Ветер с севера (СИ) - Стрельна Саша

— Я знал, что это вы, Эристор эль-до. Я так и думал!

— Энтондил? Что ты делаешь ночью в лесу, добрый мой толстяк? — поразился высокий плечистый эльф, опуская меч и раскрывая объятия.

Его дочерна загорелое лицо с резкими, пожалуй даже суровыми чертами сейчас смягчалось радостной улыбкой:

— Вот уж не думал, что первый, кого я увижу из своих, будешь ты!

Эльфы обнялись.

— Но объясни, что происходит у стен моего дома и представь твоего спутника.

— Собственно, мы знакомы, эль-до, — Кэлибор шагнул вперед, ближе к свету. — Я имел честь быть высаженным вами из седла на турнире при дворе короля Ангрода несколько лет назад.

Эристор прищурился, а потом весело усмехнулся в ответ:

— Я помню вас, эль-до. Вы были достойным соперником. Но… ваше имя?

— Кэрибор из Дома Рыжего клена, — представился тот, пытаясь скрыть удовольствие.

— А это мои спутники — Даремор из Дома Светлого тополя, Сайдар из Дома Зимней яблони, — Эристор неторопливо и обстоятельво представил по очереди всех своих товарищей, включая того, что, судя по всему был болен, потому как следил за всем происходящим, не вставая с лежанки, устроенной ему из прошлогодней сухой листвы. — Ну, а теперь, когда со знакомством покончено…

— Э… Собственно не совсем, — помявшись, промолвил Энтондил.

— То есть?

— Мы не были уверены… В общем, здесь еще шесть эльфов.

— Ну, так зовите их!

— Да-да. Только… Хочу сказать — как бы они ни выглядели, это друзья. По крайней мере, сейчас…

— Очень много предисловий, Энтондил, — хмурясь, промолвил Эристор, и сразу его до сих пор добродушное лицо сделалось суровым и жестким.

— Они необходимы, — проговорил Кэлибор и махнул рукой в сторону обступившей лагерь чащи.

Эристор вздернул брови, когда в ответ на этот призыв по периметру поляны раздвинулись кусты, и с разных сторон к костру шагнули пятеро огромных северных эльфов в кольчугах и с боевыми топорами. Рука Эристора сама собой потянулась к рукояти было вложенного в ножны меча, но тут пальцы Кэлибора сжали его запястье.

— Это не враги, — еще раз напомнил он.

— С каких это пор снежные эльфы стали нам друзьями?

— С сегодняшнего вечера, — произнес веселый голос откуда-то сверху.

Потрясенный Эристор, подняв глаза, увидел, как с ветви мощного дуба, которая простиралась прямо над его головой, легко спрыгнул эльф и остановился, скрестив на затянутой в кольчугу груди обнаженные руки, украшенные витыми браслетами.

Мгновение спустя Эристор уже смеялся, запрокинув черноволосую голову:

— Как ты туда попал, мальчик? Я не слышал ни звука, — и, обернувшись к Энтондилу, продолжил, сверкая веселыми зеленовато-карими глазами. — Еще какие-нибудь сюрпризы есть, мой толстый друг?

— Если не считать того, что замок осаждают, то, пожалуй, все.

— Как это могло случиться? — садясь у огня и жестом приглашая сесть остальных, спросил Эристор.

— Вас слишком долго не было дома. Куиниэ, — Энтондил метнул быстрый взгляд на Тир, — э… похитили…

— Что-о? — взревел Эристор, порываясь вновь вскочить.

— Она уже дома, — протянув в успокаивающем жесте обе руки, поспешил добавить Энтондил.

— И кто был тот мерзавец, который?..

— Я.

Короткое слово упало, словно камень в дождевую лужу. Эристор не поверил своим ушам, когда услышал это дерзкое признание, произнесенное негромким будничным голосом.

— Мне убить тебя сразу, мальчишка, или дать объясниться?

— Можно попробовать и так, и так. Ваша сестра говорит, вам нет равных на ристалище, эль-до. Это будет интересно…

Эристор было вскинулся, потом покачал остроухой головой, зыркнул в ответ, и Тир увидела в его глазах новую волну смеха. Этот лесной эльф все больше нравился ей, и она позволила себе рассмотреть его внимательней.

