Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

Моргану стало стыдно. Выходит он и впрямь всё время обманывал её. С первого дня. А сам только и старался разглядеть, что скрывает халатик или же платье без швов. Не хотелось, чтобы такая незначительна ложь оставалась между ними. Глубоко вздохнув, он лёг рядом и взял нянни за руку.

— Я тоже должен вам кое в чем признаться. Я обманывал вас всё это время!

Мурси никак не изменилась в лице, только разочарованно вздохнула и повернулась на бок.

— Всегда это знала.

— Вы меня теперь презирает, да?

— Почему? Ведь я была рада обманываться. Только жаль, что признаться в этом вы решили на самом интересном месте, Морган. Не могли шоли дело до конца довести? Вы же не фригидный. В самом деле, доставили бы мне радость, а потом разбили сердце. Вечно у вас всё шиворот-навыворот.

— Я не хочу переходить на другой уровень наших нестандартных отношений во лжи.

— А вы думаете, после вашего признания, будет другой уровень?

— Понимаю, — покаялся Морган. — Конечно, меня ничего не оправдывает, я повёл себя как каджит. А ещё на канцлера Шнобби напраслину возводил. Он в отличие от меня хотя бы честен всегда был.

— При чем тут канцлер Шнобби, — не поняла Мурси. — Как он во всём этом замешан?

— Он никогда вас не обманывал, открыто признавался в заинтересованности. А я? Эх, так стыдно вспоминать. Притворялся, будто меня не интересует ваша нагота, а сам…

— Морган? — повысила тон Мурси. — А ну признайся мне полностью. В чем именно ты меня обманывал?

— Я ужасный, ужасный каджит! Вы меня теперь будете презирать.

— Морган!

— Вы в халатике, вышли после ранения, помните? Да я с жадностью разглядывал ваши ножки! А потом с Жовани, в той маячке на бретелях. Я глаз не мог отвести от вашей груди. После награждения, когда вы переодевались, я зажмурился только в момент, когда вы повернулись. Я подглядывал за вами. Подглядывал, мечтая бесконечно смотреть на вас обнаженную. И всё время говорил, что мне это не интересно, как будто усыплял вашу бдительность, чтобы вы разрешали быть с вами и переодевались при мне. В деревне на речке же так и было. Вы сняли с себя одежду, совершенно не подозревая с каким удовольствием, я вас разглядывал, как подпитывалась этим моя эротическая фантазия. Я — извращенец, самый настоящий.

Мурси хохотала, что было сил.

— Вы смеётесь надо мной? Конечно, ничего другого я не достоин! Смейтесь! — Морган сжал зубы до скрежета. — Имеете право. Но лучше не смейтесь.

— Котик, ты такой дурачок! — капитан отсмеялась и серьёзно спросила: — А на самом деле ты это запланировал? Или привык врать, что тебе неинтересно, и потом не нашёл силы повиниться?

— Я не мог себе признаться, — вздохнул Морган.

— И это всё, что мне следует знать перед следующим этапом наших отношений?

— А он всё же будет? — с замиранием сердца спросил Морган.

— Зависит от вас.

— Я могу продолжить? Только предупреждаю сразу, никогда такого не делал. Вы не должны на меня злиться, если что-то пойдет не так.

— Если что-то пойдет не так, то я сама сделаю всё так! — заверила Мурси.

— Вы потрясающая. Могу вас и дальше трогать? Везде?

— Морик, ты обязан! Я ваша навеки!

— Повторюсь. Я знаю только теорию, сэр. Но вроде бы выучил наизусть, что и как.

— Ой, зануда! Давайте уже, капрал, не тените!

— Какие нити? — не понял катар, но Мурси жахнула в его десна поцелуем. — Не так напористо, расслабьтесь.

И Морган повторил снова все свои ласки, только сокращенный вариант. Нянни быстро вошла в нужное настроение, постанывала и вздыхала. Значит, нравится, значит пока всё правильно. Морган ладонью перешел ко внутренней стороне бедра. От этого Мурси поддалась вперед, пытаясь прижаться к его бедрам, но Морган перевернул её на спину и навис сверху. Рука скользнула между ног. Мокро, как и должно быть при правильном подходе. Зачем-то пришло в голову совершено неуместное воспоминание о «влажных фантазиях». Выходит не просто оборот речи, а всамделишная правда.

