Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Вернулся на завод, поймал мастера, и с ним пошли по цехам, обсуждая, где и какие станки нам нужны. Мастеру обещал, что найду, чем станки двигать, и что странно — он мне сразу поверил. Пришлось умерить его аппетиты, по которым станочный парк завода уже выплеснулся за стены цехов. Обсуждали самое нужное. Предложил ему назвать десяток станков, с которыми он знаком по Вавчугу, и которые нужны в первую очередь.

Уже к вечеру наметился ажиотаж на заводе, слухи поползли самые дикие, в том числе, что люди будут больше не нужны на заводе. Только русских луддитов мне тут не хватало.

Утром велел собрать всех рабочих в сборочном цеху, пока шепотки не переросли в нечто большее.

Залез на верстак, оценил макушкой высоту потолка, и попросил передать мне табурет. Не гоже князю стоять пригнувшись. Толкал речь, гордо сидя на табурете.

Развернул перед мужиками объемы, которые надо сделать к лету, и рассказал для чего. Переждал, гул обсуждения, и припечатал, что в следующем году сделать надо в несколько раз больше, и каждый следующий год увеличивать производство. Завод будем расширять год от года, и людей будем еще нанимать. А станки, это только инструмент, как и напильник, и кувалда. Как поставим их в цехах — освятим обязательно, они не искус нечистого, а вполне богоугодное дело. И работать на них будут только лучшие, считайте, те, кому господь благоволит больше всех. Так что старайтесь мужики, а пока ступайте, работы у нас еще очень много, и многие года впереди только все больше будет.

Сполз на пол, по плану сегодня были испытания первого плуга. Только испытывать его было негде. Землю, на испытательной полосе грели кострами, но отогрели пока на четверть штыка. Испытания отложили.

Насос испытали, и, отряхиваясь от воды, летевший из всех щелей, признали испытания условно успешными — не все ли равно, поливать струей из специального распылителя или использовать для этого щели насоса? Ну а если серьезно, то слегка доработать насос все же придется.

Ножи комбайна проверяли на соломе. Вроде работают, хотя, затачивать их надо лучше. Было много закусываний, без перерубания.

Молотилка оказалась очень звонкой, работа с ней может стать проблемой — лошади пугаются.

На заводе организовали небольшую группу из самых сметливых крестьян, которым подробно объяснял, как и что работает, и для чего предназначено. Мои опасения, что мужики будут креститься и отвергать всю полевую технику — не оправдались. Наоборот, те самые, сиволапые мужики, вникнув в нюансы работы — что, правда, потребовало двух дней — эксплуатировали технику вполне уверенно. За три дня довели их уменья до уровня полевого механизатора, то есть, они были способны снять и заточить ножи, подтянуть цепи молотилки и поменять насос поливалки. Начало было положено.

Организовал из этих мужиков заводскую ремонтную бригаду, и куратором над ними поставил мастера. Задача бригады — за зиму изучить все механизмы, и научиться их ремонтировать путем замены частей и агрегатов. Будут на большом струге, полным запчастей, все лето ходить по Дону и помогать артельщикам.

Последние три дня перед отъездом разрабатывали с мастерами график. Тысячу плугов сделать не получалось, даже при условии, что к лету увеличиться продолжительность работы завода. Строили планы дополнительных цехов и складов. Держать большой объем произведенной техники под открытым небом было чревато неприятностями с деревянными деталями, которых в наших первенцах с избытком. Хорошо еще, что денег для завода было с запасом, который таял на глазах, при обсуждении очередной модернизации. Пора задумываться, где бы мне еще один Константинополь найти. Интересно, а Лондон такой же богатый?

Тая вернулась буквально перед самым отъездом. Довольная. В этой местности набирать отчаявшихся женщин оказалось даже легче, чем в Воронеже. Если так пойдет и дальше, то полторы две сотни женщин Тая соберет только по пути. Неожиданно. Надо думать, где они будут жить, пока строят школу. Хотя, тут и думать нечего, обоз привезет их в поместье, вот там пусть и живут пока. Гм, цветник разрастается. Опять на меня анонимку Петру накатают. Надо будет пару священников в поместье поселить.

Последний день посещения завода посветили подготовке хранилища в заводоуправлении. Все же тут соберется значительная казна, о которой, со временем, могут и прознать. Каменных домов на заводе не было, так что стенами будут мои морпехи и абордажники, которых они отберут в Воронежской школе. Для них нужна была казарма, отдельная и в центре заводского поселения. Пришлось заниматься перетасовкой рабочих бараков.

