Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

не дано сокрушить Божие немощное и слабое. Дай же мне, Христе, пребывать всегда в немощи моей, чтобы укрепиться благодатной силою Твоею, и оставаться в слабости моей, дабы превозмочь все земное в таинстве несокрушимого созерцания всеобъемлющего и всесильного Святого Духа Твоего!

В келье меня ожидали гости: паломник из Петербурга Даниил, высокий худощавый парень за тридцать лет, с двенадцатилетним сыном Андреем, которые пришли к нам из Русского монастыря. Даниил работал в Питере директором завода. Руководителем он стал совсем недавно. Попав в сложную ситуацию, этот человек приехал помолиться на Афон. За разговорами с ним о молитве и о жизни подошло время вечерни, и пришедшие остались у нас на службе. Ночная литургия незаметно и быстро сблизила нас и гость попросил разрешения навещать наше братство на Евфимиевской келье. Запомнился его рассказ о себе: учился, студентом женился, служил, работал дальнобойщиком. Затем завод. Стал директором. Понял: без Бога ни до порога. Потому и приехал на Афон. Несмотря на краткость и сухость сказанного, душа его располагала к себе. Однако наша афонская жизнь вновь изменила свое направление. Меня с иеромонахом Агафодором вызвал в монастырь духовник отец Меркурий:

– Понимаешь, отец Симон, у нас возникли серьезные проблемы! Наш метох Новая Фиваида оказался брошенным. Отец Херувим теперь живет у болгар и воюет с нашим монастырем. С кельей преподобного Евфимия мы сами управимся, а до Фиваиды руки не доходят. У меня к вам просьба: переезжайте на Новую Фиваиду и заселяйтесь там!

– Батюшка, мне приходилось бывать в этом скиту – полная разруха! Мы никогда не сможем восстановить все, что там есть, – озадаченный новостью, высказал я свои соображения.

– А там не нужно все восстанавливать! Просто поддерживайте что есть, и этого достаточно. Средств у монастыря сейчас маловато, поэтому обходитесь своими силами. Людей у вас хватает. Так что, с Богом, отец Симон!

В голосе духовника звучало одно – от нас требуется безоговорочное послушание. Взглянув на мое озабоченное лицо, он поспешил добавить:

– Не унывай! Новая Фиваида когда-то была основана как лечебница для престарелых монахов. Хотя я там не был, но, говорят, воздух хороший! Повсюду сосны, – утешил меня отец Меркурий.

– Благословите, отче! Только как мы туда доберемся? Насколько я знаю, к метоху даже дороги нет…

– А мы вам дадим наш монастырский катер! Вот на нем и доплывете…

Удрученный иеромонах Агафодор понурил голову. Мы попрощались с духовником и вышли на залитый солнцем двор монастыря. Монахи уже прослышали о нашем переселении и сочувственно посматривали на нас:

– Что, отец Симон, снова будешь сады высаживать? Там у вас земли – целые гектары! – шутили обступившие нас знакомые монахи. – Мы теперь к вам будем в гости ездить!

Но нам с отцом Агафодором было не до шуток. Нас обуревали сомнения: что делать братству на огромной разрушенной Фиваиде – без денег, без продуктов, без стройматериалов, без лодки? И как мы затащим с пристани на гору монаха Симеона и все вещи? Когда мы сообщили эту новость братьям, повисло молчание, которое прервал послушник Александр:

– Батюшка, мы Фиваиду не потянем! Мы же ничего не имеем, кроме машины. А там даже дороги нет…

Не унывал только монах Симеон:

– Вот что, сын, слушай мой совет! Монастырь – это начальство, а раз начальство приказывает переезжать, значит нужно переезжать. И раздумывать нечего! В таких делах нужно уметь через себя перешагнуть и идти дальше…

Отец Агафодор поддержал этот совет, преодолев свое уныние.

– Батюшка, как-нибудь устроимся, не переживайте! Благословите начать собираться.

Во время сборов ко мне подошел Санча:

– Отец Симон, благословите в Россию съездить!

– Саша, подожди немного. Устроимся на Фиваиде и можешь хоть на все лето ехать! – попросил я как можно мягче своего верного Санчу.

– Батюшка, в груди как будто все горит, не могу! Отпустите…

– Санча, пусть сначала перегорит, и тогда через месяц спокойно поезжай в Россию, тебя же никто не держит!

Попытка уговорить послушника оказалась безрезультатной:

– Нет, нет, отец Симон! Когда перегорит, тогда уже неинтересно ехать! – стоял на своем Александр.

– Ну, как хочешь…

Обида обожгла мое сердце. Возник и ропот. «Вот тебе и безстрастие… Попробуй его стяжать!» Подступили помыслы обиды на монастырь. «Нужно будет съездить к отцу Херувиму на исповедь», – решил я.

Итак, иеромонах Агафодор, послушник Илья и монах Симеон, сидевший рядом со мной на корме, вскоре плыли на неспешно тарахтящем монастырском катере к теряющейся вдали в темно-зеленых соснах полуразрушенной Новой Фиваиде. Вид причала