Мурси поддалась вперед, навстречу его пальцам, воспринимая их как спасение от сжигающего желания. Морган аккуратно провел между складочками, опять неуместно сравнивая с прикосновениями к цветку, с лепестками нежного соцветия, и нащупал «тычинку» — обещанный в книге «бугорок счастья». Горячий, налитый кровью, он пульсировал под пальцами. От воздействия на него нянни негромко застонала, и Морган поспешил заглушить нераспознанную эмоцию поцелуем в губы, но Мурси не ответила взаимностью, а даже наоборот, отвернула голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Видимо, он помешал сосредоточиться на ощущениях. Катар продолжал, слегка дотрагиваясь, массировать по кругу, не забывая, конечно, целовать шею и лицо нянни. Мурси вела себя как по написанному — раскраснелась, вздрагивала, шумно дышала, глаза её поддернулись пеленой неги, а с полуоткрытых губ срывались только нечаянные стоны. Но что-то не шло, чувствовалось напряжение, всё еще сковывающее тело нянни. Морган прильнул к уху и прошептал:

— Доверься мне.

Надавил сильней.

— Да! — прокричала Мурси, дрожа всем телом. И в этот момент Моргана хорошенько стукнуло молнией, вырвавшейся сразу ото всюду. — Да!

От неожиданности катар прикусил язык и замер.

— Прости, Котик, прости, — зашептала капитан, будто находилась в минутном помешательстве. — Я не думала, что у тебя хоть что-то получится. Надо было предупредить.

— Значит, получилось, — тут же забыл обо всем Морган и растекся в желеподобное существо рядом. Таким счастливым он себя никогда не ощущал.

Катар плавно переместил руку на живот нянни, немного еще погладил, потом подобрался к груди, опять задержался на острых маленьких сосках, обводя каждый пальцем, наслаждаясь прикосновениями к бархатной кожи.

— Морик, — хмыкнула довольная Мурси, окончательно выныривая из блаженства. — Ну, ты уникум у меня, хвала Вселенной.

— А я предупреждал! — хвастливо заявил Морган, хотя конечно сам он еще минуту назад не был уверен в своей уникальности.

— Разум сохрани! Мне достался мужчина, который умеет довести до оргазма руками и даже знает, где ЦПУ удовольствием женщины! — не обращая на хвастливые заявления, продолжила Мурси. — Это ж научная фантастика какая-то! Ты мой сладкий Котик, понимаешь же, что теперь так просто от меня не отделаешься? — передразнила она его.

Морган смущенно улыбнулся, глядя исподлобья. В глазах нянни читалась самая настоящая влюбленность. И это окрыляло, заставляло задыхаться от нахлынувших чувств.

— Муся, — только и смог он пробулькать, принимаясь вновь расцеловывать всё, до чего дотягивались его губы. — Я читал, что во время оргазма у людей выделяется окситоцин, и вы сейчас должны испытывать ко мне большую привязанность, чем до этого.

— Морик! — расхохоталась Мурси, но замолчала, сделалась серьезной и медленно моргнула, показывая по катарски глубокую привязанность.

Морган устроился поудобней, позволив Мурси лечь на его плечо, и взял её ладонь в руку.

— Ну, раз вам понравилось, я же могу рассчитывать на ответное удовольствие?

— О как! — встрепенулась Мурси. — Естественно! Мне же тоже интересно. Так, что надо делать?

— Просто будьте со мной нежны, — прошептал Морган, кладя её руку себе на грудь.

— То есть, мне нужно просто тебя гладить? — переспросила Мурси.

— Не просто, а нежно.

— Да я спец по выглаживанию Мориков! — рассмеялась капитан.

Она прошлась рукой по его животу, потом перешла на грудь, почесала бока, опять на живот.

— Если верить книге "оргазм у людей как средство формирования привязанностей" мы научимся со временем совмещать эти два удовольствия, — вспомнил еще одну немаловажную деталь Морган.

— С ума сошел шо ли? — возразила Мурси. — Вначале я получаю оргазм от рук самого сексуального мужчины в Галактике, потом мне дают в руки котика и говорят: «гладь». Мне всё нравится. Я не хочу ничего менять. А я могу покопаться у тебя в штанишках?

— Можете, — недоверчиво ответил Морган, не понимая, что в данный момент понадобилась в его карманах капитану, но Мурси скользнула рукой под резинку юбки.