Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Отдавая должное мастерству японского флотоводца в критической ситуации, следует подчеркнуть, что выбраться японскому адмиралу Того Хейхатиро из петли его имени помог русский контр-адмирал Небогатов Николай.

Вспомним слова Джона Вествуда о том, что «если бы разрывалась большая часть русских снарядов, результат боя был бы иным». Теперь мы видим, что не только качество искалеченных русских снарядов сыграло роль в эти решающие минуты огневого контакта двух эскадр.

Если бы кадровые артиллеристы с броненосцев Небогатова также точно стреляли по той цели, которую указал эскадре приказ адмирала Рожественского, и что сделалось невозможным из-за преступного отставания 3-го броненосного отряда, то даже катастрофически низкое качество приведенных в негодность русских снарядов не помешало бы осуществиться планам Адмирала. Тем более, что у 3-го отряда снаряды-то были нормальные, не «перемоченные».

Нарушение Небогатовым приказа адмирала Рожественского о соблюдении интервала в кильватерной колонне, его в полном смысле предательское отставание, лишило возможности 3-й отряд вести огонь по головному — флагману Того эскадренному броненосцу «Микаса», в течение, по крайней мере, 16 первых минут боя. Столь много решивших в его судьбе.

При том классе стрельбы, который продемонстрировал 3-й отряд за четверть часа своего участия в первой фазе боя, есть все основания считать, что в случае выполнения Небогатовым своего воинского долга «Микаса» в лучшем случае повторил бы судьбу «Асама». Не говоря уж о том, что в таком случае весь 2-й отряда Камимура до 14:25 оставался бы под выстрелами 3-го отряда. О чем однозначно свидетельствует схема 15.

Из приведенных фактов неизбежно следует вывод, что изменническое, неверное боевому приказу поведение флагмана 3-го отряда контр-адмирала Небогатова сыграло не последнюю, а, возможно, решающую роль в гибели «Ослябя», выводе из строя «Суворова», а в конечном счете — в гибели 1-го отряда и части 2-го в бою 14 мая 1905 года.

При выполнении контр-адмиралом Небогатовым приказа Командующего 2-й эскадрой о соблюдении интервалов и стрельбе по головному пресловутый «маневр адмирала Того» привел бы к очевидному поражению японского флота. «Петля адмирала Того» захлестнула бы его самого.

Поэтому схемы 11–15 отражают отнюдь не меру неумелости личного состава 2-й эскадры флота Тихого океана и ее Командующего, а меру неверности одного из флагманов 2-й эскадры — контр-адмирала Небогатова.

Именно мера этой неверности, вкупе с мерой неверности петербургской, и была взвешена в эти первые минуты Цусимского боя на весах вечности. Возможно, именно она оказалась роковой для исхода боя.

И именно для того чтобы выдать эту неверность одного за неумелость другого и многих, и трудились Следственная, а затем частично и Историческая Комиссия. А где неверность неумелостью никак нельзя было замаскировать, материалы строго засекречивались до того самого 1937 года.

Этот же оправдавший себя метод применялся в дальнейшем для сокрытия истинных причин гибели Российской Империи в феврале 1917 года и расчленения Советского Союза в августе-декабре 1991-го. Упор делался и делается, к примеру, на «отсталость царской России» в первом случае и на «экономическое несовершенство механизма социалистической экономики» — во втором.

Хотя, если даже говорить только об экономике, именно экономическая мощь Российской Империи и ее промышленная база помогли СССР к 1941 году стать первой военной державой Европы. А на останках вовсе не рыночной, но могучей экономики Советского Союза уже второе десятилетие успешно паразитируют маловитальные обрубки мертворожденного СНГ.

Приведенные схемы «истинного начала» Цусимского боя вместе с тем графически выражают меру неверности, не позволившей блестяще начатому нами бою пополнить собой список побед Русского Императорского Флота. Неверности, навсегда придавшей трагический для русского сердца оттенок слову Цусима. А потому, можно сказать, являются неким графическим выражением «знамения конца русской истории». В собственном значении слова русская.

