Воспоминания американского школьника - Томас Олдрич

- Правь на берег, - задыхаясь, крикнул я.

Уоллес повернул руль, но лодка только вертелась и подпрыгивала. Я схватился за голову.

Фил сбросил куртку и шагнул в воду. Прибой сбил его с ног. Фил поднялся и пошел дальше. Волна закрутила его и швырнула обратно, на отмель.

По лицу Фила текла кровь.

А лодку уносило от берега дальше и дальше.

Уоллес перегнулся через борт, он что-то кричал, но слова пропадали в ветре.

Мы только видели, как Бенни махнул рукой, потом опустился на скамейку и закрыл ладонями глаза.

Лодка то подскакивала на острой вершине волны, то исчезала между двумя водяными хребтами. Мы стояли по колено в воде, мокрые с ног до головы, слепые от брызг и ветра.

Сложив руки рупором, мы кричали:

- Бенни! Бенни! Уоллес!

Чернильная темнота залила остров и море. Вытирая брызги и слезы, мы смотрели вслед Бенни. Еще несколько минут "Дельфин" был чернее темноты, но потом она одолела его, заслонила, и мы больше ничего не видели.

Вода растеклась по отмели, дошла до кустов; куртки у нас промокли, волосы превратились в сосульки. А мы все стояли и смотрели в темноту.

У Фреда застучали зубы.

- Ну что ж? Пойдем, - сказал Фил Адамс. - Холодно.

Мы поплелись к палатке.

20

Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу.

Мокрые куртки не грели, зуб не попадал на зуб. Море грохотало так гулко, так близко, точно волны расшибались о самые стенки нашей палатки.

Палатка дрожала. Ветер гудел над нами в ветвях деревьев, свистел в каждой щелке брезента. Было так темно, что мы не видели своих рук и ног. Темнота осела вокруг и давила мокрой тяжестью.

В правом углу брезент протек. Кап, кап, кап, кап - стучало в правом углу.

- Когда эта ночь кончится? - прошептал Фред Лангдон. - Как ты думаешь, Фил, который теперь час?

- Часа два.

На секунду вспыхнула молния. Я увидел позеленевшие лица Фила и Фреда. У Фреда дрожали губы.

Стало еще чернее, чем было.

Грохнул гром. Мне показалось, что остров задрожал и медленно поплыл.

- У сторожа Уольбакского маяка есть лодка, - сказал Фил Адамс. - В прошлом году он спас троих.

- А в какую сторону понесло "Дельфин"? - спросил я.

- Как раз к скале Макеро.

Мы опять замолчали.

- Может быть, его подобрали рыбаки, ведь они тоже ушли сегодня в море, - подумал я вслух.

- Может быть, - сказал Фил.

Вдруг Фред всхлипнул, уткнул голову в колени и заплакал.

- Что ты? Что ты, Фред? - Я обнял его.

- Бенни... - прошептал Фред, глотая слезы, - как мы вернемся домой без него?!

"В самом деле, как мы вернемся домой без Бенни? - думал я. - Что мы скажем? Мэри-то как будет плакать. У нее глаза и волосы совсем такие, как у Бенни. Как он смотрел на нас из лодки! Потом он закрыл лицо руками. Плакал он или боялся смотреть на море? Море было черное, все в пене... А волны какие!.. Нет, нет, его непременно спасут".

Вдруг Фил вскочил и выбежал из палатки. Колючая струя ветра и водяной пыли ворвалась к нам.

- Ау!.. Ау!.. - кричал Фил. - Мы здесь!.. Мы здесь!..

Фред и я схватились за руки и прислушались. Фил замолчал. Он вернулся в палатку и сел на прежнее место.

- Показалось, - сказал Фил. - Это, должно быть, чайка кричала, а мне послышался голос Бенни.

Всю ночь мы не спали. Сидели в промокшей палатке на холодной земле, прижавшись друг к другу, и молчали.

Изредка только перекидывались словами.

- Холодно, - бормотал Фред.

- Подвинься поближе к Тому, - советовал Фил.

- Утром нас подберет какая-нибудь рыбачья лодка, - говорил Фил вполголоса.

- Когда еще наступит утро, - отвечал я.

Наконец стенки палатки посветлели. Беловатыми пятнами выступили из темноты лица Фреда и Фила. Потом стали видны волосы, глаза, рот.

Ветер утих. Дождь перестал. Рассвело.

Я поднялся. Все тело затекло, в ногах бегали мурашки, пальцы застыли. Поискал куртку. Ах, да, она осталась у Бенни.

Я вышел из палатки.

Остров был совсем не такой, как вчера, - он стал серый, унылый. На прибитой траве валялись поломанные ветки. С обвисших деревьев капала вода. Мутные ручейки сбегали с пригорка к морю.

Море сделалось грязное, зеленовато-серое. Волн больше не было, но вода все еще качалась и подбрасывала желтые полосы пены.

Вдруг я увидел вдалеке темную черточку.

- Фил! Фил! - закричал я. - Скорей сюда!

Фил и Фред выскочили из палатки.

Я показал им на темную черточку.

- Да, - сказал Фил, - лодка.

Мы побежали к берегу.

Это были два баркаса. Баркасы быстро двигались к острову.

