Иллюзия обмана - Илона Романова

Только сейчас он заметил зверя, который дремал, вальяжно развалившись между письменными принадлежностями на иссиня-чёрном сукне письменного стола. Император мог поклясться, что когда они входили в кабинет, кота там не было!

— Хотя… Как ты себе представляешь какое-нибудь серьёзное событие, тем более, если речь идёт о подготовке к войне, без Тийнерета?

Услышав своё имя, кот недовольно приоткрыл один глаз и мрачно повёл хвостом:

— Прошу не сплетничать и не беспокоить, — сонно, но весьма назидательно промолчал он. — Придём мы, придём. Приглашаете вы нас или нет…

Для порядка лизнул лапу и, свернувшись калачиком, продолжил смотреть сны, гораздо более содержательные, чем людская болтовня.

II

До времени всеобщего сбора оставалось больше суток, и Окт с Хаймером решили отправиться в Мерцающие Проходы. На этот раз Первооткрыватель никуда не спешил и вдумчиво обшаривал каждый закуток грота. Вдоволь налюбовавшись гладиолусами и вежливо раскланявшись с крылатыми котами, он двинулся к обратному водопаду.

Искристая радуга плавно обтекала чёрный валун и, торжественно рокоча, устремлялась ввысь.

— Погоди-ка… — Хаймер задумчиво провёл рукой по мокрой гладкой поверхности. — Этот камень… он ведь не всегда тут лежал, так?

Окт пожал плечами:

— Кажется…

— Смотри: остальные камни неровные, а этот — как по инструменту выведен. Да и чёрных среди них нет… Давно он здесь?

— Наверное… с начала зимы… Нет… пожалуй… с конца осени… — задумчиво промолчал дюк. — А что?

— Надо показать его Римэ.

— Зачем?..

— Точно не знаю… — рассеянно промолчал Первооткрыватель. — Думаю, она сможет рассказать побольше, чем я.

— Это я понял… — ответил совсем озадаченный Окт. — Но… зачем тебе нужно… исследовать именно его?

— Да я и сам толком не знаю, но понимаешь… — Хаймер задумался, потом смущённо пробормотал. — Историей от камня веет. Мрачной и древней. Как будто зло, которое старше Лоза пыталось найти здесь убежище, но погибло.

Окт кивнул и недоверчиво добавил:

— Предположим, что так… Однако… ни в одной легенде… ни в одной песне… об этом… не говорится… Ни у дюков… ни у людей…

— И что из этого? — вскинулся Первооткрыватель. — О распре между Творящими и Хранящими, тоже мало кто знает, однако она была. Всегда считалось, что Лоз сам собой возник, именно после этой битвы. А ведь если подумать, то так не бывает, чтобы некто или нечто появлялись из ничего.

Римэ пришла не одна, а с Кинранстом и Мрендом. Пока они, тихонько переговариваясь, изучали камень, неугомонный Хаймер забрался на широкий выступ у самого устья водопада и достал карту Сударба. Долго её рассматривал, а потом, бросился на поиски Ганора, который уже прибыл в Цагрину. Вскоре человек и дюк вернулись и, усевшись на траве, стали что-то возбуждённо обсуждать, постоянно сверяя свои карты.

Окт не принимал участия во всей этой суете. Он удобно устроился, опершись спиной о большой замшелый обломок скалы, и невозмутимо созерцал водопад. Наконец, Прорицательница, Волшебник и Художник подошли к исследователям, которые как раз заканчивали свой консилиум. Тильецадец прислушался:

— Ты прав, — сказала Римэ. — Это очень даже не простой камень. Нам нужно ещё обдумать кое-какие подробности, но думаю, к Совету мы будем готовы.

— Хорошо, — удовлетворённо промолчал Хаймер. — А теперь вот что… Мы со Звездочётом тут покумекали, и вот к какому выводу пришли: похоже, этот водопад берёт своё начало в той пещере, где находятся Светящиеся Воды.

Прорицательница вздрогнула, отчётливо представив себе могущество потока, истекающего из самого волшебного и священного места во всех мирах. Хаймер, тем временем, продолжал:

— …затем он выходит в наш мир и становится истоком Песонельта, текущего через весь Сударб.

— Интересная мысль, — одобрил Кинранст. — Но что из этого следует?

Первооткрыватель хотел было ответить, но его опередил Окт:

— Тогда… понятно, почему воды Песонельта иногда текут вспять… — они разносят вести… по всем мирам…

— Значит, будет проще оповестить Сударб о решении Совета, — не отрываясь от альбома, заявил брат Мренд.

— Как? — вопрос прозвучал сразу со всех сторон.

— Уж, тебе ли не знать? — c самым наивным видом усмехнулся Художник, обращаясь к Волшебнику. — Гладиолусы по реке запустим!

III

— Странно… Вроде ты синий, а вроде и нет. На меня похож, а крыльев нету… — задумчиво заявил самый юный лежбик, обнюхивая Тийнерета, который был несколько меньше его ростом. — Ты не из наших!

— И ты не из наших! — парировал кошачий вожак, на всякий случай, выгибая спину и поднимая мохнатый хвост.

Синий котёнок был настроен миролюбиво. Он с интересом осмотрел собеседника и муркнул:

— Я — лежбик!

— Ага, значит, вы всё-таки существуете. Просто замечательно!

— А ты кто?

— Я-то? Кот…

— Кот? Настоящий? Я о вас только слышал…

— Кот, я кот! Обыкновенный. Почти….

Тийнерет решил, что угрожающая стойка выглядит невежливо, поэтому как всегда чинно уселся, галантно склонил голову, а заодно начал приводить в порядок белоснежную манишку с золотистым пятнышком.

— Почему почти? — не унимался любознательный юнец.

— Потому что… — доходчиво объяснил взрослый.

Против этого аргумента спорить было сложно.

Они немного посидели молча, размышляя о сокровенном смысле сказанного. Потом лежбик не выдержал:

— О чём ты думаешь?

— О жизни.

— А что ты о ней думаешь?

— Жизнь такая штука, о которой стоит подумать… — сказал Тийнерет на кошачьем наречии. Помолчал и добавил. — Особенно сейчас.

— Странно… Я тоже о ней много размышлял, — не то удивился, не то согласился крылатый котёнок.

— Сегодня об этом будут думать все, кто соберётся под стенами Цагрины. А вот говорить станут о смерти и войне… — солидно промолчал кот, мрачно поводя хвостом.

— А о жизни? — ужаснулся юный лежбик.

Тийнерет посмотрел, как будто сквозь своего нового приятеля и подумал, что тому рановато задаваться столь философскими вопросами. Хотя… Кто их знает, лежбиков этих. Вон, дюки-то становятся взрослыми чуть ли не с рождения. Он ещё немного помолчал и еле слышно муркнул:

— Не время пока. О ней заговорят, когда будут подсчитывать потери и вспоминать павших… А сейчас — только о войне и смерти…

Тийнерет прислушался. Конечно же, он оказался прав. Впрочем, как и всегда.

— …поэтому никому не известны сроки и исход этого сражения. Мы только надеяться можем. Но упускать шанс нельзя… — говорил Кайниол.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});