Воспоминания американского школьника - Томас Олдрич

- Завтра же на Зандпед!

- Правильно. Вовремя умер дядя.

Мы побежали к Перкеру и попросили его дать нам на завтра "Дельфин" на целый день.

---------

Солнце только вылезало из-за ратуши, когда мы уселись в лодку.

Чарлз Марден отвязал канат и бросил его сидевшему на руле Уоллесу.

- Вот охота целый день натирать себе мозоли, - ворчал Чарлз.

Чарлзу было завидно: отец не позволил ему ехать с нами.

- Тоже лодку выбрали. Не лодка, а ореховая скорлупка.

- Отваливай! - закричал Фил и оттолкнулся веслом от берега.

Лодка скользнула по упругой гладкой воде и, покачиваясь, тихонько поплыла по течению.

- Р-раз! - скомандовал Фил.

Четыре весла поднялись, блеснули на солнце и врезались в воду.

Набережная сдвинулась и стала отступать назад.

Лодка шла ровными толчками.

Весла просверливали в полированной воде глубокие воронки.

Бочонок пресной воды, привязанный за кормой, морщил светлую дорожку, которую оставляла наша лодка. Мы спустили бочонок за борт, чтобы вода в нем не согревалась. (Сам Перкер сказал, что так делают настоящие рыбаки).

В ящике на носу мы сложили нашу провизию: мерку картошки - чтобы печь ее на углях, - большой кусок ветчины, четверть яблочного пирога, сухари, полдюжины лимонов и сахар для лимонада. Там же стояли чайник и котелок - они звенели при каждом толчке. На дне лодки лежали четыре удочки и свернутая брезентовая палатка.

Солнце уже начало припекать, когда нос "Дельфина" врезался в песок Зандпеда.

Фил не соврал: песок в самом деле был желтый и очень мелкий. Мы подтянули лодку к берегу и замотали канат вокруг тощего куста.

Взвалив на плечи весла, палатку, удочки и провизию, мы зашагали по откосу. Ноги уходили в песок чуть не до щиколотки.

Дальше начинался лес. Под подошвами зашуршали кучи прошлогодних листьев и рыжей хвои. Широкая ветка разлапистой ели сбила с Фреда Лангдона шапку. Ветки у ели были темные, почти синие, только на самых кончиках - светло-зеленые пахучие кисточки.

Под одной сосной, между узловатыми корнями, мы нашли большущий муравейник.

Муравьи взбегали на красный ствол, словно пожарные на вышку. Бенни Уоллес попробовал удержать одного травинкой. Муравей перелез через травинку и побежал дальше.

Еловые шишка ударила меня в плечо. Я поднял голову. Рыжий хвост белки мелькнул в густой хвое.

- Смотрите! - крикнул я, но белка больше не показывалась.

Мы пробирались все дальше и дальше, раздвигая руками ветки.

Фу... целая сетка паутины облепила мне лицо.

Мальчики засмеялись.

- Это тебе не гостиная в нёттеровском доме. Тут нет тетушки Эбигэйль, чтобы по десять раз в день вытирать каждый уголочек, снимать каждую паутинку.

- А тихо-то как! - сказал Уоллес.

- Никого нет, кроме нас, - шепотом ответил Лангдон.

- Мы как Робинзон на необитаемом острове, - прибавил я.

- А может тут жить медведь? - спросил Уоллес.

- Отчего же? Конечно, может. Лес большой, - ответил я.

Всем нам стало весело и страшно.

В кустах что-то зашуршало.

Фил Адамс выступил вперед и раздвинул ветки веслом. В кустах никого не было - только большая ящерица юркнула в траву.

Мы долго бродили между смолистыми стволами и колючими порослями молодых елок.

Потом вернулись на опушку леса, поближе к морю. Здесь мы решили разбить нашу палатку, вбили в землю весла вместо кольев и натянули брезент.

Когда палатка была готова, мы захватили удочки и пошли удить рыбу.

С правой стороны Зандпед спускался в море каменистыми уступами. Целая гряда камней выставляла из воды полированные приливом спины. Здесь было самое глубокое место. "Самое рыбное", - уверял Фил. Прыгая с камня на камень, мы добрались до последней скалы и расположились на ней со своими удочками и наживкой.

У Фреда Лангдона поплавок на удочке был особенный, собственного изобретения - с перышками.

- Сидеть надо тихо, - сказал Фил Адамс. - А то рыба уйдет.

Минут двадцать мы сидели молча и смотрели на свои поплавки. Поплавки не двигались. Даже в глазах у меня зарябило.

- А по-моему, - сказал я, - Филу приснилось, что здесь водится рыба.

- Может, она приглашена на чашку чая к щуке с левого берега, прибавил Уоллес.

Я фыркнул.

- Тсс... клюет, - зашептал Фред Лангдон и дернул удочку. Зеленоватая рыбка сверкнула на солнце.

Фред осторожно снял ее с крючка и опустил в ведерко с водой.

Она плескалась и стукалась о стенки то головой, то хвостом.

Поплавок Уоллеса нырнул.

- Тащи! - закричали мы.

