Это личное, никакого бизнеса (СИ) - Бриошь Софи

Маргарита улыбнулась уже совершено ровно, глядя на растерянную помощницу.

– Правда, Мария. Всё хорошо. Ты правильно сделала, что мне сказала! У меня даже мигрень прошла, представляешь! – Маргарита почти не искусственно рассмеялась.

– Ну слава богу... А то я подумала, что вы расстроились сильно. Лицо такое было... Даже не могу сказать какое...

– Приступ мигрени кольнул. Совпадение. А я не расстроилась вовсе – я очень рада! Теперь можно спокойно работать!

– Ну не знаю, как насчёт "спокойно" – одной парковкой подлянки могут не ограничиться. – Мария по-своему истолковала реплику Маргариты.

– Это уже неважно, Мария. Главное, что у меня больше не болит голова!

Вот и всё.

Ибо нефиг.

Маргарита давно отпустила Марию домой, сама задержалась на работе.

Работы было немного, но не в этом дело.

Маргарита прислушивалась к своим ощущениям.

Не больно. Нормально.

Странно просто.

Богдан, самый правильный, самый порядочный человек на свете и такая мелкая, пацанская беспонтовая проделка – занять в первый же день на парковке место Маргариты, чтобы она попала в неловкую ситуацию. Неужели он способен на такое. Неужели и на такое тоже?

А она ведь и не поняла даже... Ну, занято место, ну и что. Спасибо Марии – быстро нашла другое.

Маргарита задумчиво перебирала пальцами пишущую ручку и вспоминала, вспоминала...

Богдан, Богдан. Почему я упорно воспринимаю тебя благородным человеком и удивляюсь твоей мелкопакостности... Ведь мне, как никому другому известно, какую крупнопакостность ты однажды совершил...

Глава 30

Воспоминания накрыли Марго. Как вчера всё было. Как вчера...

С Богданом Маргарите было очень спокойно. Не легко, не весело, как с Егором, а именно спокойно и надёжно. Фундаментально.

Есть мужчины – душа компании. Все их обожают, в обществе они всегда в центре внимания, дамы всех возрастов строят им глазки. Богдан не был из их числа. Красивый, как бог мужской харизмы, он не был дамским угодником и весельчаком-балагуром. Он скорее отталкивал, чем привлекал. Строгий, почти хмурый взгляд. Требовательность к людям, конкретика.

Казалось, что он никогда не расслабляется. Даже алкоголь пьёт дозировано и контролируя своё состояние. Почти не пьёт, если точно. А курит вообще только потому, что ещё в университете изучил огромный зарубежный исследовательский труд на тему "Коммуникации в бизнесе... бла-бла-бла... роль расслабляющих факторов для создания доверительных отношений между партнёрами". Для дела курит.

Неласковый он. Но зато когда ласковый – самый ласковый на свете. И Маргарита знала, что такой, непубличный Богдан – только её. И больше ничей.

Когда она болела – он ругался, если она смела встать с постели. Сам готовил, загружал и разгружал стиральную машину. Гладил свои ежедневно свежие рубашки.

Когда они оба задерживались допоздна по рабочим вопросам – заказывал еду домой или, если были силы и желания у обоих, – столик в ресторане.

Маргарита не знала миллиона мужчин, ей не с кем было сравнивать супруга. Егор – братодруг, а Богдан – мужчиномуж. Самый лучший. Даже говорить не о чем.

– Богдан, давай заведём ребёнка.

Маргарита словно со стороны услышала свой голос и замерла. Ой. Сказала.

– Маргунь, ну мы же обсуждали... Ты и сама говорила...

Богдан ласково приобнял приютившуюся у него под боком жену.

– Знаю, обсуждали. Но... Но давай переобсудим! Я люблю тебя, ты любишь меня. Мы давно и навсегда вместе. Зачем откладывать?

– Ты ж собралась на новую работу, какой декрет? – Богдан в свойственной ему манере оперировал фактами.

– Ну и не пойду. Отправишь меня в декрет и как муж, и как начальник. – Маргарита немножко включила капризный тон. Девочки такие девочки. Даже умные.

