Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Любая война – не лучшее время для строительства, а уж гражданская – тем более. Так зачем она нужна была Ленину? И гражданскую войну в России – мы об этом ещё поговорим, развязал не Ленин, а его враги, то есть – враги новой России.

Всё это надо чётко понимать, читая ленинские работы времён второй его эмиграции.

Направление и задачу своей работы в Европе во время мировой войны Ленин определил сразу: превращение захватнической войны в европейскую гражданскую. Но сам же соглашался, что когда это может стать возможным – «вопрос неясный», и что «надо дать назреть моменту». Но при этом он призывал «заставлять его назревать систематически»…

Систематическую работу в России вести было невозможно – война изменила всё. И немалую часть своей энергии опытного оперативного партийного деятеля Ленин стал использовать для европейской работы. Он всё активнее связывается со швейцарскими социалистами, в частности – с Робертом Гриммом (1881–1958), крупным швейцарским социал-демократом центристского толка (в 1945–1946 годах он был даже председателем Национального совета Швейцарии).

В Германии адресатом Ленина становится хотя и плохо управляемый, но левеющий Карл Радек, в Голландии – левый социал-демократ Давид Вайнкоп, будущий основатель Коммунистической партии Голландии…

14 февраля 1915 года в Лондоне состоялась Конференция социалистов стран «тройственного согласия», то есть – «Антанты»: Англии, Франции, Бельгии и России. От Англии было 11 делегатов во главе с будущим лейбористским премьером Макдональдом, от Франции – 11 делегатов во главе с двумя «социалистическими» «зубрами»: 75-летним Эдуаром Вальяном, бывшим членом Парижской Коммуны и 63-летним Марселем Самба, министром общественных работ в правительстве «национальной обороны»… Бельгию представлял известный нам Вандервельде и ещё два человека.

Россию представляли эсеры Рубанович, Чернов и Натансон, от ОК меньшевиков – Иван Майский, будущий полпред и посол СССР в Англии, а также Мартов, который, однако не явился.

В Лондоне постоянно жил тогда «Папаша» – Максим Литвинов-Валлах, будущий (надо же!) «шеф» Майского в качестве наркома иностранных дел СССР. Литвинов входил в МСБ как представитель ЦК РСДРП. На конференцию его не пригласили, но он сам (точнее – по поручению Ленина) пришёл туда и внёс в «благородное семейство» официальных делегатов вполне резонный элемент скандала.

Кончилось тем, что Литвинов, которому не позволили зачитать декларацию ЦК, вручил её председателю и удалился.

Декларация, написанная Лениным, содержала требования о выходе социалистов из буржуазных правительств, о полном разрыве с империалистами, об осуждении голосования за военные кредиты… Для делегатов Лондонской конференции этот ленинский «коктейль» был, конечно, крепковат[675].

Незадолго до конференции парижское «Наше Слово» Троцкого обратилось с письмами к Аксельроду (ОК меньшевиков) и Ленину (ЦК большевиков) с предложением о совместных действиях интернационалистских элементов РСДРП на Лондонской конференции.

9 февраля Ленин ответил, что он согласен обсудить план совместных действий, но предложил свой проект декларации для оглашения на конференции и указал, что ОК и Бунд стоят на шовинистических, а не на интернационалистских позициях. На том «совместные действия» и закончились, ибо проект Ленина «нефракционного» Троцкого не устроил.

В результате Ленин взял ближайший курс на созыв собственной, так сказать, международной конференции, где можно было бы обсудить и накопившиеся проблемы, и возможные задачи на будущее.

11(24) марта 1915 года скончалась – в 73 года, мать Надежды Константиновны – Елизавета Васильевна, многие годы делившая с детьми все их российские и европейские скитания. Это, и общее напряжение эмигрантской жизни дали рецидив базедовой болезни Крупской, и Ульяновы выехали на лето в горную деревушку Зёренберг, где Ленин, как и везде, много работает: ведёт переписку, пишет статьи… Так убиваются два зайца: 1) Крупская, а заодно и Ленин, поправляют здоровье, и 2) расходы на жизнь сокращаются.

К тому же эмигрантская сутолока утомляет, а горы и уединение – это горы и уединение…

Сняли по объявлению дешёвый пансион в гостинице «Мариенталь», место было непрестижное, то есть – без толкотни. Почта ходила со швейцарской точностью. Даже в глуши – но швейцарской глуши – можно было по запросу простой почтовой открыткой в течение двух дней получить любую книгу из бернских или цюрихских библиотек.

Красота!

Крупская вспоминала:

«В Зёренберге устроились мы хорошо, кругом был лес, высокие горы, наверху Ротхорна даже лежал снег… Через некоторое время к нам туда приехала Инесса. Вставали рано и до обеда занимался каждый из нас в своём углу в саду. Инесса часто играла в эти часы на рояле… После обеда уходили иногда на весь день в горы. Ильич очень любил горы, любил под вечер забираться на отроги Ротхорна, когда наверху чудесный вид, а под ногами розовеющий туман, или бродить по Штраттенфлу – такая гора была километрах в двух от нас… Ложились спать с петухами, набирали альпийских роз, ягод, все были отчаянными грибниками – грибов белых была уйма, но наряду с ними много всякой другой грибной поросли, и мы так азартно спорили, определяя сорта, что можно было подумать – дело идёт о какой-нибудь принципиальной резолюции…»[676]

Для Ленина Зёренберг стал очередным просторным рабочим кабинетом с прекрасными условиями работы в щадящем режиме. Настроение у него было неплохим – в Германии активно работали Роза Люксембург и Франц Меринг, в июне Карл Либкнехт и германская социалистка Кэте Дункер опубликовали «Открытое письмо к Центральному Комитету социал-демократической партии и фракции рейхстага» с протестом против отношения к войне. Письмо подписала тысяча партийных функционеров…

Так или иначе, но европейские массы и рядовые социал-демократы не правели, а левели…

На весну 1915 года приходится один сюжет, обойти который нельзя – в мае 1915 года к Ленину в Берн приезжал Парвус[677].

С этой фигурой читатель уже знаком по 1905 году – тогда Парвус-Гельфанд вместе с Троцким и Носарём-«Хрусталёвым» играл одну из первых ролей в руководстве питерским пролетариатом в первый год первой русской революции.

Попадался он нам и в «версии» событий 1914 года, изложенной экс-жандармом Спиридовичем…

Сегодня о Парвусе-Гельфанде не знает только ленивый, но я приведу две официальные, так сказать, справки на него. Одна взята из сборника «Пятый (Лондонский) съезд РСДРП. Протоколы», изданного Политиздатом в 1963 году, и сообщает:

Парвус (Гельфанд А. Л.) (1869–1924) – меньшевик. В конце 90-х – начале 900-х гг. участвовал в социал-демократическом движении России и Германии. После II съезда РСДРП примкнул к меньшевикам. В период революции 1905–1907 гг. находился в России, сотрудничал в меньшевистской газете «Начало»; выдвинул антимарксистскую «теорию перманентной революции», которую затем Троцкий превратил в орудие борьбы против ленинизма. В годы реакции отошёл от социал-демократии: во время первой мировой войны – шовинист, агент германского империализма, занимался крупными спекуляциями, наживаясь на военных поставках. С 1915 г. издавал журнал крайне шовинистического направления «Die Glocke» («Колокол») – орган «ренегатства и грязного лакейства в Германии» (Ленин)

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});