Древнегреческий для скептиков (СИ) - У. Дарья

Дельфинова лишь молча кивнула и потянулась за очередным пирожным в ожидании развития сюжета.

— Так вот, — с воодушевлением продолжил Зайцев, — считаю, что тебе уже вполне можно доверить и более важные задачи, а именно финансовые. Конечно, все переговоры с профессорами буду по-прежнему вести я, не переживай даже по этому поводу, но что касается финансовых документов для бухгалтерии… отчётность и всё прочее… думаю, пора тебе уже вникать что к чему.

И он улыбнулся самым очаровательным образом, а то время как Алина от последней фразы просто-напросто подавилась кремом и позорно закашлялась. Мужчина вскочил и, обогнув стол, стал заботливо хлопать её по спине. Придя в себя, Дельфинова повернула к нему голову, и саркастическое замечание замерло на кончике языка.

Его взгляд, внимательный и нежный… Его ладонь, что невзначай задержалась на плече девушки, а теперь медленно спускалась вниз по спине, порождая мурашки… Он протянул вторую руку и, согнув указательный палец, аккуратно вытер выступившие у неё на глазах слёзы, а затем тихо спросил, разбивая хрупкое очарование момента:

— Жива, королева кофемашины?

Замедлившееся было время снова потекло в нормальном ритме, и Алина совершенно забыла, что именно собиралась возразить по поводу прибавления обязанностей. В конце концов, подумалось ей, не так уж это и сложно — разобраться в финансовых бумажках. Особенно, если он вот так смотрит.

Активно-агрессивно

Однажды к Сократу подошел знакомый и сказал:

— Я сейчас расскажу тебе кое-что об одном из твоих учеников.

— Хорошо, но перед этим ответь на три моих вопроса, — ответил Сократ. — Во-первых, скажи, ты абсолютно уверен, что это правда?

— Нет, — сказал мужчина, — на самом деле я только что услышал об этом и…

— Тогда второй вопрос — ты собираешься рассказать мне о нём что-то хорошее?

— Нет, совсем наоборот.

— Значит, — продолжил Сократ, — ты хочешь сказать мне что-то плохое о моём ученике, хотя ты не уверен, что это правда?

Мужчина пожал плечами, немного смущенный.

— И последний мой вопрос — смогу ли я лично извлечь какую-либо пользу из сказанного тобой?

— В общем-то, нет, — ответил знакомый.

— Что ж, если то, что ты хочешь мне рассказать, ни правдивое, ни доброе, ни полезное, то зачем мне это знать?

В дверь заглянула коллега из соседнего отдела.

— Вы еще не обедали?

Алина подняла голову и неловко повела затекшими плечами, глядя на часы. Ого, сколько уже набежало! Закопавшись в ворохе срочных документов, она и не заметила, как пролетело время.

— Нет, с удовольствием присоединюсь, Тамара Львовна. Что-то я совсем заработалась.

— Так и думала, что Вас надо срочно спасать, — подмигнула ей женщина, — Вставайте, пойдём перекусим, пока в кафе еда не закончилась.

Спускаясь по лестнице, коллега рассказывала что-то про новости своего отдела. Она работала в карьерном центре и проводила консультации для студентов, в основном бакалавров, по профориентации. К сожалению, чаще всего школьники выбирали высшее учебное заведение, руководствуясь исключительно его престижным статусом, а иногда и вовсе — просто следовали советам родителей. Поэтому в большинстве случаев ко второму-третьему курсу приходили разочарование от учёбы и совершенная прострация в отношении дальнейших жизненных и карьерных планов.

Алина слушала её вполуха, всё еще витая в своих мыслях, лишь частично касавшихся срочных дел. После утреннего кофепития с начальником её не переставал грызть червячок сомнения, что она наломала дров, решив не поднимать тему своей загруженности. Да и было ли это действительно её решением? Так, спонтанное действие. Или слабость? Или романтическая глупость? Она ведь уже заранее взвесила все за и против, и была уверена, что с Андреем надо серьёзно поговорить. Но эти его нежные взгляды просто выводили её из равновесия. Заставляли отклониться от намеченной линии поведения. Неужели она просто влюбленная дурочка, и выдаёт желаемое за действительное? Эти противоречивые мысли не давали ей покоя и постоянным фоном клубились где-то на границе сознания, поэтому она довольно рассеяно поддерживала беседу, всего лишь дежурно кивая в нужных местах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тамара Львовна внимательно посмотрела на девушку.