Закусив губу и нахмурив брови, Бенни Уоллес потянул лесу. Удочка погнулась.

- Вот так окунище! - ударил себя по колену Фред, да он не меньше щуки.

- Это тетка Фредовой Рыбки. Она забеспокоилась о племяннице, сказал я.

- Пусть поздороваются, - сказал Уоллес и бросил тетку в ведро к племяннице.

Через час с полным ведерком рыбы мы бежали к своей палатке.

Пока Бенни и Фред чистили рыбу, я и Фил развели костер. Фред придумал, как сложить несколько камней посередине костра, чтобы поставить на них котелок.

Усевшись на корточки, мы смотрели, как белые на солнце язычки огня лизали черное дно котелка. Вода бурлила. Крышка подпрыгивала. Вкусно пахло дымом и горячей ухой.

После ухи мы испекли картошку и ели ее с ветчиной. Закусили яблочным пирогом.

- Поваляемся на берегу, - предложил Бенни.

Мы разлеглись на горячем песке. Фил вытащил из кармана коробку сигар.

- Закурим, ребята.

Я смотрел на сигару, коричневую и толстую, как палец негра.

- Спасибо, Фил, я бы с удовольствием выкурил, но у меня что-то болит язык. Должно быть, я поцарапал его косточкой от рыбы.

- А ты, Фред?

- Сейчас не хочу. Я слишком сыт картошкой.

- Может быть, ты, Бенни?

- Я не умею курить.

- Эх, вы, малыши, - сказал Фил и закурил сам.

Он сделал две-три затяжки. Я смотрел на Фила во все глаза и заметил, как он поморщился.

Фил украдкой плюнул раз, другой. Потом бросил сигару и сказал:

- Без компании и курить-то не хочется.

Мы лежали, закинув головы, и смотрели, как растрепанные тучки бежали по небу. Тучки сталкивались и сливались. Синевы становилось все меньше и меньше. Серая вата подползала к солнцу.

- Чего доброго пойдет дождь, - сказал Фред. - Давайте выкупаемся, пока жарко.

Мы сбросили штаны, рубашки и, разбрызгивая ногами воду, побежали туда, где поглубже.

Легкие пузырьки заскользили по коже, и веселый холодок сжал дыхание. Мы плескались в воде, ныряли, плавали наперегонки, гонялись за крабами.

Вдруг тяжелая капля упала мне на макушку, на нос.

По воде поплыли широкие круги.

- Ребята, дождь!

Мы выбрались на берег и стали наскоро одеваться.

Серо-синяя плотная туча облегла все небо. На острове стало темно, как в десять часов вечера.

Капли падали все чаще и чаще. Вдруг зеленоватая ракета вспыхнула в глубине тучи. Вдали что-то тяжело ухнуло и раскатилось. Рванул ветер, и вся листва, вся трава как по команде опрокинулась наизнанку.

Желтоватым дымом закрутился над берегом песок.

И разом хлынул и застучал по листьям, по песку, по нашим головам сплошной ливень.

- В палатку! - закричал Фил.

Натянув куртки на голову, мы бросились бегом.

В палатке было темно и сухо. Дождь крупным горохом барабанил по брезентовым стенкам.

- Вот так история! - сказал Фред Лангдон.

- Что же нам теперь делать?

- Пустяки, - сказал Фил, - когда дождь бывает сильный, он скоро проходит. Переждем грозу и поедем.

Но дождь не проходил, а ветер становился все сильнее и сильнее.

Слышно было, как шумят и стукаются о берег волны.

- Ох, - сказал Фред, - хотел бы я теперь быть дома.

- Хорошо бы... - сказал я.

- Ну, чего повесили носы? - заворчал Фил. - У нас тут совсем неплохо: сухо уютно. Пирог у нас еще остался?

- Остался.

Мы вытащили остатки пирога, ветчины и прикончили их.

- Хорошо бы теперь сделать лимонад. Фред, Бенни, давайте сюда сахар и лимоны, - скомандовал Фил. - Эх, досада - лимоны-то мы забыли в лодке.

- Давайте я принесу, - вскочил Уоллес.

- Ладно. Только накинь мою куртку, Бенни. Она толстая: в ней не вымокнешь, - сказал я.

- Да как возьмешь лимоны, покрепче привяжи лодку, - прибавил Адамс, а то хороши мы будем, если ее унесет.

- Привяжу так, что вы и не отвяжете, - засмеялся Уоллес и выбежал из палатки.

- Не шлепнись в темноте! - крикнул вслед Фред.

Мы приготовили воду, размешали сахар и стали ждать. Над палаткой свистели качающие ветки.

- Фи-и-ил! - донеслось вдруг сквозь ветер. И еще раз:

- Фи-ил! Том!

Мы вскочили.

- Уоллес! Что-то случилось.

Согнувшись вдвое, головой пробивая ветер, скользя по мокрой траве, мы бежали к морю.

Лодки на песке не было. Обрывок каната, привязанный к кусту, хлестал по мокрым камням, а "Дельфин", зарываясь в воду то носом, то кормой, качался шагах в тридцати от берега.

В лодке, вцепившись в рукоятку руля, стоял Уоллес.