– Рыжик мой, – Богдан нежно поцеловал макушку жены, улавливая её настроение, но стараясь не завалить важную тему в беспечную болтовню, – ребёнок – это слишком серьёзно. Это тот проект, который не должны вытеснять никакие другие задачи. А у меня сейчас всё внимание, вся энергия направлены в бизнес. У нас ведь есть время – успеем ещё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Милый, а я, между прочим, думаю, что ты будешь чудесным отцом. – Маргарита не сдавалась.

– Я буду отцом восьмидесятого уровня! – Богдан не стал спорить, и даже чуть крепче сжал Марго в объятиях, словно показывая ей всю силу дремавшего в нём отцовства. – Но! В своё время. Разрываться между дочкой и работой я бы очень не хотел. А сейчас только так и получится.

– Дочкой? – Маргарита даже приподнялась на локте, вынырнув из объятий супруга, и с сияющей улыбкой заглянула ему в глаза. – Почему дочкой? Разве ты не хочешь сына, мой брутальный брутал?

– Сына? Что за стереотип! У нас будет дочка. – Богдан забыл о важности разговора о несвоевременности декрета и разулыбался своим фантазиям. – Если рыжая, то вообще отлично. Буду любить её больше тебя. – И... показал Марго язык!

А потом они долго смеялись, делили любовь своей будущей доченьки, подкалывали друг друга на тему смены подгузников и родительских собраний.

Ох, как же чудесно они болтали и нежились тогда...

– Всё будет, рыжунья моя. Всё у нас будет. Но чтобы родительский этап наших отношений был именно таким – счастливым, сосредоточенным на ребёнке, – сейчас нужно попахать. Мне точно. Тебя не заставляю. Просто прошу – подожди немного. Я натаскаю побольше мамонтов, разведу их целый табун и тогда по максимуму смогу быть папой.

– Ты прав, ты прав. Ты, как всегда, прав. – Маргарита снова нежилась под боком своего хмурёныша и выводила пальчиком вензеля на его прессе.

– А вообще странно. Чего это тебя вдруг в материнство потянуло? – Богдан только сейчас задумался. А и правда – с чего это вдруг ?

– Не то что потянуло... Но я и не против. Мне безумно нравится моя работа, но...

"Но я не собираюсь мериться с тобой яйцами, мчаться наперегонки по карьерным лестницам и доходам. Но и работать вполсилы не хочу. Я переживаю, видя, как тревожно тебе становится, когда мой успех опережает твой. И я не могу тебе всё это сказать, потому что люблю."

– Но, что?

– Но ты прав! От вас с Егоркой я ухожу, а на новом месте ещё нужно поработать прежде, чем в декрет убегать. А то может быть мне там так понравится, что и не захочу на пелёнки и памперсы радость рабочих будней менять. Уверую окончательно и бесповоротно, что счастье женщины – в труде! Будешь ещё сам меня уговаривать, чтоб родила! – Маргарита засмеялась и ущипнула Богдана.

– Главное, ты без меня не решай! – Богдан улыбнулся, но всё же дал понять, что тема с деторождением для него имеет серьёзное значение и все недавние смешки не обнуляют его отношения к этому вопросу.

– А ты без меня! – засмеялась Маргарита.

... А потом новая работа, конфликт из-за ушедшего из "Френдс компани" вслед за Маргаритой крупного заказчика, одно, другое...

Тут замялось, там промолчалось, накопилось, наслоилось...

У Маргариты бешеный успех на новой работе: серьёзные контракты, маленькая, но руководящая должность, ощутимый финансовый рост.

У Богдана чёрная полоса в бизнесе. Уход Маргариты обернулся двойной потерей для фирмы: сначала за ней ушёл ключевой клиент и несколько мелких заказчиков, потом оказалось, что двое новых сотрудников и близко не столь эффективны, как она одна.

Ещё и Егор в самый ответственный момент свалил в свой очередной квадроцикловый месячный поход по безынтернетным просторам.

Время, нервы, нервы, время... Ничто не восстановить, не вернуть. Далёкой-далёкой стала та беседа двух любящих сердец о доченьке...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Богдан, не заводись. Егор этот поход почти год планировал с командой. Всё не так плохо, чтобы ему отменять мероприятие. – Маргарита на днях общалась с Егором и с его слов знала, что ситуация в "Френдс компани" не критическая, как это воспринимал Богдан, а вполне рабочая.

– Сколько можно топтаться на месте! Нужно пахать и расти! Выходить на новый уровень!