Начало боя по русским источникам

«Бой при Цусиме» и «Последние дни 2-й эскадры»

Восстановленная схема начала Цусимского боя — известная нам схема 10 — при всей своей внешней простоте, а теперь даже и очевидности, стоила много крови автору. И вот, когда схема эта, наконец, появилась на свет божий, у него — меня — возникло смутное ощущение, что где-то я уже подобное видел, причем давно. В каких-то трудах о Цусиме. Но пришлось эти труды с большой тщательностью перелопатить, прежде чем это подобное согласилось попасться на глаза.

Подобное оказалось не чем иным, как Приложением II к известной автору более четверти века второй части «Расплаты» Владимира Семенова «Бой при Цусиме», с подзаголовком «Памяти “Суворова”». И носит название: «План маневрирования главных сил русской эскадры и японского флота в бою 14 мая 1905 года».

Приведем в увеличенном виде часть этого «Плана маневрирования», относящуюся к встрече эскадр и первой фазе боя (схема 16).

Схема 16. Маневрирование главных сил в первой фазе боя по русским данным

Схема 16 в том, что касается маневрирования главных сил противников в первой фазе боя, поражает своим сходством со схемой 10, не считая некоторых деталей маневрирования японского флота до 14:05. Но это не удивительно. Быстрые и кратковременные перемещения почти в направлении на наблюдателя в мглистый день могли быть мало заметны из боевой рубки «Суворова».

А то, что начальное маневрирование на схеме 16 дано именно на основании «суворовских» данных, сомнений быть не может.

Достаточно указать, что на схеме дано совершенно верное положение флагманских кораблей — «Суворова» и «Микаса» в 13:49, отражены поворот «Суворова» на север в 14:00, четко указанный только в рапортах адмирала Рожественского, и курс нашей эскадры NO 45° с 14:05 до 14:25. Положение японской эскадры в 14:25 в главном также соответствует здесь словам рапорта Адмирала.

Так что без натяжек можно сказать, что начальная фаза боя дана здесь в значительной степени «по адмиралу Р.»

Схема 17. Схема начальной фазы Цусимского сражения

Удивительно другое. Увидев эту схему впервые четверть века назад, я практически не обратил на нее внимания. Настолько она отличалась от красивых и четких официальных схем боя. В частности, в рисунке «петли адмирала Того».

А ведь читатель может убедиться теперь сам, что рисунок петли на русской схеме боя удивительно похож на тот, что приведен на схеме 10, и был получен в результате довольно длительного анализа и расчетов. Также и дуга большого круга, описываемая на схеме 16 японской эскадрой до 14:25, поражает своим сходством с расчетной дугой схемы 10, не считая того самого участка с 13:55 до 14:05.

Но во всяком случае схема 16 подтверждает в очередной раз объективность показаний адмирала Рожественского и его глазомер как флотоводца.

Во время просмотра соответствующих источников на глаза автору попалась еще одна «русская» схема боя, при очевидных неточностях, тем не менее, ясно показывающая, что никаких чрезмерных отклонений к востоку у нашей эскадры в первые полчаса боя не было.

Схема эта содержится в книге «Последние дни 2-й Тихоокеанской эскадры» лейтенанта барона Георгия Николаевича Таубе — старшего артиллерийского офицера броненосца «Генерал-Адмирал Апраксин». Приведем и ее для вящей полноты картины (схема 17).

Как видим, рисунок «петли адмирала Того», расположение флагманских кораблей противников на момент начала огня в 13:50 (так у Таубе), характер «японской» огибающей нашего курса весьма близки к таковым схемы 16. А курс нашей эскадры до 14:20 даже круче к северу, чем NO 45°. При этом лейтенант Таубе не принадлежит к числу адептов адмирала Рожественского, хотя характер книги его посильно объективный. Насколько это возможно для представителя «отряда сдавшихся».

Следует также отметить, что лейтенант Таубе — старый дальневосточник. В 1900 году получил Анну 4-й степени «за храбрость» за занятие вокзала в Инкоу, на японскую войну также пошел добровольцем. Во время сдачи уговаривал Н.Г. Лишина не подчиняться приказу Небогатова. По суду был оправдан, а в 1907 году был даже награжден за Цусиму Анной 3-й степени. Первое издание его книги вышло в конце 1905 года, а второе — в 1907 году.