В переднем на руле сидел Перкер, а на носу я разглядел какого-то человека в сером пальто и дедушку.

Дедушка сидел, как всегда, опершись подбородком на набалдашник палки.

Вдруг он увидал нас.

Дедушка вскочил на ноги м крикнул:

- Том!..

Голос у него был не такой, как всегда.

Человек в сером пальто первый выпрыгнул на берег. Это был мистер Уоллес.

- Наконец-то! - Он бросился к нам. - А где же?..

Голос у него оборвался, лицо стало белое, как бумага. Мы опустили головы. Все обступили нас. Фил рассказал, как было.

- Лодку понесло к Уольбакскому маяку...

Он хотел сказать еще что-то, но вдруг всхлипнул и принялся тереть кулаками глаза.

Тут и я не выдержал, бросился к дедушке и, уткнувшись в его пальто, заплакал.

Дедушка крепко прижал меня к себе.

- Вот что, капитан Нёттер, - сказал Перкер, - забирайте-ка вы мальчуганов и отправляйтесь в город. А мы с мистером Уоллесом поедем к маяку.

---------

На ривермутской пристани толпились встревоженные люди. Вчера утром, часом раньше нас, вышли в море три рыбачьих баркаса.

Баркасы еще не вернулись. Растрепанные, с красными глазами, женщины стояли на ступенях пристани. Они кутались в платки и перебрасывались отрывистыми тревожными словами.

- Да это капитан Нёттер! Капитан Нёттер, вы не видели наших? кричали нам с пристани, пока мы привязывали лодку.

Дедушка только молча покачал головой.

Сквозь толпу к нам пробрались мать Фреда Лангдона и отец Фила. Мистрисс Лангдон бросилась к Фреду и заплакала.

- Но ты же весь мокрый! - вдруг закричала она, схватила сына за руку и потащила домой.

Мы попрощались с Филом и тоже зашагали к дому.

Тетушка уложила меня в постель, натерла спиртом, укрыла двумя одеялами и напоила чаем с малиной. Но я никак не мог согреться. Зубы у меня стучали больше, чем ночью в палатке, ноги были холодные как лед, а голова лежала на подушке совсем чужая.

В комнате не переставая шумело море. Оно подступало к самой кровати. Я закрывал глаза ладонями, как Уоллес в лодке. Тогда кровать начинала раскачиваться, плясать и вдруг проваливалась куда-то.

Потом мне казалось, что я стою по горло в холодной воде и кричу: "Бенни! Бенни!" А Бенни смотрит на меня из лодки широкими, как блюдечки, глазами. Потом лодку уносит, а глаза остаются и вдруг начинают вертеться, вертеться, так что кружится голова и тошнит.

---------

Я болел целый месяц. Китти рассказывала мне потом, что я часто бредил и кричал во сне.

Я постоянно спрашивал о Бенни. Со мной сейчас же начинали говорить о чем-нибудь другом и не отвечали на мои вопросы. Но один раз я услышал, как тетушка разговаривала с Китти. (Они думали, что я сплю).

- Бедный мистер Уоллес, - говорила шепотом Китти. - Я заходила сегодня к Конвеихе в лавку. Он стал совсем седой и так сгорбился, бедняга, что на него смотреть жалко.

- Еще бы, - отвечала тетушка, - такое горе!..

Я уткнулся в подушку и заплакал.

Когда я встал с постели, курточка висела на мне как мешок, а рукава были чуть пониже локтей.

Я вырос на целую голову.

Весь следующий год прошел у нас тихо. Мы много читали, много занимались. Я стал хорошо учиться, и мистер Гримшау объявил меня вторым учеником.

Сороконожки больше не собирались.

21

Большой корабль приближался к Ривермуту.

Три мачты врезались в небо. Как спички, чернели реи.

На самой высокой мачте полоскался в ветре флаг. Я и Перец Виткомб стояли на краю пристани и, устроив из ладоней зонтики, смотрели на корабль.

- Он идет к нам чиниться, - сказал Перец.

- А ты почему знаешь? - спросил я.

- Что же ему тут делать? - ответил Перец. - Такие большие корабли не приходят к нам за грузами.

- Смотри, смотри, Перец! - закричал я. - Матросы!

- Где, Где?

- Вон там на носу.

- Вижу. а сколько их всего на корабле? Ты как думаешь?

- Человек тридцать!

- Только тридцать? На таком-то фрегате?

- Ну, фрегат! Обыкновенный пакетбот.

Корабль стал на якорь. Матросы спустили шлюпку. Шесть пар весел взлетели и разом воткнулись в воду.

- Здорово гребут, - сказал Перец.

Шлюпка подошла к берегу.

- Ловите, пареньки! - крикнул один матрос и бросил нам канат.

Мы поймали мокрую петлю и надели на чугунную тумбу.

Матросы, разминая плечи и оправляя куртки, выходили на пристань.

Первый был молодой белокурый парень в шапке набекрень. Он шел, размахивая руками, и что-то напевал себе под нос. Второй, юркий, смуглый, с серьгой в ухе, был похож на обезьяну. У третьего квадратная борода росла прямо из шеи, он шагал вразвалочку, широченные плечи покачивались на ходу.