Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Оба спорившие повторяли наши доводы. И оба были правы.

Как ни прячут правду о Чхеидзе и К0, она пробивается наружу. Роль Чхеидзе – заключать компромиссы с Потресовыми, прикрывая почти „левыми“ словами оппортунистическую и шовинистскую политику. А роль Мартова – обелять Чхеидзе»[692].

Примерно в то же время в открытом письме французскому социалисту Борису Суварину, стороннику Троцкого, Ленин писал:

«А Троцкий? Порвав с партией Мартова он продолжает упрекать нас в том, что мы раскольники. Он понемногу двигается влево, но он не говорит нам окончательно, желает ли он единства или раскола по отношению к фракции Чхеидзе. Если завтра наступит мир, у нас послезавтра будут выборы в новую Думу. И немедленно перед нами встаёт вопрос, идём ли мы вместе с Чхеидзе, или против него. Мы против этого союза. Мартов – за. А Троцкий? Неизвестно…»[693]

Во-первых, из всего этого видно, что соглашатели в России тогда пользовались в массах серьёзным влиянием – ведь только меньшевики имели легальный выход на массы. Во-вторых, как видим, в случае окончания войны Ленин был готов вести дело не к немедленному вооружённому восстанию, а к активизации думской деятельности!

И был, конечно, прав…

Быстрый мир – а Россия нуждалась в нём больше, чем другие участницы войны – сохранял бы царизм в том или ином виде, пусть даже в виде конституционной монархии, и революционная ситуация вряд ли наступила бы.

В результате ничего не оставалось бы, как восстанавливать влияние большевиков в массах при помощи выборов и думской трибуны. Иными словами, не политика Ленина обостряла и радикализировала ситуацию в России, а политика самого Николая и царизма.

Но в 1916 году внутренняя ситуация в России ещё не предвещала однозначно быстрых перемен, хотя некие признаки были для царизма и угрожающими. Если в 1915 году в России бастовало полмиллиона человек, то в 1916 году число забастовщиков возросло до миллиона.

В то же время усилилось и сотрудничество лидеров меньшевиков и эсеров с имущими в целях удержания рабочих в рамках экономических требований, ограничиваемых, к тому же, условиями «войны за Отечество». Появился и канал «сотрудничества» «рабочей аристократии» и «рабочих вождей» с капиталом – военно-промышленные комитеты с «рабочими группами».

Военно-промышленные комитеты (ВПК), образованные в конце мая 1915 года 9-м Всероссийским съездом представителей торговли и промышленности имели троякую цель: 1) мобилизовать промышленность на нужды войны при получении максимальной прибыли; 2) добиться политических уступок от царского правительства при сотрудничестве с ним; 3) нейтрализовать и «приручить» рабочее движение.

В июле 1915 года состоялся 1-й съезд ВПК.

Ранее уже упоминалась монография В. Я. Лаверычева «Военный государственно-монополистический капитализм в России», увидевшая свет в 1988 году. Вопросу о борьбе государства и капиталистических монополий России с рабочим классом там посвящена вся 5-я глава.

В частности, В. Я. Лаверычев сообщает, что уже летом 1915 года Московский областной ВПК разработал программу милитаризации фабрично-заводского труда. Говоря проще, промышленники типа П. П. Рябушинского (сегодня его подают как чуть ли не промышленного гения) добивались от правительства такого положения дел, когда бастующим рабочим грозили бы военные суды и петля.

Даже кадеты А. И. Шингарёв и М. С. Аджемов – члены Особого совещания по обороне заявили, что принятие подобного закона, «односторонне регулирующего жизнь, свободу и труд рабочих» политически несвоевременно и «меры угроз и репрессий не достигнут своих целей»[694].

И тогда было принято «соломоново» решение о пополнении ВПК «представителями рабочего класса». В Центральном ВПК, Московском и ряде региональных ВПК были созданы и начали работать так называемые «рабочие группы». Ещё в апреле 1915 года журнал «Промышленность и торговля» задал ориентир, указав, что «развитие деятельности профессиональных союзов рабочих необходимо для установления деловых и практических отношений с ними предпринимателей». 15 августа 1915 года А. И. Путилов на заседании Особого совещания предложил ввести институт цеховых старост…

Всё это были, конечно, благие пожелания. Когда в конце июля 1916 года забастовал Сормовский завод, то в тот же день у ворот появилось 7 рот пехоты, а рабочим было заявлено, что не хотите, мол, работать – пойдёте на фронт… При этом рабочие не отказывались работать, они отказывались работать за полунищенскую зарплату, в то время как прибыли хозяев составляли 50…70 %, а то и 100 % на основной капитал[695].

Выборы в «рабочие группы» ВПК выявили вполне определённую картину. С одной стороны, в Петрограде, например, на всех крупнейших заводах выборщиками были избраны сторонники большевиков. 27 сентября 1915 года на общегородском собрании выборщиков, несмотря на все уговоры меньшевика К. А. Гвоздёва – председателя рабочей группы Центрального ВПК, большинство выборщиков проголосовало за резолюцию большевиков, но соотношение между сторонниками большевиков и сторонниками меньшевиков составило 90 голосов на 81 голос. Почти «50 на 50»…

29 ноября 1915 года меньшевики и эсеры сумели протащить нужное им решение, хотя им удалось обеспечить выборы лишь в 70 комитетах из общего количества 239 областных и местных ВПК[696].

Ленин писал о «гвоздёвщине» и в октябре 1916 года заявлял, что «царизм убедился, что даже при всей помощи со стороны либерального общества, при всём усердии военно-промышленных комитетов, при всём содействии делу умножения снарядов от господ Плехановых, Гвоздёвых, Потресовых, Булкиных, Чиркиных, Чхеидзе…, нельзя добиться большего…»[697]

Булкин и Чиркин (которых читатель должен помнить по V Лондонскому съезду) были рабочими и после Февраля 1917 года стали дрейфовать к большевикам. Но весной 1917 года не кто-то из большевиков – тот же Молотов, бывший в Петрограде, а меньшевик Чхеидзе был избран первым председателем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и был первым председателем Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета… А меньшевик-ликвидатор Гвоздёв входил в Исполком Петросовета, лишь позднее пересев в кресло последнего министра труда последнего Временного правительства.

Возглавлявший в феврале 1917 года Русское бюро ЦК Молотов тоже был избран в Исполком Петросовета, однако «первую скрипку» массы отдали тогда, всё же, Чхеидзе – буржуазный «пиар» своё дело сделал.

Из уже сказанного видно, что даже в 1916 году партия большевиков не была в глазах даже рабочих единственной представительницей их интересов – меньшевикам многие рабочие ещё доверяли и твёрдо были готовы идти за Лениным прежде всего рабочие крупнейших предприятий России. Это была, правда, гвардия рабочего класса – гвардия и по своей организованности и политическому развитию, и по своей профессиональной квалификации, и по месту в экономике страны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});