Поворот судьбы - Цинтия Кроу

Продрогшие и несчастные, бродили они по лужам вокруг кемпинга, стараясь не обращать внимания на надоевшую сырость.

Игра «в дурака» осточертела им уже на второй день, арахисовое масло — на третий, а на четвертый дети начали ссориться из-за игрушек, книжек, вообще из-за любой мелочи, лишь бы можно было устроить свару.

Палатка Фрэнка стала протекать в первую же ночь. Дыры, хоть и небольшие, залатать было совершенно невозможно: брезент так намок, что пластырь к нему приставать не желал. Оставалось только подтирать лужи.

Наступило утро пятого дня. Восседая на столе для пикника, Сандра, обращаясь к Фрэнку, только что закончившему осушать очередную лужу в палатке, сказала:

— Рано или поздно придет день, когда этот всемирный потоп наконец закончится!

Взгляд, которым он ее наградил, мог запросто убить гремучую змею с двадцати шагов.

— Похвальная жизнерадостность! Дождь льется на голову мне, а не тебе, между прочим.

Сандра пропустила упрек мимо ушей и пригладила вьющиеся волосы.

— Хорошо, что не холодно! Вот этого бы я не перенесла. А немножко водички еще никому не причинило особого вреда.

— Я бы не хотел показаться занудой, — заметил он исключительно занудным голосом, — но, по-моему, тебе не мешало бы почитать детям что-нибудь веселенькое, например, про Мэри Поппинс.

Сандра опять сделала вид, что не слышит.

— А по-моему, нам не мешало бы прогуляться после обеда, даже если дождь не перестанет. Ну что хорошего в том, что мы топчемся вокруг палаток!

— Прогуляйся! — бросил Фрэнк и скрылся в палатке, которую к этому моменту вполне можно было принять за бассейн.

Этой ночью мальчишки перебрались в девичью палатку. Она была рассчитана на четырех взрослых, но четверо детей и Сандра со своими спальниками вполне уместились, хоть и заняли ее впритык от стенки до стенки. Фрэнк спал в фургоне.

На следующее утро он, махнув на все рукой, повез их в город завтракать. Казалось, они ехали целую вечность, пока не нашли работающее кафе в сонном городке за тридевять земель от кемпинга. Вид у них был еще тот, поэтому поначалу их и на порог не хотели пускать, но сердобольная хозяйка сжалилась над ними и усадила в самом дальнем углу — подальше от глаз людских, хотя в кафе в этот час не было ни души.

Обхватив ладонями чашку с горяченным кофе, Сандра взглянула на Фрэнка в упор и спросила:

— Ну? И что будем делать дальше?

— Если верить прогнозу, фронт атмосферных осадков переместился. Может, подождем еще денька два?

— Я согласна. Дети будут счастливы, как только кончится дождь. Они устали друг от друга.

— А я просто на пределе! Это не отдых. Какая-то борьба за выживание, проверка на прочность, если угодно.

Фрэнк откинулся на спинку стула, и его обтянутые джинсами колени коснулись ее колен. Это был их первый контакт с тех пор, как начались дожди. За это время Сандра успела убедить себя, что вся эта какая-то электропроводность — не более чем плод ее воспаленного воображения. Однако и легкого касания коленями оказалось достаточно, чтобы от ее новой теории не осталось и следа. Ну, если не электротоки все это, тогда что? Должен же этот феномен иметь объяснение!

Сандра предположила, что на свете есть немало мужчин, способных привести ее в возбуждение. Вся сложность в том, подумала она, что ни один из них не повстречался ей ни разу. А если бы повстречался? Она задумалась. Но вот понравился бы он ей, неизвестно. А Фрэнк Хэзлтон ей нравится, уж это-то она знает твердо.

Да и не только нравится, а даже больше! Той звездной ночью Сандра вообразила себе, что влюблена. А сегодня, сейчас? Сидит промокшая и несчастная напротив Фрэнка в дешевом кафе, ест скользкую яичницу с пересушенным беконом и понимает, что влюблена в него по-настоящему. А как же иначе, если ей больше ничего не нужно на свете — только сидеть вот так и смотреть на него.

— Сандра, — сказал он тихо. — О чем ты сейчас думала?

— О звездах и засохшем беконе, — ответила она, задержав дыхание, а про себя подумала: о любви… — и о том, что это совершенно невозможно.

— Мамочка! — потребовала внимания Кристи с другого конца стола.

Фрэнк наблюдал, как Сандра перекладывала половину своей порции в опустевшую тарелку малышки.

— По-прежнему называет тебя мамой, — заметил он, когда Сандра вернулась на свое место.

— Да, — вздохнула она. — Приучаю называть меня по имени, но она иногда забывает. Вам это неприятно?

— Да нет, отчего же? Тебе это очень подходит, — сказал он чуть слышно.

От этих слов на душе у Сандры стало пасмурно, как на улице. Сквозь тусклое окошко она видела, что по небу по-прежнему волокутся черные тучи, провисающие до земли тяжелыми животами. Господи, какая тоска, подумала она. Мало ли кому что подходит, но ей-то матерью не быть никогда!..

Они остались в кемпинге еще на два дня. Время от времени показывалось солнце — иногда даже успевали высохнуть лужи. Однако неизменно светило отказывалось задерживаться надолго — спешило спрятаться за тучи, а те обрушивали вниз стены ливня.

— Я, кажется, начинаю понимать, что чувствовал Ной, — мрачно заметил Фрэнк, когда дождливая неделя подошла к концу.

— А вы так хотели показать детям настоящую походную жизнь, — посочувствовала Сандра. — И ведь отличная была идея!

— Да, но…

— Но что делать? Не получилось…

Она пригладила ладонью распушенные волосы. Взглянув на небо, решила, что нет никакого смысла причесываться — пойдет дождь, волосы снова намокнут, и их опять надо будет сушить.

— Если завтра этот потоп не прекратится, придется принимать меры, — пообещал Фрэнк.

На ужин, под аккомпанемент неумолкающего шума дождя, они доели арахисовое масло и последнюю банку тунца. Фрэнк вышел прогуляться — «погрязниться», по меткому выражению Каролины, — и дети, как по команде, захныкали.

— Мой спальник опять мокрый, — канючил Дэвид.

— А мой никогда и не просыхал, — в тон ему ныл Джонатан.

Сандра поменялась спальником с Джонатаном, хотя ее мешок едва ли был суше. Каролина предложила Дэвиду залезть к ней, и Сандра укрыла их сверху самым сухим одеялом. Потом она расстегнула спальный мешок Джонатана, вывернула наизнанку и накрыла сверху плащом, приготовив спальное место для себя.

Вскоре все уснули, и только дождь неустанно шуршал по брезенту. А потом к шуму дождя добавился странный звук со стороны речки. Обычно журчание бегущего Потока убаюкивало, но сегодня что-то было решительно не так.

Сандра накинула плащ и, вздрагивая от холода, вышла под дождь. Она забыла захватить фонарик, но возвращаться не стала, чтобы не разбудить детей. Постояла. Когда глаза привыкли к темноте, медленно двинулась к воде.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});