Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

я отсюда смогу выйти на тропинку?

– Вам лучше выйти на дорогу.

Что он и сделал, через мгновение скрывшись в подлеске. Звук его шагов становился все слабее, затем и вовсе исчез. Через какое-то время на дорожке послышался отчетливый хруст гравия, тоже постепенно стихший. Хизер несколько долгих минут неподвижно сидела на валуне с закрытыми глазами, после чего уронила голову на грудь и снова застыла.

Внезапно она вскинула голову и открыла глаза. В кустах послышался какой-то шум… «Наверняка это Хикс решил вернуться, а я, глупая, испугалась», – подумала она. Однако звук, постепенно усиливавшийся, явно доносился с другой стороны. Хизер вскочила и напряженно вгляделась в подлесок. «Мне страшно, – подумала она. – Это нелепо. И все-таки мне страшно, хотя бояться тут абсолютно нечего. Я выгляжу глупо. Я…» И тут она узнала пробиравшегося к ней сквозь кусты человека и моментально расслабилась.

На полянку вышел Росс Данди. Обогнув валун, он направился к Хизер. Росс успел снять грязный белый комбинезон; впрочем, мешковатые серые слаксы и растянутый серый свитер едва ли сделали его более элегантным. Данди-младший был без шляпы, слипшаяся прядь каштановых волос безнаказанно падала ему на глаза. Остановившись в шести шагах от Хизер, он молча уставился на нее.

– Я здесь одна, – сообщила Хизер.

Похоже, никто из них не обратил внимания на бессмысленность этого замечания. Более того, Росс завел не менее бессмысленный разговор.

– Прошу прощения. – Он сделал еще шаг и снова остановился. – Я искал тебя. Папа сказал, ты направилась к дому. Я услышал голоса, увидел тебя с тем парнем, но не захотел мешать. Решил подождать, когда он уйдет… Кстати, а кто это такой?

– Если ты не хотел мешать, так и не мешай.

Росс покраснел, но, если он и обиделся, в его глубоких спокойных глазах не было намека на гнев.

– Послушай, – возразил он, – а ты могла бы забыть о том, что я тебе не нравлюсь. Сейчас не время для таких мелочей. Что тебе известно об этом Хиксе? Никогда его раньше не видел. Должно быть, именно он…

– Я никогда не говорила, что ты мне не нравишься… Ой, уйди, ради бога!

Росс сел на выступ валуна, на котором до того сидел Хикс, и твердо заявил:

– Я не намерен отсюда уходить.

– Тогда уйду я.

– Отлично! Значит, я пойду с тобой.

Повисло неловкое молчание. Хизер закрыла глаза. Росс, сложив на груди руки, молча смотрел на девушку; его лицо мало-помалу вернуло себе естественный цвет. Наконец он нарушил затянувшуюся паузу:

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, это в принципе не так уж и важно. Но ты действительно говорила, что не любишь меня. Я собственными ушами слышал, как ты заявила это миссис Пауэлл. Но я имею право сказать, что сожалею о смерти твоей сестры… Очень сожалею… И если я хоть что-то могу для тебя сделать, – конечно, если ты мне позволишь… – Он смешался и замолчал.

Хизер открыла глаза и произнесла:

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. И, кроме того, как твой коллега, к тому же как твой сосед по дому, я имею право позаботиться о том, чтобы с тобой не случилось то же, что и с твоей сестрой. Откуда ты знаешь, что это не дело рук Хикса? В любом случае я ни за что не оставлю тебя одну в темном лесу. Если ты уйдешь, я пойду за тобой. А если сочтешь меня слишком назойливым, что ж, прошу меня извинить. Возможно, ты забыла, как говорила миссис Пауэлл о том, что терпеть меня не можешь. Это было вечером, примерно месяц назад, на передней террасе. – Росс махнул рукой, словно желая закрыть тему. – В любом случае ты это ясно дала понять.

Хизер нечем было крыть. Она сидела понурившись и смотрела не на Росса, а на бурундука, примостившегося на поваленном дереве.

Данди-младший, не сводивший с нее глаз, снова нарушил молчание:

– Раз уж я здесь и ничем не могу помочь твоему горю, а точнее, ты не хочешь принять мою помощь, то попытаюсь хоть как-то помочь себе. Ужасно неприятно тебя об этом спрашивать, но ничего не поделаешь. У меня пропала пластинка с записью. – Росс сделал паузу, но, поскольку Хизер даже не шелохнулась, продолжил: – Мне приходится тебя об этом спрашивать, потому что дело чрезвычайной важности. Быть может, ты знаешь, где та пластинка. Возможно, она в одной из коробок, которые я доставил из лаборатории. Завалялась среди других. Когда ты прослушивала пластинки, тебе, случайно, не попадалась, скажем, не совсем типичная запись?

– Ума не приложу, о чем ты толкуешь, – повернувшись к нему, ответила Хизер.

Их глаза встретились, и Росс, смешавшись, покраснел еще сильнее.

– Это трудно объяснить, – слегка запинаясь, начал он, – потому что поиск осложняется наличием других пластинок. Но речь не о них. Ведь я даже не знаю, проигрывала ли ты все пластинки. Пластинка была без маркировки, и я подумал, что мог по рассеянности положить ее вместе с остальными, ну а ты, решив, что это обычная немаркированная пластинка, не стала ее проигрывать и, следовательно, не обнаружила, что она отличается от других. Ты меня понимаешь?

– Вообще ничего не понимаю.

– Но ты должна, – стоял на своем Росс. – Вопрос в том, где сейчас находятся немаркированные пластинки. Я почти уверен, что нужная мне лежит среди них. Господь свидетель, я никогда не стал бы тебя сейчас ни о чем спрашивать, если бы не острая необходимость. Поэтому мне нужны все эти пластинки, чтобы я мог прослушать их и найти ту, которую ищу. Ты вряд ли стала бы хранить такие пластинки, но уничтожить их ты тоже не могла, потому что они не ломаются и не горят. В мусор ты их тоже не выбросила. Я проверял. А значит, скорее всего, ты их просто-напросто куда-то убрала. Так ты скажешь куда?

– Понятия не имею, о чем ты.

– Не может такого быть. – Росс посмотрел на нее в упор.

– И тем не менее.

– Боже мой! Я толкую о немаркированных пластинках, которые я… которые ты нашла в коробках среди остальных! Признаюсь, я свалял дурака! Я ведь знаю, что не нравлюсь тебе и никогда не понравлюсь! Но это не повод скрывать от меня, куда ты дела пластинки… – Он остановился на полуслове, так как Хизер закрыла лицо руками и задрожала всем телом.

У Росса от удивления отвисла челюсть. Вскочив, он собрался было подойти к Хизер, но передумал и сел обратно, бессильно уронив сжатые в кулаки руки.

– Не надо! – взмолился он. – Ради всего святого…

– Уходи, – прошептала Хизер, продолжая прятать лицо. – Ой, да уйди