Звезда Егорова - Петр Нечай

Алексей задумался. Словно издалека доносились до него слова Рванова об организации взаимодействия батальонов и обеспечении боевой работы. Раздумья прервал Федоров.

— Товарищ Егоров, подрывники готовы к выполнению предложенного плана?

— Минноподрывные группы созданы во всех батальонах и готовы к выходу в свои районы вместе с батальонами. Остается перед массовой постановкой проверить новую мину в боевых условиях. Прошу разрешить эту работу провести мне лично с группой минеров роты Садиленко. Дело-то новое. К тому же хотел бы взять на пробное минирование командиров диверсионных групп батальонов.

Федоров посмотрел на Дружинина и Рванова. Те в знак согласия кивнули головами.

— Сколько времени вам понадобится на пробное минирование?

— Суток пять-шесть.

— Много. Даю от силы трое суток. И не теряйте времени, выходите сегодня же.

Через два часа колонна минеров вышла из Лесограда на юг, на линию Ковель — Сарны, в район села Маневичи. Там должен быть нанесен первый удар.

Колонна получилась большая. Решив одновременно поставить пятьдесят мин, Егоров вынужден был взять с собой почти полтонны взрывчатки и прочее имущество подрывников. Все это было уложено на пять подвод, по числу боевых групп, во главе которых стояли такие асы, как Клоков, Резуто, Мыльников, Садиленко и Денисов. С первым отрядом на минирование отправлялись опытные минеры Павлов, Василий Кузнецов — Чалдон, как его звали друзья, — Павел Строганов, его тезка Павел Медяный с женой Ниной. В каждую группу входило пять подрывников. С отрядом шла медсестра и связисты с радиостанцией.

Впереди шел батальон Лысенко, поэтому Егоров решил не выдвигать дозоров, а быстрее двигаться к базе батальона, штаб которого должен расположиться где-то возле села Серхово.

Егоров ехал на первой повозке с проводником Колей Слопачком. Лошадь неторопливо тащила тяжело нагруженную повозку. Дорога вилась среди зарослей ольхи. Из чащи тянуло застоявшейся сыростью. Запущенный лес, заросший густым подлеском, с поваленными бурей трухлявыми стволами деревьев, выглядел диким. В сухих местах кое-где попадались старые военные погосты времен первой мировой войны. Тогда на Стоходе шли тяжелые бои, и много русских солдат покоилось под покосившимися над братскими могилами крестами.

Коля Слопачок без умолку рассказывал, как хорошо тут было до войны. Он из Маневичей, а сюда хаживал с матерью по грибы и ягоды.

— Хочется домой? — спросил Егоров.

— Хочется, да нельзя. Я четыре раза убегал из эшелона — в Германию отправляли. Теперь меня полицаи запомнили, голову оторвут, если поймают.

Уже в сумерки догнали батальон Лысенко в Серхово. Вместе с ним определили участки каждой группе минеров, закрепили за ними автоматчиков для прикрытия. Подрывники забрали взрывчатку с повозок и растаяли во тьме. Нет, сегодня они еще не будут ставить мины, а только разведают свои участки. Из засад, с деревьев они будут внимательно наблюдать за противником ночь и день, чтобы следующей ночью заложить под рельсы мины.

Лишь двое — Всеволод Клоков и Владимир Павлов — пойдут минировать сегодня, как только вернется проводник. Им доверено поставить пробную мину. Это будет последний экзамен новой мине.

Егоров волновался, пожалуй, больше самих минеров, и руки его предательски дрожали, когда он помогал ребятам снарядить мину. По всем расчетам, она должна сработать рано утром, часов в семь-восемь, на виду у всех.

— Пора, товарищ старший лейтенант? — тронул Егорова за рукав старший группы — Клоков.

— Пора, — сдерживая неожиданно охватившую его нервную дрожь, ответил Егоров. — В добрый час.

…Они шли впятером. Впереди маленький, легкий на ногу Коля Слопачок, за ним Всеволод Клоков с автоматом и тяжелой сумкой на боку, потом Володя Павлов со взрывчаткой на спине. Шествие замыкали Егоров и его неизменный спутник Павел Строганов.

Впереди посветлело. Опушка. До насыпи метров сто. Здесь где-то должно быть прикрытие. Егоров тихо свистнул. Из-за деревьев появился высокий партизан с автоматом.

— Как впереди? — вполголоса спросил Егоров.

— Все тихо.

— Предупреди автоматчиков, что минеры выходят на линию.

Легким охотничьим шагом продвигались минеры. Возможно, они первыми испытают радость удачи. А сейчас первыми идут навстречу опасности.

— Замри! — остановил Володю предостерегающий шепот Всеволода.

Со стороны будки путевого обходчика появились две неясные фигуры. Патруль! Павлов словно прирос к земле.

Гитлеровцы, громко переговариваясь, посвечивая фонариками перед собой, шли по шпалам, время от времени нагибаясь к рельсам и постукивая по ним. Удаляясь, затихли их голоса, лишь вспыхивали огни фонариков. Через полчаса они вернулись к будке. Минеры поползли вперед, еще ближе к полотну, под самую насыпь. Теперь надо узнать, когда охранники снова появятся. Промокла одежда. Роса обильно смочила траву. Это плохо — утром темный след могут заметить. Надо идти к кустам.

Вот он, патруль — снова. Ребята засекли время: хватит ли на минирование? Все повторилось, как и в первый раз. Теперь один из патрульных напевал. Когда охрана ушла, минеры кинулись на насыпь.

Отложены в сторону автоматы. Павлов быстро расстелил плащ-палатку, а Клоков, достав саперную лопатку, стал лихорадочно копать под шпалой яму для заряда, ссыпая землю на палатку. Павлов помогал ему. Они знали: хорошая маскировка — девяносто процентов успеха.

Предельно напряжены нервы. Но вот яма готова, на дно лег пакет со взрывчаткой, в мину вставлен капсюль, проверен замедлитель, мина осторожно уложена под шпалу. Клоков выдернул предохранительную чеку и положил в нагрудный карман. Вернувшись в отряд, он сдаст чеку командиру. Павлов быстро засыпал яму землей. Заровняли, выложили сверху щебень. Работали «не торопясь, но поскорей», как любил говорить Всеволод.

Вот и все. Осторожно сползли с насыпи, унося на палатке лишнюю землю.

— Как дела? — послышался вдруг рядом шепот.

«Егоров! Не выдержал. Приполз», — подумал Клоков.

— Уже поставили. — Клоков показал предохранительную чеку.

— Молодцы, — прошептал Егоров.

Осторожно, чтобы не встревожить охрану, минеры отошли к опушке. Теперь оставалось ждать утра, когда должна «блеснуть» мина под вражеским эшелоном.

Июльская ночь короче воробьиного носа. Скоро начало светать. В густом утреннем тумане исчезли поляна между лесом и насыпью и сама насыпь. Лишь над головой, куда еще молочная муть не поднялась, плыли на восток утренние облака.

— Полететь бы за ними, — глядя в небо и покусывая травинку, мечтательно произнес Всеволод. — Хоть бы глазком глянуть, как там мои старики…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});