Это личное, никакого бизнеса (СИ) - Бриошь Софи

На работе двухнедельный отпуск брала. Совсем без отпуска никак – нереально было себя собрать хоть в какое-то подобие личности. Но и долго в отпуске нельзя было оставаться. Могла не вылезти из депрессии. Работа спасла. Отвлекла, встряхнула. Заставила одеваться, умываться, уставать, есть, спать, ходить, сидеть, стоять, думать о чём-то кроме. Жить заставила.

Егору спасибо – это он тогда Марго на работу выпнул. Маргарита ведь уже увольняться собралась. Егор наорал. Обматерил даже. Нелепо так, криво.

Маргарита невольно улыбнулась, вспоминая маты в исполнении друга. Он ведь не ругается никогда. А тут разошёлся. Разозлился.

Испугался за неё очень.

Маргарита, когда Егору позвонила, тот примчался сразу.

Если бы не он. Друг, брат. Да практически мама, чего уж там.

– Егор, мне нужно с ним встретиться. Это я во всём виновата.

Маргарита рыдала в объятиях Егора.

– Маргуся, нет. Ты ни в чём не виновата.

Егор выглядел растерянным и раздавленным.

– Егор, я умру сейчас. Я не выдержу. Мне плохо без него. Что, что произошло? Он из-за Петровского, да? Он не простил меня? – Маргариту потряхивал нервный озноб, память цеплялась за какие-то давнишние неважные детали.

– Детка, милая, работа тут ни при чём.

– Егор, что ты знаешь? Скажи! Скажи, он полюбил другую, да? – Маргарита лихорадочно заглядывала в глаза другу, словно там, за стёклами очков скрывалась спасительная информация. – Я не верю. Нет, не верю, – Маргарита сама себе тут же отвечала. – Он не мог. Он сумасшедший, упрямый, гордый, трудный, но он любит меня. Егор, ты ведь знаешь – Богдан сложный, но он хороший.

Егор молчал.

Резко вырвавшись из объятий друга, Маргарита начала метаться по квартире.

– Егор! Он, наверное, что-то придумал себе про меня! Или ему кто-то наврал. Ну, конечно! Как я сразу не поняла! Люди такие завистники. Он как на эту новую работу перешёл, так всё стало меняться. Я чувствовала. Но не понимала полностью, не могла понять что не так. Он отдаляться начал. Я решила, что это просто период у него такой – переживает уход из фирмы вашей. Как бы он ни держался, не утверждал обратное, а всё равно для него это был стресс. Но он же никогда не пожалуется, ты же знаешь. Поворчит только.

А ему в таком состоянии если что-то ещё и наврали... – Маргарита на ходу придумывала картину произошедшего. Картину, в которую ей хотелось верить.

– Маргоня, куда ты в таком состоянии, – Егор наблюдал за метаниями и рассуждениями Марго, но словно боялся сказать что-либо отрезвляющее.

– Егор, даже не смей меня задерживать. Богдан заблокировал мой телефон, я не могу ему дозвониться. Подал на развод.

Дурачок, накрутил себя. – Маргарита истерично засмеялась, – мы во всём разберёмся. Нет у меня никого кроме него и быть не может. Как он мог поверить. – Она уже воспринимала свою версию за чистую монету.

– Маргуся, не надо никуда ездить. Он взрослый мальчик. Он подал на развод. Тебе не нужно искать с ним встреч.

– Егор, я уверена, что дело во мне. Я чувствую, что он обижен на меня. Не знаю за что, – я люблю его, – но другой причины не может быть. Он любит меня, он просто так на развод бы не подал. Значит, что-то серьёзное. Егор, ты не знаешь, какие люди могут быть злые и завистливые! Кто-то ему позавидовал на этой грёбаной новой работе. По бизнесу не нагадили, так в душу грязи налили, святое оклеветали. Егор! – Маргарита даже замерла с расчёской и платьем в руках – ну, конечно! Именно так и было!

Она метнулась к дверям, отшвырнув вещи. Как была: в домашних брючках, футболке, босая.

Сумасшедший взгляд, воспалённое от слёз лицо, рыжие пряди волос, как всполохи огня. Таких и сжигать на костре не надо – сами горят.

Егор решительно заслонил собой выход из комнаты.

– Маргарита, ты никуда не пойдёшь! Ты не понимаешь, в каком состоянии находишься.

– Егор, я...

