Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заканчивался протокол красивой подписью. В ней без труда можно было разобрать фамилию. Шехватов вновь поднял глаза на лейтенанта.
— Интересное совпадение… Счет выписан двадцать пятого мая, как утверждает Милосердое, вечером, а дача Зоркальцева сгорела в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое. И тебя, Андрюша, не заинтересовало, кто с этим счетом прикатил прямо из ресторана на пожар? Почему только через две недели после пожара допросил Милосердова?
— Почти весь день двадцать шестого числа я выяснял у официанток «Орбиты», кем выписан счет…
— На такой пустяк потратил столько времени?
— Было предположение, что счет фальшивый. Никто не мог узнать почерка.
— Даже сам Милосердое?
— Двадцать шестого Милосердова в ресторане не было. Он накануне получил отпускные и уехал в деревню к родственникам. На допрос явился после третьей повестки. После его допроса я хотел встретиться с потерпевшим Зоркальцевым. Отправил почтой повестку, но, пока она дошла, Зоркальцев сам потерялся. На этом дело и тормознулось.
— Какое у тебя сложилось впечатление о Милосердове?
Лейтенант кашлянул в кулак.
— Впечатление в целом неплохое. Человек грамотный, интеллигентный, умеет вести себя с достоинством. Говорит медленно, как переводит с иностранного. Одет с иголочки, но одежда не очень дорогая. Правая рука забинтована. На мой вопрос — что с рукой? — пояснил: было заражение от прокола проволокой с пробки шампанского, теперь заживает… Лицо красивое, загоревшее. Волосы короткие, недавно подстриженные и выкрашенные в рыжий цвет. Постоянно носит темные очки с зеркальными стеклами в золоченой импортной оправе, не снимает их даже в помещении.
— Не поинтересовался, почему Милосердое выписал счет не своим почерком?
— Говорит, всегда так пишет счета. Писать, мол, приходится в спешке, да и выписка счетов — одна формальность. Клиенты почти всегда оставляют их на столах.
— А тот клиент, который оказался на месте пожара, не оставил. Почему?
Лейтенант потупился.
— Не могу сказать, Виктор Федорович, почему. Может, умышленно хотел навести подозрение на кого-то, может, что-то другое…
— Как о Милосердове на работе отзываются? — опять спросил Шехватов.
— Отзывы противоположные. Администрация считает Милосердова образцовым работником, а официантки посмеиваются, называют его гарсоном-фокусником и рвачом экстра-класса. Говорят, что безбожно обсчитывает завеселевших клиентов.
— Если в «Орбите» заведен порядок — выписывать счета, каким образом это сделать? Счет — это документ, где можно проверить и сравнить стоимость блюд по меню…
— Со слов официанток, Милосердое нагло приписывает опьяневшим клиентам блюда, которых они не заказывали. При этом наряду с «липовым» счетом у него всегда готов правильный счетик. Чуть-чуть клиент заподозрит что-то неладное и начнет «заводиться», сразу: «Ах, простите! Ошибочка по рассеянности вышла — это счет с другого стола. Вот, пожалуйста, ваш. Проверьте — до копеечки верно…» — лейтенант смущенно откашлялся в кулак. — Надо, Виктор Федорович, мне в помощь сотрудника уголовного розыска, иначе — труба. У меня, кроме дачного пожара, более серьезные дела висят…
Шехватов не успел ответить. Коротко постучав, в кабинет вошел похожий на убеленного сединой профессора высокий мужчина с папкой в руке. Бирюков обернулся к вошедшему и узнал старшего эксперта-криминалиста научно-технического отдела УВД Аркадия Ивановича Дымокурова, который славился среди работников розыска не только криминалистическими познаниями, но и тем, что никогда не делил работу на свою и чужую. По выработанной многолетней привычке, Дымокуров поздоровался с каждым из присутствующих за руку, поклонившись, корректно пожал протянутую руку Маковкиной и с ноткой извинения обратился к Шехватову:
— Прошу простить за неожиданный визит. Поступили интересные сведения по нашим запросам. Ознакомьтесь, Виктор Федорович… — с этими словами Дымокуров достал из папки и подал Шехватову машинописный лист бумаги с подколотой к нему фотографией коротко стриженного молодого парня.
