Туда, где кончается Лес - Лада Монк

его наполнили любопытство и желание завладеть драгоценным цветком.

От отца, не без обмана пересказавшего свою историю,

Он узнал и запомнил правильный путь до сердца лабиринта.

Но, достигнув цели, юноша нашел только пьедестал с покрытым трещинами куполом.

И это ничуть не огорчило его.

Де Рейв: Нет ничего? И неудивительно, что такое сокровище

Хранить решили в доме, а не у всех на виду!

Нет, не уйду я все-таки без награды!

Там, где колючие кусты ниже, я вижу дом и двери,

Но все мои отмычки давно отправлены на переплавку.

Может быть, эти лианы и розы указывают мне на другой верный путь?

Там, прямо под башней! Все кроваво-красное, как ярчайший закат, и огненная линия ведет вверх!

По этим красным нитям стеблей я бы мог подняться к тому окну,

Не зря ведь я научился обращаться с веревками и канатами на корабле!

И он подошел ближе к черно-белой башне,

Вокруг которой все горело наиболее ярким огнем,

А ветер колыхал навитые на нагие ветки лианы.

Пройдя весь лабиринт и взявшись за красную полосу,

Бежавшую по стене,

Покрепче,

Де Рейв посмеялся и удивленно раскрыл глаза,

Словно неожиданная и прекрасная истина открылась ему.

Де Рейв: Вот так чудо! Вот так красота!

Будь я проклят еще тысячу раз,

Да это вовсе не розы и совсем не лианы,

А волосы!

Мне теперь еще интереснее,

Что или кого я встречу там, наверху!

Даже если я не найду драгоценную розу,

Я удовлетворю свое любопытство,

И это приключение будет стоить затраченных сил и сбитых каблуков!

Когда он достиг единственного окна на последнем этаже башни и коснулся створок,

Те будто сами собой распахнулись.

И еще более прекрасную розу увидел перед собой:

Красавица Симара, бледная от волнения, вся в красном огне, выглянула из своего окна,

Чтобы увидеть,

Кто потянул ее за длинные алые локоны,

Обвившие мертвый сад.

Никогда не видевшая ни единого лица, кроме лика своего мужа,

Она замерла в удивлении, и ее прозрачные скулы покрыл румянец

Цвета самой первой летней розы.

Де Рейв, потревоживший красавицу,

Был взволнован не меньше,

Но он все же нашел в себе силы спросить у нее имя,

Не сомневаясь,

Что оно должно соответствовать своей носительнице.

Де Рейв: Прекрасная отшельница, покой которой я нарушил!

Прекрасная отшельница, горящая в красном огне своих волосах,

Как твое имя?

И она, смущенная, назвалась Симарой.

Едва-едва срывались звуки с ее нежных губ:

Так встревожена она была незваным визитом,

Как бутон цветка, закрывающийся при касании.

Узнал де Рейв, земляк Магистра Габриеля,

Выросший в краю стужи и вечной мерзлоты,

Имя, которое назвала дева.

Де Рейв: Вот так случай! Вот так встреча!

Так твое имя, красавица, — имя северного демона?

А меня величают Наном,

Так зовут монахинь на одном из наречий нашего мира.

Так, может быть, я прибыл сюда, чтобы чему-то тебя научить?

Или чтобы ты искусила меня, цветущая роза?

Впустишь меня в тайный сад,

Где охраняют тебя шипы и навесы листьев от чужого взора?

Красавица медлила с ответом,

И паяцу пришлось сделать вид,

Что он падает,

Чтобы она впустила его, все еще стоявшего на широком подоконнике,

В свою башню,

В свою неприступную крепость.

Уловка сработала,

И хитрецу было дозволено войти.

Так произошло знакомство Нана де Рейва и Симары,

Обещавшее навсегда переплести и изменить их судьбы.

Cвиток третий, содержащий сказание о пути туда, где кончается Лес

Нан де Рейв, приглашенный войти,

Спрыгнул с подоконника на паркетный пол,

Задевая прозрачные занавески и заставляя их взмыть к потолку.

Взгляду его предстал кабинет чародея с цветными иноземными коврами и шкафами, изрезанными рунами.

Свистнул и невольно потер руки плут и воришка,

Дивясь золотым потолочным подвескам в виде созвездий.

Шорох подола платья и едва слышимый скрип деревянных дощечек

Свидетельствовали о присутствии в комнате Симары.

Охраняемая колдовством Темного Милорда,

Она была незримой,

Недосягаемой.

Тщетно искали любопытные темные глаза прекрасное цветущее от волнения личико девы,

Находили они только обезображенные морды хищных чудовищ,

Глядевшие на нежданного посетителя из-за стекол лабораторных бутылей.

Де Рейв: Отчего же ты покинула меня, красавица?

Покажись-ка снова, Симара!

Солнце, огонь и любовь отдали тебе свою красоту,

Свой пламенно-алый цвет,

А ты прячешь ее за миллионом замков!

Почему бы тебе ко мне не выйти?

Она не отвечала.

Испуганная Симара

Стояла на перекладине под потолком башни, припав к капители колонны.

И голос Нана, доносимый до нее эхом, витал под сводом.

Де Рейв: Не слышит или молчит нарочно?

Чу! Слышно мне, как дышит она,

Как трещат атласные ленты корсажа,

Натянутые глубокими тревожными вздохами.

Не обманешь мой музыкальный слух!

Ну же, Симара, покажись!

Явись мне!

О, ты делаешь меня бесконечно несчастным из-за того,

Что я видел тебя,

А теперь оказался лишен этой большой чести!

Движением руки Симара приманила бабочек,

И те цветным ворохом подняли лиану с висевшими на ней пустыми коконами к подоконнику.

Кончик ее свесился и упал на нос сапога Нана,

Призывая его покинуть башню.

Де Рейв: Какая славная традиция там, откуда я родом — радушно принимать любого гостя,

Даже такого дерзкого, как я,

Даже пойманного на месте преступления вора в кабинете или вампира в стойле!

Симара, выйди ко мне!

Я не попрошу у тебя кружки темного эля, вяленой рыбы и приюта в юрте или землянке,

Только покажись еще раз!

Я не обращусь к тебе за тем, ради чего прибыл сюда,

Лишь дай мне тебя увидеть!

Возникла на миг и тут же пропала — разве так встречают гостей?

Симара: То, ради чего прибыл…

Вы готовы к этой встрече больше, чем я.

Ее неуверенные слова

Падали звенящими колокольчиками фейской пыльцы

Оттуда,

Из-под крыши башни волшебника.

Де Рейв: Готов! А то!

Увидел тебя

И понял, что ждал ее дольше вечности.

Симара: Мой муж ничего не говорил о Вас.

Он не принимает никаких гостей,

Кроме духов, являющихся из зеркал в безлунные ночи,

Но и тем запрещено смотреть на меня.

Для чего Вы явились сюда,

Незваный, не предсказанный гороскопом и хрустальным шаром посетитель?

Для чего Вы так настойчиво зовете меня?

Вам нужна помощь? Вы были ранены в лабиринте или на идущей сквозь логово хищников тропе?

Де Рейв: О, да, мне нужна помощь! Я ранен,

Я смертельно поражен!

Симара: Ах!

Я должна принести Лекарство…

Де Рейв: Если это означает, что ты покинешь