Сильная и независимая для котика (СИ) - Вада Маричка

Лиля повела капитана вниз, на этажи где хозяйствовали берсеркеры. Коридоры плутали уже вне замка, извиваясь по горе, на которой он стоял, мимо казарм, жилых комнат командиров, мимо репетиций игр на барабанах, мимо других помещений непонятного назначения. Проходя рядом с одним таким, Мурси взглядом зацепилась за странную картину: берсеркер, почти разложившийся — весь в скобах и с гнойниками — сидел в кресле, а к его вене была прикреплена капельница, по которой стремилась красная жидкость.

Капитан замедлила шаг, заглянула глубже, успела заметить только клетку рядом, а в ней то ли человек, то ли животное, как дверь перед её носом сразу же захлопнулась. Лиля пожала плечами, изобразив полное непонимание процессов, происходящих в комнате. Мурси тоже сделала вид, что её не интересует данное мероприятие и поспешила следом. Хотя на задворках сознания усилились подозрения насчет доноров и очищения. Капитан удвоила оборону, стараясь не отвлекаться на манящий к празднику плоти Зов, чтобы не допустить роковой ошибки. Хотелось спасти всех — и берсеркеров, и их жертв. Но в итоге придется выбрать кого-то одних или оставить всё как есть.

Возле большого ангара, с табличкой над дверьми, гласившей, что перед ними «Отделение техники», Дракон остановилась. Она с гордостью принялась рассказывать и об этой своей коллекции, проводя экскурсию по рядам громоздких автомобилей. Все машины выглядели старыми, докосмическими и явно без антиграва. В конце каждой линии стояла стойка с модифицированными рулями — какие посередине с черепами, какие в виде рогов или скрещенных костей, какие переливались драгоценными камнями и вставками из кромнецина. Лиля подошла к самой большой машине, стоявшей поодаль от остальных, с гигантскими колесами, выше самой Мурси раза в три.

— Моя ласточка! Мы зовем её «большой тапок», — любовно пропела Дракон. — Мои ангелы полураспада не смеют прикасаться к ней. Отмывают от крови только самые преданные. Для них бигфут священен, но я лелею надежу в каждом, что за ревностную службу когда-нибудь прокачу. Это взращивает мечту. Даже биороботам необходимо во что-то верить. Такая уловка работает лучше, чем любое материальное поощрение. Они пойдут на все ради мечты, включая смерть.

— А как же «ласточка» тогда пачкается? — уточнила Мурси.

— Иногда так тоска заедает! Лично сажусь за руль и гоняю мутантов по округе. Ты бы видела трупы, какие оставляют эти протекторы! Все в забавную елочку.

— Поэтому они предпочитают прятаться под землей? — догадалась капитан.

— Не, в канализации мои собственные мутанты. Жертвы неудачных экспериментов. Ну, в самом деле, жизнь скучна, тебе ли не знать? После тысячи лет начинают мозги потихоньку разжижаться. Вот я и укрепляю их научными опытами. Но об этом позже. Покажу тебе завтра или послезавтра, как время будет. На «ласточке» же я гоняюсь за случайными, тех, которых создала слепая природа.

— Понятно, — с прискорбием заключила капитан. Возможно, и эксперименты придется спасать. От одной мысли об этом навалилась усталость.

Налюбовавшись вдоволь на машины и обсудив изощренные способы загнать в угол противника на «бигфуте», Дракон повела Мурси дальше. По дороге больше ничего интересного не попадалось, она начала утомлять, пока, наконец, не уперлась в широкий уступ над долиной. Тут же, по бокам свода, прямо в скальной породе зачем-то были прикреплены огромные динамики, по углам стояли массивные барабанные установки, микрофоны и прочая музыкальная атрибутика. Способ Дракона взаимодействовать с народом — это давать бесплатные концерты? Мурси не верила собственным глазам. Хотя чего уж еще более странного, чем увиденное могло поразить капитана?

Но впечатление быстро смазались, как только взгляд упал на саму долину. Под уступом простиралась деревня. То, что они приняли ночью за десяток домов, было только центром огромного муравейника, простиравшегося у подножия горной кряжи. Тысячи лачуг, миллион копошащихся внизу человечков, маленьких и суетливых на плантациях зелени. Кто-то строил новые дома, кто-то на тележках перетаскивал материалы, кто-то ухаживал за одомашненными животными. Все при деле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мое царство! — гордо произнесла Лиля.

— Шикарно, — восхищенно промурлыкала Мурси.