— Завалил Вас Зайцев работой, да? Вот и Светлана, предшественница Ваша, тоже с утра до вечера в кабинете сидела, света белого не видела, пока начальство всё по командировкам да по выставкам. И потом, между нами, я слышала, что Андрей очень пренебрежительно отзывался о её успехах. Якобы, ему постоянно приходилось за ней что-то доделывать и переделывать. Когда бы, интересно, он это успевал? На рабочем месте же не появляется. Смешно даже! Все прекрасно знали, что она на себе всю бумажную работу тащила.

Алина недовольно поджала губы. Ей казалось некрасивым жаловаться и тем более обсуждать Зайцева с коллегой. Но вдвойне обидно было, что её слова были справедливы. Девушка и сама думала ровно о том же, поэтому своими комментариями Тамара как будто на больную мозоль ей наступила, да ещё и подпрыгнула пару раз.

— Неправильно это, Алиночка, вот что я Вам скажу… не давайте хоть Вы себя в обиду, — продолжила коллега, не заметив недовольства собеседницы.

— Я была бы Вам очень признательна, Тамара Львовна, — холодно ответила Дельфинова, — если бы Вы обращались ко мне Алина или, если хотите, Алина Игоревна, как Вам удобнее. Из Алиночки я уже давно выросла, сразу как детский садик закончила.

— Конечно, — обиженно кивнула женщина.

Алине стало неловко, что она отреагировала так резко, в конце концов Тамара Львовна как будто говорила искренне. Но сказанного не изменишь, поэтому обед они заказывали и оплачивали в неловком молчании, и лишь забрав подносы с выставленными на них тарелками стали осматриваться по сторонам. К счастью в зале обнаружились Настя и Оля, менеджеры деканата, допивающие чай, что показалось удачным выходом из сложившейся неловкой ситуации.

— Коллеги, можно к вам присоединиться?

— Конечно, правда мы уже почти закончили.

— Тем лучше, как раз перестали жевать и расскажете, как поживает ваш международный скандал, — Алина отодвинула стул и села, расставляя перед собой нехитрый обед.

Тамара Львовна обрадовалась возможности сменить тему и преувеличенно заинтересованно произнесла:

— Скандал? Да еще и международный? Серьёзно?

Анастасия скривилась, но вкратце всё же обрисовала ситуацию с их проблемным студентом из Индии.

— Господи, вкусно-то как! — Алина невежливо перебила коллегу, торопливо доедая свою порцию и разве что не причмокивая от удовольствия. — Извини, Насть, но это просто нектар и амброзия, а не суп.

— Борщ как борщ, — девушка закатила глаза, — Просто нужно есть чаще, чем раз в сутки.

— Кстати, как прошла воспитательная беседа с этим вашим дебоширом о нормах культурного поведения в приличном обществе? — спросила Алина, припоминая их последний совместный обед.

— Плохо, Алин, очень плохо, — Настя вздохнула и с тоской посмотрела на Ольгу, — Даже вспоминать не хочется. Вёл он себя как обычно, хамил, только что в лицо нам не плевал. А уж когда я упомянула, что одногруппники на него жалуются, то совсем крышу снесло у парня. Вскочил и, брызжа слюной, стал кричать, чтоб ему сообщили, кто именно на него нажаловался. Еле успокоили этого психа нестабильного, а уж сколько у меня седых волос прибавилось, я и вовсе молчу.

Настя замолчала и грустно провела рукой по своей косе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И главное, что толку в этой беседе было ни на грош, — добавила Ольга. — Всё только хуже стало, нам ребята скидывали фото переписки из чата их группы. Так Джефри там совсем с катушек съехал, пишет, что мол от баб одни проблемы. И что у него якобы есть оружие фамильное, хотя как он мог его через границу провезти, ума не приложу, и что если он узнает, кто на него в деканат жалуется, то, цитирую, «пристрелит, как бешеную суку». Кто-то из парней-одногрупников его откровенно подзуживает, абсолютно не воспринимая ситуацию всерьёз, а вот девушки наоборот побаиваться стали.