Ванька-ротный - Александр Шумилин

— А что на счёт рогаток?

— Этот факт подтвердился!

Из дивизии последовал грозный приказ:

— Любой ценой вернусь рогатки на место! Стрелковой роте дали команду в окопах ставить столбы. Коловорот в виде горизонтального бревна с крестовинами упрется в вертикальные бревна. Рогатки можно будет подцепить и наматывая веревки утащить обратно. Но немцы были не дураки. Они связали рогатки стальными тросами и тросы завели в окопы и закрепили их. А чтобы к проволочному заграждению не подошли, перед ним поставили мины. Рогатая операция провалилась. Один солдат при подходе к проволоке подорвался, остальные повернули обратно. А в общем это происшествие всколыхнуло всю дивизию. Сначала ругались и грозились, потом стали шутить и посмеиваться. Настроение передалось с передовой. Сначала стали смеяться солдаты, потом захихикали в полку, начальство снисходительно стало посмеиваться в дивизии улыбались и качали головами. Народ оживился сбросил дремоту. И только одному человеку было не до смеха, — командиру стрелковой роты. Когда его вызывали в батальон, все радостно улыбались, потом начинали смеяться, некоторые особенно смешливые держались за животы.

— Это он? — спрашивали они друг друга. — Это тот самый?

Им было смешно, а ему от этого смеха хоть в петлю лезь. — Анекдот! Это у него немцы проволоку уволокли? Веселый смех и ехидные словечки сыпались отовсюду где б он не проходил. Потом улыбки и смешки перебрались в полк и дивизию. Из полка. кто был посмелей и пока немец не стрелял, бегали в роту посмотреть, где стояли рогатки и где они теперь. Такого за всю войну не увидишь! Бегали потому, что на высоте стояла гробовая тишина. Некоторые, которые все же побаивались звонили по телефону и давали советы как быть.

— Слушай лейтенант! Их нужно облить бензином и поджечь! Пусть сгорят! Никому, так никому! Лейтенант всех терпеливо слушал, никому не перечил, но уловив в телефонных звонках забаву и потеху, перестал подходить к телефону и отвечать на вопросы. Немцы ликовали во всю! Первое время по ночам они усиленно освещали передний край ракетами. Но видя, что русские с потерей рогаток смерились, тоже успокоились и перестали светить. Улеглись страсти, утихла брань, прекратился смех на передке и в полку забыли про проволоку и в дивизии. Время лучший фактор. Оно свое дело сделало.

Солдаты на передовой разошлись по своим окопам, разбрелись по землянкам, незаметно стали впадать в тихую и размерную жизнь. Делать вроде было нечего, суетиться незачем, охранять колючие рогатки не надо. Посмеялись, погудели, помахали кулаками в сторону немцев и от сердца отлегло. Командир роты прославился на всю дивизию. И потом спустя время, когда его вызывали к телефону он готов был покорно выносить все, любые замечания, разносы и втыки, только бы не вспоминали злополучные рогатки. А виноваты были во всем саперы. Они не закрепили рогатки на месте, не заминировали подходы к ним. Вчера один из зевак солдат высунул свою физиономию поверх окопа и ему пулей задело ухо. Комбат прочитал по этому поводу командиру роты мораль, почему он не бережет своих солдат.

— На передовой сейчас каждый человек дорог! Я из-за тебя в полку схлопотал выговор! Не знаю! Понимаешь ты это? Лейтенант ничего не ответил. Да! Времена изменились! Поутихла стрельба! С командира роты стали спрашивать за любые потери. У одного из солдат расстроился желудок. По телефону кто-то из штабных закричал: — Что они у вас там жрут? Опять дристуны появились в санчасти! Ротный молчал, слушал и думал, — Кормите получше они и не будут жевать перепрелую рожь. Командир стрелковой роты частенько заходил ко мне поговорить о делах, рассказать о своих неудачах, жаловался на свое житье. Я понимал его. Я тоже начинал войну, как и он в одиночку. Мне тоже было трудно и многое не понятно.

— Не убьет через полгода! Все само встанет на свои места! А сейчас не отчаивайся! Меня тоже ничему не учили, а орать и грозить было кому. Солдаты не только жевали проросшую рожь, они засыпали в траншеи убитых и вытряхивали из их мешков всякую всячину, что пахло съестным. Разве за ними усмотришь?

Случилось в Пушкарях и еще одно происшествие. Намотали немцы на железку большой моток провода и забросили его ночью к окопам стрелков. От клубка отходила изолированная жила телефонного провода. Она тянулась вдоль линии окоп, а затем уходила в нейтральную полосу и далее к немцам. Все думали, что этот моток и провод остался как обрывок старой немецкой линии связи. Многие ходили мимо, видели его и не обращали внимания. Однажды при повреждении нашей линии связи, телефонисту понадобился кусок телефонного провода для надставки. Он вылез из окопа на поверхность земли и потянул на себя немецкий провод. Провод не поддался.

Тогда он решил проверить, наша ли это связь и куда она идет. И каково же его было удивление, когда в телефонную трубку он услышал немецкую речь. Когда же немцы оставили здесь свою связь? Солдаты дежурившие рядом в окопе, тут же усекли что к чему. Один попридержал телефониста, другой быстро сбегал в землянку, принес катушку телефонного провода, нарастил немецкую связь и подтянул с катушки провод в окоп. Солдаты включили аппарат и тут же образовали живую очередь. Переговорный пункт заработал. Они начали с немцами переговоры.

— Алё! Алё! и сыпали в трубку ругательства и разные знакомые немецкие словечки.

— Фриц ферштеен! Хенде хох! Гитлер капут!

А от туда неслось:

— Руссише швайне! Иван капут! Дратвер… цап-царап.

Переговоры шли на самом высоком солдатском уровне. Начальство об этом не знало. Солдаты знали, что как только оно засечет международные переговоры, то их всех сразу вытурят из окопа, а телефонисту сделают втык. Солдаты насыпали телефонисту махорки, подарили старую немецкую зажигалку, чтобы он сидел, не рыпался и молчал. А они по очереди прикладывались к телефонной трубке и учили немцев ругаться матерщиной. Один крутил ручку в аппарате, а другой в это время придумывал хлесткую фразу, чтоб немцам от нее стало тошно. Он искал подходящее слово, силился и носом сопел. У стоящего сзади лопалось терпение, он выхватывал трубку и с хода выпаливал немецкие слова.

— Фриц! Гутен таг! Швейне! Давай цурюк на хаузе! Дейчланд! Ферштеен? Морген фрю, алес капут!

К вечеру это мероприятие прекратили. Солдат разогнали. Командиру роты сделали втык. Что это за высота? Опять учудили! Что там за солдаты? Мать их, твою так! Опять натворили!

Глава 17. Станция Земцы

Сентябрь 1942 года

В боях за Пушкари наши полки понесли большие потери. Мы захватили высоту, оседлали дорогу, инициатива, как говорят, перешла в наши руки, но в стрелковых ротах осталось мало солдат. Когда в 45 полку подсчитали наличие активных штыков, то эту цифру тут же засекретили. Штабникам запретили вслух говорить о ней.