История христианства - Кирилл Юрьевич Галушко

Они несут в себе религиозную веру, но не претендуют на то, что знают или выполняют волю Бога»[54].

Эта концепция видит Иисуса в первую очередь евреем-иудаистом. А вот Павел знал и претендовал на то, на что не претендовал иудаизм. И его слова стали уже несомненно еретическими по отношению к иудаизму: «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос». А это уже конкретный универсализм, претензия на общее учение для всех, независимо от народа.

«Правда, по-видимому, состоит в том, что корни Иисуса и Павла – в палестинском иудаизме. Ни тот, ни другой не заимствовали концепции у эллинской диаспоры. Оба проповедовали новую теологию, причем практически одну и ту же. Иисус пророчествовал новый завет, отдавая свою кровь за людей, да и самим фактом воскресения. Павел же учил, что пророчество уже сбылось, а Христос [Мессия] нашел свое воплощение в Иисусе, и потому новый завет уже открыт и существует для тех, кто в него уверует. […]

И Иисус и Павел были истинными евреями в том смысле, что видели религию как историческую последовательность событий. Они перестали быть евреями, когда прибавили к этому ряду новое событие. Как говорил Павел, когда Христос [Мессия] воплотился в Иисуса, основы Торы были сведены к нулю. […] Планы господни изменились. […] Иисус бросил вызов, а Павел подчеркнуто отрицал лишь иудаистские основы процесса спасения: выбор, договор, Закон. Они уже неработоспособны, вытеснены, с ними покончено. Итог сложного теологического процесса можно подвести таким образом: Иисус изобрел христианство, Павел его проповедовал.

[…] Все это ускоряло поначалу медленное распространение новой религии. Наступало время этического монотеизма. Его идея принадлежала евреям; однако христиане понесли ее в широкий мир, отняв у евреев их право первородства»[55].

Павел также уточнял, что «новое царство» придет, но, возможно, не прямо сейчас. А те, кто умрут до его начала, восстанут, чтобы в нем участвовать. Это также несло новую надежду адептам учения Христа.

Последователи Павла посещали и организовывали движение в северной части Палестины, Сирии, Малой Азии, Фракии[56] и опять-таки в самой Иудее.

Все изложение деяний апостолов обрывается на эпизоде ареста Павла римскими властями. Но утверждается, что они спасали его от осуждения иудейским синедрионом. Финал истории Павла вошел в легенду в различных вариантах. Один вариант позволяет Павлу пасть во время жестоких развлечений императора Нерона, в другом он избегает репрессий и попадает в Иберию (Испанию). В целом можно предположить, что он действительно стал жертвой гонений на христиан при Нероне.

Историчность деяний апостолов сомнительна. В рассказах об их жизненном пути некоторые факты брались из не совсем корректных римских источников, и некоторым императорам приписывали дела, которых они не совершали. Но суть остается простой: независимо от времени создания Деяний Апостолов и их посланий они отражали процесс распространения нового вероучения далеко за пределы Палестины.

Что собой представляли первые христианские общины? Мы можем их вообразить по аналогии с распространением других новых учений, религиозных или идеологических, диссидентских, оппозиционных властям обществ. Это и рабочие кружки ранних социалистов и коммунистов, и тайные общества Средних веков и Нового времени, и объединения социальных активистов, знакомые нам по украинским Майданам. Пока то или иное учение не стало признанным, официальным, его распространители – это обычно группы неравнодушных, энергичных, часто наивных людей. Немало среди них авантюристов и «городских сумасшедших». Однако многие из них обладают харизмой и способностью влиять на мнение окружающих. Напомним, что в семинариях учились Дзержинский, Сталин и Петлюра, хотя трудно судить, как на них повлияло это обучение.

Однако вернемся к апостолам. Книга их деяний была составлена, когда после разрушения Храма Титом в 70 году религиозная жизнь в Иерусалиме прекратилась. Двенадцать апостолов руководили начальной церковью, возможно, вместе с семьей Иисуса, включая его брата Иакова, возглавлявшего христианскую общину и наказанного за это. Они еще не называли себя христианами, совместно использовали имущество, молились и совершали обряды во время общееврейских праздников.

Через некоторое время апостолы назначили семь диаконов (помощников, ассистентов), которые брали на себя практические дела общины, чтобы апостолы могли посвятить себя проповеди. Церковь тогда представляла собой «экклесию» – «собрание избранных». Поначалу это были лишь евреи, но внешние обстоятельства склоняли их к тому, чтобы все дальше отходить от законов Моисеевых и формировать более гибкую доктрину.

Существует предание об Иерусалимском соборе, где последователи Иисуса искали пути компромисса с неевреями, когда иудейские практики сокращались, но еще возбранялись смешанные браки. Основным противником иудаистских практик считался упомянутый Павел, который был склонен дать пастве более либеральную версию того, что тогда считалось учением Христа.

Где они молились? Поначалу в частных жилищах. Когда же появилась первая церковь как специальное здание для отправления культа? Археология пока может назвать лишь церковь III века в римской крепости Дура-Эвропос на территории Сирии[57]. О ней уже можно говорить как о культовом здании. Этот город был оставлен Римом в конце того же века, но церкви (как писали сначала, «христианские синагоги») затем появились и в других местах.

Гонения на Западе и на Востоке

Итак, христианское вероучение ширилось в Римской империи, сначала в среде еврейской диаспоры, а потом и среди иных народов. Марксистские критики христианства этот период церковной истории в основном уважают, поскольку в первые два века существования христианство подвергалось преследованиям и было несомненным «народным движением», направленным против властей и эксплуататоров периода рабовладения. Считалось, что это было движение рабов и иных гонимых.

Но ситуация была не столь однозначной. Христианство распространялось через еврейскую диаспору и часто оказывалось в контексте отношений империи и иудеев. А эти отношения не всегда были простыми. В целом еврейский народ принимал главенство Рима, но порой был весьма беспокойным подданным. Иногда Рим даже склонялся к мысли о полном его истреблении. Но технически это было сложно, поскольку иудеи составляли 10 % населения империи.

Несовпадение обычаев «народа Рима» и иудеев часто приводило к конфликтам, которые вылились в два описанных выше иудейских восстания, после которых у императоров одно только слово «иудеи» вызывало раздражение. Однако с иудеями расправлялись непосредственно на родине – в Палестине, на «месте сепаратизма». Гонения же против христиан относятся к гораздо более широкой территории и аудитории.

Нюансы иудейского культа были слабо известны властителям Рима, и в лице иудео-христиан возникала приятная возможность досадить хоть какой-то части евреев, которую те и сами считали подрывным движением. Если подвергнуть гонениям эту категорию общества, то евреи теоретически не будут возражать. Особенно при