— Взгляни, — указала рукой Дракон на пустыню, что простиралась сразу за горой. — Там дикие земли. Некоторые барханы на самом деле не барханы, это жилища таскенов — мутантов. Они бывают весьма опасны! Если вдруг попадешь туда, берегись!

— А почему ты их просто не перебьешь?

— Зачем? Тогда мои подданные будут иметь альтернативу, — ухмыльнулась Лиля. — Сразу видно, что государственник из тебя ни в бездну. Людям необходим враг за границей их уютного мирка. Тогда, какими бы ужасными данями ты их не облагала, какую бы грязную работу ты им не поручала, оплачивая её воздухом и водой, они будут бояться потерять свое теплопопельное место. В этом основа тоталитаризма.

Мурси согласно кивнула. Подобными махинациями пользовались и СШГ, хотя оборачивали их в приличную обертку из демократии. Мнимая власть народа и свобода воли. Ты, конечно, можешь жить, где захочешь, только помни, что везде тебя ожидает обман и война. И от таких мыслей капитану всегда становилось не по себе. Слишком хорошо она на своей шкуре познала всю тяжесть аналогичных манипуляций, когда в родном монастыре с детства твердили, что йонгеи это отродье Хаоса и быть похожим на них сродни обмазыванию нечистотами. Хотя по факту, это такие же люди, просто более сильные, чем любой храмовник. А если взять в расчет, что предводитель ОВР, тот кто придумал дурацкий кодекс психопата, предписывающий не испытывать эмоций, а лишь покой — калечный первородный, так и вовсе на смех продирает!

— А теперь к делу, — хлопнула в ладоши Лиля. По этой команде бледнолицые берсеркеры, невесть откуда появившиеся в то же мгновение, заняли барабанные установки и места у микрофонов. — Нас пока не видно народу, но когда начнется моё выступление, ни от кого не должен ускользнуть обзор. Всё начинается с простого звука, который тревожит, заставляет бросить дела и сосредоточенно ожидать!

Лиля махнула рукой. Её био-ангелы включили репродукторы, из которых тут же полился тревожный перезвон гитарных струн. Монотонный, придерживающийся одной музыкальной гаммы, он всё нарастал и нарастал.

— Музыка творит чудеса с любым живым существом, даже с растениями. Так считали древние, и разрази меня гроза, были тысячу раз правы. Я экспериментировала. Например, при спокойной мелодии и оркестровом сопровождении урожай гораздо лучше, а надои рогатого скота возрастают в миллиарды раз. А у людей! Вибрация басов и низких нот задевает что-то в голове. Кстати, спасибо за это Дукалису, в том же трактате, что и про карму написано было. Самым мощным считается звук «Ом». Поднимается снизу, проходит по всему телу и резонирует в голове. И ты увидишь сейчас собственными глазами, как это работает.

Лиля опять махнула рукой, и группа берсеркеров синхронно затянула в микрофоны этот самый «Ом». Мурси самой невольно захотелось повторить за ним, и она тихонечко пропела. Действительно, звук рождался где-то в животе, вибрацией доходил до легких, застревал в горле и отдавался уже в мозгу.

Воздух сгустился. Напряжение возросло. Народ на плантациях и внизу, в городе, бросил свои дела. Кто стоял на месте, кто пропадал из поля зрения, скрываясь за тенью уступа. Но каждый повторял за берсеркерами, пока, наконец, вся долина не покрылась этим странным заклинанием. Казалось, что сама природа подхватила единый порыв и вторит ветром, такой гул стоял по всей округе.

— Главное не затянуть, но и недожать тоже провал, — шепнула Лиля, довольная произведенным эффектом. — Приготовься, скоро мой выход. Стой тут и не пугай подданных.

Внезапно вначале берсеркеры замолчали, потом и люди. Сидящие за барабанами ангелы сделали по нескольку громких ударов. Мурси вздрогнула. Удары повторились, словно раскаты грома, и опять погрузили долину в тишину. А потом начался каскад бита, как в Цирке радостной резни. На этот шум к ним вышел Морган, и Мурси его остановила рядом с собой. Ударные набирали темп, отчеканивая ровный заводной ритм. Хотелось воспрянуть, выпрямиться навстречу любым опасностям, это было как появление солнца после атомной ночи, как самая сильная боевая молитва. И вот Лиля сделала два шага вперед, распростерла руки к небу, а ангелы под ритм бодренько затянули свое «Оум». И уже совсем по-другому сказывалась на присутствующих это слово. Оно будоражило, волновало, в Лиле в тот момент сложилось все надежды и чаяния будущих дней.