Он был того же роста, что и Кэлибор, но очевидно старше, шире в плечах и мощнее. Дочерна загорелое обветренное лицо было угловатым и никак не соответствовало канонам красоты — нос с заметной горбинкой, слишком тяжелый подбородок, черные брови, почти сросшиеся на переносице… Но веселые зеленовато-карие глаза, опушенные поразительно густыми и длинными ресницами, были подкупающе хороши, как и иронично изогнутый смешливый рот, который открывал в улыбке ровные снежно белые зубы. Темные волосы, сейчас туго утянутые в высокий хвост, а после еще и заплетенные в тугую косу, были единственным, что напоминало о его родстве с близнецами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну и как?

— Нравится, — усмехнулась Тир, поняв, что именно ее разглядывание дало повод для этого вопроса.

Губы Эристора задрожали от сдерживаемого смеха. Этот юный снежный ему тоже был симпатичен. Несмотря на молодость, читавшуюся в чертах тонко вылепленного и, главное, безбородого лица, в его глазах Эристор видел силу и мудрость много чего повидавшего в жизни эльфа.

— Рассказывай, — велел он, вновь занимая место у костра и делая приглашающий жест в сторону буквально свалившегося ему на голову северного.

— Может быть, потом? Мы, собственно, хотели делом заняться, а не коротать ночь у костерка за болтовней.

— И что же это за затея, дружок? Бирюльки? Или думали белок пострелять?

— Можно и это, — миролюбиво согласился юноша.

Глаза его внезапно сузились, одно быстрое движение руки, что-то со свистом рассекло воздух, и любопытный рыжий зверек, забравшийся на злополучную ветвь дуба, насквозь проткнутый тонким лезвием наручного стилета, упал к ногам Сайдара. Тот от неожиданности вздрогнул и потянулся к луку, лежавшему у его бедра с уже наложенной на тетиву стрелой.

— Спокойнее, Сайдар. Подай-ка лучше трофей.

Эристор осмотрел мертвого зверька, выдернул из тушки узкий клинок, вытер его и, подавая рукоятью вперед, уже серьезно взглянул в глаза молодому северному.

— С тобой опасно шутить.

— Простите мне это хвастовство, Эристор эль-до, — усмехнувшись, промолвил так и не представившийся снежный, убирая стилет на место — в ножны на левой руке. — Но действительно пора переходить к делу. Осада вашего замка продолжается уже три месяца, к ней не были готовы, и теперь там плохо с едой. В лагере осадивших — чуть больше сотни эльфов. Сколько с вами?

— Десять воинов, опытных в науке войны, включая и меня самого. Правда, у одного из моих собратьев приступ лихорадки, — Эристор указал на эльфа, теперь опустившего голову на котомку с вещами и натянувшего теплый плащ по самое горло.

— Лошади?

— Все верхом и еще пять под поклажей.

— Отлично. В моем распоряжении сорок отлично обученных воинов. Я считаю, что этого будет вполне достаточно для того, чтобы разогнать осадивших замок. Вы беретесь за это, Эристор эль-до?

Черные брови лесного полезли на лоб — только сейчас он понял, что все это время называл мальчиком предводителя буйной дружины неистовых северных варваров.

— Почему ты делаешь это? И… как, ночь тебя побери, твое имя?

— Меня зовут Тир, по прозванию Серебрян… Серебряный, а делаю я это, во-первых, ради Куиниэ, а во-вторых… Во-вторых, не знаю почему. Просто так.

— Если ты рассчитываешь, что после всего сможешь претендовать на мою сестру…

Тир звонко рассмеялся:

— Упаси бог! — Эристор заметил отсвет того же смеха и в глазах Кэлибора, но тот быстро отвел глаза, а Тир заговорил вновь. — Тем более что после того, как она прожила в моем доме почти полгода, было бы, по крайней мере, смешно привозить ее сюда для того, чтобы, как вы говорите, начать претендовать на нее.

— Натешился и отбросил? — мгновенно свирепея и делаясь от этого по-настоящему страшным, взревел Эристор.

Но Тир не испугался:

— Ну-ну, Эристор эль-до. К чему эти домыслы? Вот освободим ваш дом, тогда все и узнаете у самой малышки.

Эристор хмуро смотрел на сидевшего напротив северного, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вспышка ярости, затуманившая было разум, уже отступала, и, поразмыслив, он пришел к выводу, что эльф, чинивший насилие над его маленькой сестричкой, вряд ли стал бы вести себя подобным образом сейчас.