Уезжал из Липок с чувством, что не сделано еще очень многое. И с сомнениями, что мои планы на лето реальны. Виртуальный урожай, который был уже распределен, уменьшался прямо на глазах. Оставалось надеяться, что наверстаю в следующем году.

Впереди, через три сотни километров, были новые проблемы. Наш санный обоз шел в Тулу.

По дороге размышлял, насколько все же проще воевать, чем налаживать производства. В этом и есть корень всех бед. Только корешок то ядовитый. Великий Рим заглотал его, и приболел, с летальным исходом. Испанцы, так же переели награбленного золота, и теперь имеют голод по всей территории, и правителя-дебила, в медицинском смысле. У меня на Испанию были грандиозные планы, пока не узнал, как там дела на самом деле обстоят. Теперь придется с Францией работать, а это более опасно. Настолько опасно, что производство снарядов надо минимум утраивать. А что увижу на Тульских заводах — уже себе представлял, и переставал питать иллюзии. Наказаниями дело не поправить, Туле нужна модернизация, как и Липкам, как и всей России.

К городу подъезжали по Воронежской дороге, упирающейся прямо в восточную стену деревянного городища, закрывающего своими воротами вид на город. Подъезжали традиционно под вечер, и разбираться, где тут что — было некогда. Спросили стражу на воротах указать дорогу к тульскому стольнику, и почтил его визитом. Удобство таких визитов в том, что убивалось несколько зайцев — можно было получить постой и информацию. Искать в городе постоялую избу просто некогда, а вовсе не из жадности, как все подумали.

Стольник Чулков, показался мужиком зажиточным, на его подворье можно было роте морпехов остановиться совершенно спокойно. А вот нрав у него был далеко не такой широкий и радушный, как его двор. Вопрос «чего надо» не прозвучал исключительно из опасения — тут, как позже выяснилось, нас уже ждали, так же, как и на заводе в Липках.

Вечером, после трапезы, сидели в кабинете стольника, точнее, это помещение могло быть чем угодно, кроме кабинета, скорее оружейной — но хозяин выдавал его за кабинет, наверное, что-то скрывая.

За прошедшее время, страсть о недопоставках снарядов успела утихнуть, и предложение пойти, вместе с гарнизонной ротой, в кузнечную слободу, расстреливая там каждого второго встреченного, да еще и на ночь глядя — уже не было так привлекательно. А если послушать стольника, то Петр, по пути в Воронеж, занимался именно этим — по крайней мере, стольник теперь готов к любому сотрудничеству.

Говорили спокойно о тульском житие-бытие. Интересовался, как тут дела устроены. Собирал базу для предстоящего разноса.

Узнал много нового. Кузнечная слобода — явление, в большинстве русских городов совершенно обычное, кому понравиться, постоянный стук молотов под ухом и высокая вероятность пожаров от кузен. В Туле, кузнечную слободу вынесли аж за реку. А вот дела, в самой слободе, настораживали. Заводов, на той стороне реки хватало. Их по всей округе было много. И строить их начали уже давно, в основном иностранцы — начиная с голландца Винуса и продолжая целым рядом датских, английских и немецких заводчиков. Практически все заводы, на настоящее время, постигла одна участь — экспроприация в казну. Правда, стоит заметить, что их и строили на казенные деньги. После перехода заводов в казну, часть из них отдали Нарышкину, часть русским купцам в аренду, но старых хозяев не осталось. Как впрочем, если читать между строк рассказа стольника — хозяев у заводов и теперь нет — управляются они крайне посредственно.

Из новопостроенных был только завод Никиты Антуфьева, так же построенный, по большей части, на казенные средства и считающийся самым современным — на нем и разместили заказ на снаряды. По большому секрету стольник сообщил мне, что в завод Никита вбухал совершеннейшую прорву денег, аж четыре с половиной тысячи рублей. Мдя. Впечатлился.

Основной рабочей силой на заводах были приписные крестьяне и мастера. Но мастера трудились, в основном, не на заводах, а дома, на заводах они отбывали повинность. На хлеб насущный эти специалисты зарабатывали, делая дома заказы, начиная от штыков и заканчивая замками. Такая организация труда ввергала в оторопь. Эдакая, барщина в заводском исполнении. И самое обидное, повлиять на это, прямо сейчас, было мало реально. Только если государь прикажет казенный завод строить. Вот это уже в пределах моего влияния, думаю, у меня есть, чем убедить Петра — строить под Тулой большой оружейный завод и принимать на него мастеров на обычных, для меня, условиях.