– У него другая женщина. Она ждёт от него ребёнка!

Маргарита замерла.

– Не верю. Зачем ты врёшь, Егор? Это так низко.

– Я не хотел говорить. Но ты не должна искать с ним встреч и унижаться выяснением отношений. Да и всё равно произошедшее рано или поздно откроется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Нет, это неправда... – ноги Маргариты подкосились, Егор еле успел подхватить её оседающее на пол тело.

Глава 33

– Случилось. – Богдан не стал юлить.

– Говори.

– Я Маргарите изменил.

– Дебила кусок.

– Да.

– На фиг а ты это сделал? Чмо.

– Ты сам и ответил.

– Надеюсь, она не знает?

– Нет, но это неважно. Я развожусь с ней.

Егор на мгновение потерял дар речи.

– Обалдел, что ли? – дар речи вернулся к Егору не в самой свойственной ему манере.

– Можно и так сказать. – Богдан на удивление соглашался со всеми оскорблениями в свой адрес. – Даже нужно так сказать.

– Погоди. – Егор снял очки, протёр зажмуренные глаза. – Давай по порядку.

– Я дебила кусок и чмо, я обалдел и изменил Маргарите. Кристина залетела, и в итоге я вынужден развестись с женой и жениться на девушке, которая ждёт от меня ребёнка.

– Ну, жесть... – Егор даже присел.

– Нужно отвечать за свои поступки.

В кабинете надолго воцарилась тишина. Богдан, скрестив руки на груди, стоял у окна и смотрел на мир за стеклом. Мир жил. Мир как не в чём не бывало продолжал существовать и здравствовать.

Егор сидел на гостевом стуле, опустив голову и плечи. Ссутулившийся, худой и лохматый. Испанский стыд есть. Интересно – а есть ли испанское горе?

– Слушай, – хрипловатым после длительного молчания голосом, начал Егор, – ну жениться ведь совсем необязательно.

– Нужно отвечать за свои поступки. – Не оборачиваясь повторил Богдан. – Мой ребёнок не будет расти без отца.

– Но можно как-то решить этот вопрос по-другому... – Егора потрясла и раздавила эта новость, его мозг лихорадочно зажигал мысли то о спасении Маргариты, то о том, как помочь Богдану.

– Без жертв не обойтись. Я просчитал все варианты. Бросить беременную Кристину, в надежде, что Маргарита ничего не узнает? Допустить, чтобы мой ребёнок рос изначально с ощущением, что он не нужен своему отцу? Рассказать всё Маргарите и надеяться на прощение? Как мы будем жить с ней, оба зная, что у меня есть ребёнок? Я не смогу. И она не сможет. – Богдан резко обернулся, выражение его лица было без малого безумным. – Я не хочу, чтобы она смогла. Понимаешь? Я не хочу, чтобы она прощала. Такое нельзя прощать.

– Богдан, но люди ошибаются... – Егор хорошо знал своего упрямого, категоричного в суждениях друга, но искренне пытался найти аргументы, чтобы разубедить его. Первый раз в жизни он понимал, что логическими рассуждениями Богдан уничтожает свой шанс на спасение.

– Да. За причинение смерти по неосторожности тоже есть статья. Наказание. Это правильно и так должно быть.

– Ты понимаешь, что решил всех наказать? Маргариту, себя. Даже та девушка, – ты думаешь, что она не будет наказана живя с мужем, который воспринимает брак с ней как каторгу? – Егор начал злиться, – А ребёнок? Что за чудесную семью ты собрался ему подарить? Несчастного отца, который однажды косякнул и смиренно метнулся на алтарь жертвоприношения?

– Всё будет не так.

– Да именно так и будет!

– Хорошо, что ты предлагаешь?

Егор даже растерялся. Богдан? Согласился и интересуется точкой зрения собеседника?

– Для начала предлагаю успокоиться, – Егор тянул время, лихорадочно соображая, что делать, если не знаешь, что делать. – Нужно для начала поговорить с той девушкой. – Егор упорно называл Кристину "той девушкой", как будто таким образом не пускал её близко, держал за забором, ограждающим мир, где были только он и Богдан с Маргаритой. – Может быть она и не настроена... – Егор подбирал слова для щекотливой интимной темы, – становиться матерью. У вас с ней ведь случайно вышло. Один раз и такая фигня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Всё понятно. – Богдан прервал друга. – Будет так, как я решил. Других вариантов нет.