Шехватов вгляделся в фотоснимок, пробежал взглядом машинописный текст и тотчас стал читать вслух:
— Коробченко Жорж Вениаминович — уроженец Мошковского района Новосибирской области, осужденный городским судом Омска за кражу импортных товаров из железнодорожных контейнеров, отбыл срок наказания двадцать пятого мая. По имеющимся сведениям, уехал на родину. До привлечения к ответственности учился на первом курсе Омского художественного училища. За время нахождения в исправительно-трудовой колонии нарушений предписанного режима не имел. Работал художником-оформителем. Все поручения выполнял добросовестно. Обладает несомненным талантом живописца. Активно участвовал в художественной самодеятельности. Указанной в вашем запросе татуировки «Трех богатырей» не имеет. На основных фалангах пальцев левой руки вытатуировано слово «Леля». Фотографию Коробченко прилагаем. Начальник ИТК… — Шехватов глянул на Бирюкова. — Таким образом, Антон Игнатьевич, первое условие теоремы доказано: Жорж Коробченко— лицо не вымышленное. Он действительно отбывал наказание вместе с минчанином Савелием Во-жеговым и Шуриком Ахмеровым из вашего района…
— Можно еще одно условие доказать: фамилия наколотой на пальцах Жоржа «Лели» — Кудряшкина, — недолго подумав, проговорил Бирюков. — Имя редкое, а Кудряшкина, как и Коробченко, тоже из Мошковского района. И возраст их совпадает.
— Логично, но это надо подтвердить показаниями. Желательно, не откладывая.
— Понятно.
Дымокуров достал из папки еще несколько документов и тоже передал их Шехватову.
— Пришел еще один ответ. Из Главного информцентра МВД, куда мы посылали отпечатки пальцев, обнаруженные в такси, где был ранен из нагана шофер…
— Сегодня ночью шофер умер, — хмуро вставил Шехватов.
— Печально… — Дымокуров, словно отдавая дань памяти, сделал затяжную паузу и затем уже продолжил — По дактилоскопической формуле удалось установить, что владелец этих пальцев Жорж Вениаминович Коробченко. Его же отпечаток с дуговым узором остался на машине Зоркальцева возле ручки правой передней двери.
— Срочно объявите розыск Коробченко, — сказала Шехватову Маковкина.
Шехватов набросал текст розыскной ориентировки. Прочитав написанное, сделал несколько уточнений и попросил следователя-лейтенанта:
— Андрюша, двинь оперативно этот заказ в типографию. Расклеим портрет Жоржа Вениаминовича не только в Новосибирске, но и во всех районах области. Чтобы нигде ему укрытия не было.
Лейтенант вздохнул.
— Как же, Виктор Федорович, насчет помощи мне? Шехватов взглядом указал на Бирюкова.
— Вот Антон Игнатьевич попутно с розыском Зоркальцева займется и пожаром на его даче. Сейчас мы посовещаемся, потом он зайдет к тебе.
Однако совещанию не суждено было состояться. Позвонивший из райцентра Слава Голубев сообщил, что в Рожневском урочище колхозный пастух обнаружил убитого мужчину…
Глава IX
Оперативная машина мчалась с такой скоростью, что Антон Бирюков едва поспевал указывать шоферу проселочные повороты, по которым можно было сократить расстояние от Новосибирска до Рожневского урочища. Хмурая чаща показалась внезапно, когда петляющая среди березовых рощиц дорога приподнялась на взгорок. Плотная стена
- Кладовщик - Марина Копытина - Научная Фантастика / Русская классическая проза
- Последствия неустранимы. Жестокое счастье - Михаил Черненок - Детектив
- Жребий брошен - Андрей Константинов - Детектив
- Куликовские притчи - Алексей Андреевич Логунов - Русская классическая проза
- Ставка на проигрыш - Михаил Черненок - Детектив
- Рак золотой молодежи - Даниил Яковлевич Павлов - Русская классическая проза
- Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов - Детектив
- Пуаро расследует. XII дел из архива капитана Гастингса - Агата Кристи - Детектив / Классический детектив
- Продается дом - Дмитрий Яковлевич Оксенчук - Русская классическая проза
- Нам идти дальше - Зиновий Исаакович Фазин - История / Русская классическая проза