дух и продолжил:

– Адель лежала в своей постели с широко открытыми глазами, устремленными в потолок. На ее челе застыла печать страдания. Ее губы посинели, на шее багровели два следа от удавки. Судя по всему, ее задушили каким-то узким шарфом. Сосуды на глазах у нее полопались, и белки казались ужасно красными. Язык вывалился изо рта…

– Довольно об этом, – прервал я его, мысленно представив эту картину. – А не было ли убийцы поблизости?

– Нет, – покачал головой Кинрю. – Я сразу понял, что горничная мертва, и попытался осмотреть комнату. К тому же, мне показалось странным, что дверь в ее спальню была заперта изнутри. Однако распахнутое настежь окно все объяснило!

– Она сама погубила себя, – произнес я задумчиво. – Ей следовало открыться нам!

– Да, – согласился японец. – Но, судя по всему, бедняжка не могла понять, можно ли нам доверять!

– И поплатилась за это, – заметил я. – Но это не объясняет того, почему ты не явился к особняку французского секретаря!

– А вот тут-то и начинается самое интересное, – усмехнулся Кинрю.

– Что именно? – поинтересовался я.

– Французская полиция нагрянула в дом Дарьи Михайловны, как раз тогда, когда я только собирался выйти из комнаты. Вот полицейские и сцапали меня прямо там, как говорится, на месте преступления и именно в тот момент, когда я рылся в ее вещах! Меня тут же обвинили в убийстве и отвели в полицейский участок!

– Вот так штука! – не верил я своим ушам. – Как это может быть?! В каком часу это случилось?

– Где-то в обед, – вспомнил японец. – Я, как всякий законопослушный гражданин, последовал за полицейскими, которые учинили мне в участке допрос и прямо обвинили в убийстве. На силу удалось убежать, прежде, чем меня упрятали в каталажку! Правда, я поломал им немного мебели, – Кинрю подмигнул мне.

– Выходит, что за нами следили, – мрачно проговорил я в ответ. – Кто-то знал, что ты отправился к Дарье Михайловне! Убийца намеренно позвал полицейских именно в тот момент, когда ты находился в доме! Этим людям гораздо проще справиться со мной в одиночку!

– Но я все же спутал им карты, – усмехнулся японец. – Уж если я избежал тюрьмы на собственной родине, то не пристало мне занимать тюрьмы во Франции! Их, должно быть, не хватает и коренным французам, – с усмешкой заметил он.

– Нам надо немедленно покинуть Кале, – отозвался я.

– А как же секретарь Лаффероне? – удивился Кинрю. – Вы же, кажется, рассчитывали соблазнить его тридцатью сребрениками…

– Он мертв, – задумчиво произнес я в ответ. – А письмо у того самого загадочного русского, который играет с нами в забавную игру кошки-мышки! У него внезапно изменились планы, и он решил немедленно отправляться на родину… – Я пересказал Кинрю то, что произошло со мной и капитаном Рональдом у особняка французского секретаря.

– Нам надо скорее собирать вещи, – задумчиво заметил Кинрю, взглянув на почерневшее небо. – Как бы снова не разыгралась буря…

Не успел он это сказать, как прогремел гром, и на нас обрушились тяжелые струи дождя. Мы поспешили под кров отеля, пока ливень не успел нас основательно вымочить.

Кинрю в спешке укладывал вещи, и я ему помогал, по мере возможности. Однако рана, нанесенная мне человеком в платке, открылась, отчего болела еще сильнее и кровоточила.

– Вы нуждаетесь в помощи врача, – заметил мой ангел-хранитель, бросив на меня встревоженный взгляд карих глаз. – Я опасаюсь, что длительное плавание на корабле станет для вас губительным!

– У нас не остается другого выхода, – ответил я. – И тебя, и меня наверняка уже разыскивает полиция. Я еще удивляюсь, как они до сих пор не добрались до отеля! Но полагаю, что французские полицейские появятся здесь с минуты на минуту! Я надеюсь только на помощь Рональда. Думаю, что в Кале найдутся капитаны, готовые оказать ему маленькую услугу, то есть взять нас с тобой на борт своего корабля! К тому же человек с письмом, по моими сведениям, сейчас находится где-то в порту… Было бы большой удачей перехватить его прежде, чем он попадет на палубу корабля! Или, в крайнем случае, оказаться с ним на одном судне, идущем в Россию!

– Да, – согласился мой Золотой дракон. – Но мы толком не знаем ни его имени, ни лица, – оговорился он. – Только инициалы: «А» и «В»! И то еще не известно, верны ли наши догадки!

– Интуиция мне подсказывает, что наши догадки верны, – проговорил я уверено, – а она меня еще ни разу не подводила! Этот Алексей Орлов еще на палубе «Стрелы» показался мне подозрительным…

– Яков Андреевич, вы заговорили как Мира, – усмехнулся в ответ Кинрю. – Ваши подозрения еще ничего не доказывают! Да и инициалы не совсем совпадают! И где же была ваша интуиция, когда графиня Александрова стащила у вас письмо государственной важности?

– Кинрю, а ты, оказывается, безжалостен, – отозвался я удивленно.

Когда мы выбрались из отеля и перешли на другую сторону, мне пришло в голову обернуться. То, что я увидел за своей спиной, ошеломило меня. Возле ворот гостиницы уже стоял фиакр, из которого высыпались французские полицейские.

– Слава богу! Успели, – проговорил я вполголоса.

* * *

Первым делом я направился к Рональду, на которого мы теперь могли положиться. Экипаж я не взял, опасаясь особо попадать на глаза кому бы то ни было. Мы пробирались в Кале закоулками. На какое-то мгновение мне показалось, что мы заблудились. Однако Кинрю удалось переубедить меня.

– Не бойтесь, Яков Андреевич, я этот город уже изучил, как свои пять пальцев.

– И когда это ты только успел? – отозвался я. – Для меня не секрет, что ты прекрасно ориентируешься в лесу, но…

– Город не так сильно отличается от леса, как это кажется на первый взгляд, – отозвался мой самурай. Его платье насквозь промокло.

В небе сверкнула молния.

– Нехороший знак, – проговорил я вполголоса, стараясь идти быстрее. Я боялся, что пятно крови проявится у меня на фраке с лицевой стороны, и этим я привлеку к себе внимание полицейских.

* * *

– Яков Андреевич? – Капитан Рональд сильно удивился, увидев меня в своем номере да еще в сопровождении моего японца. – Что-то случилось? – Он закурил, и колечки сизого дыма начали подниматься к самому потолку.

– О том, что случилось, вы знаете не хуже меня, – отозвался я, когда Кинрю внес в его комнату наш багаж. – Но нам вновь требуется ваша помощь! Я думаю, что вы даже сами представляете какого рода…

– Догадываюсь, – усмехнулся англичанин, который к этому времени был трезв, как стеклышко. – Вы нуждаетесь в судне, которое бы тайно доставило вас в Россию!

– Вот именно, – согласился я. – Капитан Рональд, вы чертовски догадливы!