Нехитрая игра порока - Марина Владимировна Болдова

она.

Не отвечая, Фирсов продолжал простукивать стену. Да, пустоты были. Вне сомнения. Не сомневалась я и в том, что моя новоявленная сестрица о них ничего не знает – Ольга, поначалу смотревшая на нас с удивлением, вдруг присоединилась к Фирсову. Подумав, что уж точно буду лишней, я наблюдала за обоими издали – они переглядывались словно заговорщики, барабаня по стене и временами замирая. Забавно, да…

– Раньше у этой стены стоял большой старый дубовый стеллаж на колесиках. Но я его даже сдвинуть с места не могла, – сообщила Ольга. – Полки были почти пусты – несколько книг и две статуэтки. