Под псевдонимом Серж - Владимир Васильевич Каржавин

поверил, ему ничего не стоит выхватить револьвер и всадить в него несколько пуль. Но тот вынул не револьвер, а сложенный вчетверо лист бумаги:

– Всё, что могу вам предложить.

Список картин и рисунков был немалый, но для настоящего ценителя искусств, за которого выдавал себя Балезин, ценность представляли только две малоизвестные картины раннего Коро и небольшой портрет, написанный Сезанном. Ничего больше из работ всемирно известных мастеров Янька Кошельков награбить не успел. На них и указал Балезин-Дюваль:

– Вот эти готов купить.

Кошельков не стал протестовать против такой на первый взгляд незначительной сделки. Хвалить же свой товар он не умел, поскольку в живописи ни черта не понимал. Он жаждал только одного – убедиться, что у этого француза есть валюта. А если это так, то завтра он, гроза Москвы, может совершить налёт хоть на Третьяковку.

– Хорошо, я готов продать, – сказал он, испытывающе посмотрел в лицо Алексею. – А может, вам добавить что-нибудь ещё: золото, бриллианты?

Балезин театрально замахал руками:

– Что вы, что вы… Золото, драгоценности везти через границу? Я ещё в своём уме. А вот холсты, спрятанные в подкладе чемодана, подозрение не вызовут.

Кошельков понимающе кивнул. Потом поднялся.

– Замётано…

– Что-что?

– Я хотел сказать, решено. Правда, есть одно обстоятельство. Я вечером уезжаю, поэтому жду вас через час с деньгами здесь же.

Вот это новость! Дело принимало неожиданный оборот.

– Через час? Боюсь, что не успею, – развёл руками Алексей.

– У господина Вербицкого, – Янька кивнул на толстяка и впервые за время разговора усмехнулся, – своя карета. За час извозчик доставит вас к Метрополю и обратно.

«А эти, мерзавцы неплохо работают», – мелькнуло в голове у Алексея. Он поднялся. Отказ означал провал. Ничего не оставалось, как принять правила игры, предложенные противником. Но он держал себя в руках и внешне выглядел спокойным, даже повеселевшим.

– Прекрасно, поехали. Только придётся заглянуть ещё в одно место.

– Это ещё куда? – насторожился Янька.

– К моему оценщику.

– Это обязательно?

Балезин и Кошельков стояли друг против друга. Кошельков был выше среднего роста, но ниже высокого Алексея. Балезин хорошо усвоил, что в подобных ситуациях важно перехватить инициативу.

– Послушайте, как вас…

– Господин Кульков.

– Послушайте, господин Кульков, – повысил голос Балезин. – Я коммерсант и не всегда могу отличить оригинал от копии. Это делать должен профессионал.

– Ладно. И где искать вашего оценщика?

– Он живёт в одном из переулков Замоскворечья. В настоящее время не работает, уволен новой властью.

– А если его нет дома.

– Он будет дома. Мы договорились, что сегодня после просмотра выставки я зайду к нему.

Всё сказанное выглядело логично, и подозрительный Кошельков согласился:

– Замётано. Добавим ещё по времени… – он достал из кармана золотые часы, при открывании крышки которых раздался мелодичный перезвон. – Я жду вас не в пять, а… без четверти шесть. Здесь.

* * *

Балезин и Вербицкий вышли на улицу. Вербицкий предусмотрительно выходил за Алексеем, а поэтому успел обменяться взглядом с Кошельковым. Суровое лицо первого бандита Москвы напоминало: «Не спускай с него глаз». Выйдя, Вербицкий закрыл лавку на ключ.Тут же подъехал экипаж, которым управлял тот же самый здоровенный детина в помятой кепке. На Алексея он бросил недобрый взгляд.

– Карета подана, прошу, – Вербицкий был сама любезность.

– А вы что, со мной? – удивился Балезин, когда владелец лавки грузно опустился на сиденье рядом с ним.

Тот в ответ загадочно прошептал:

– Если по секрету: у меня в Метрополе зазноба. Классная краля, скажу я вам. Поэтому пока вы будете решать свои дела, я с ней пообщаюсь.

«Чёрт возьми, да они обложили меня со всех сторон!» – Балезин почувствовал, что начинает нервничать. Правда, в Риге и Варшаве было ничуть не легче, но там против него работали немецкие контрразведчики, и к борьбе с ними он был готов. А здесь, в Москве, – обыкновенные бандиты… и перевес пока на их стороне.

– Пшёл! – гаркнул на извозчика Вербицкий. И в этот момент на другой стороне улочки Алексей увидел не спеша идущего бородатого человека в парусиновой толстовке.«Отман! Ну, слава богу!»– едва не воскликнул он.

В парадное Метрополя, который с начала 1919 года снова стал гостиницей, они вошли вместе с Вербицким. Тотчас перед ними возник рослый пожилой портье с пышной седой шевелюрой. Алексей не мог не заметить, как они с Вербицким обменялись взглядами.

– Покидаю вас, – Вербицкий вопросительно глянул на Алексея. – Встретимся через?…

– … через двадцать минут.

– Что так долго?

– Я должен не только пересчитать деньги, но и сменить рубашку. В Москве жарко, и я весь употел. К себе не приглашаю, но в другой раз обещаю рюмку французского коньяка, – пояснил Балезин, а про себя с затаённой улыбкой подумал: «Что-то маловато времени ты выбрал для общения с кралей. Опять врёшь».

Лифт в гостинице не работал, и Алексей стал подниматься пешком. Но его ждал «сюрприз» – лифт вдруг пошёл. И стоило Балезину ступить на свой третий этаж, как дверь догнавшего его лифта открылась и… появился Седой. Он выкатил, накрытый белой салфеткой столик и двинулся вслед Алексею. «А из этих бандитов, если бы не их тёмные деяния, получились бы неплохие нелегалы, – успел подумать Алексей, подходя к своему номеру. – Грубовато работают, но в выдумке не откажешь».

Повернулся ключ, скрипнула дверь. Окна номера выходили на восток, и сейчас во второй половине дня здесь было уже не жарко. Но как только дверь захлопнулась, Алексею пришлось забыть о жаре и прохладе. Его удивлению не было предела.

– Сергей Генрихович, я не верю в чудеса, но, по-моему, вы умеете летать.

Бородатый мужчина в парусиновой толстовке поднялся с кожаного кресла.

– Говорите тише, Седой может подслушать, – Отман приставил палец к губам, сделал шаг навстречу и, взяв Балезина за локоть, увлёк в глубь комнаты. Пришлось закрыть вторую дверь, отделяющую комнату от маленькой прихожей номера, и разговаривать полушёпотом.

– Я, конечно, летать не умею, но, как коренной москвич, знаю все улицы, переулки и проходы. Я со своим извозчиком опередил вас – это, во-первых. А, как работник сыска, знаю все ходы и выходы в гостиницах и могу открыть любую дверь. За свою карьеру не один десяток жуликов и аферистов здесь «брал» – это, во-вторых. А в-третьих, у нас с вами очень мало времени, вас ведь «пасут». Поэтому, давайте перейдём к главному.

Алексей быстро, но во всех тонкостях рассказал всё, что с ним произошло, начиная от выставки, кончая появлением в Метрополе. Потом слово взял Отман.

– К тому времени, как вы подъедете к лавке, она будет незаметно окружена. Поэтому слушайте меня внимательно: в лавку не соваться! Метров за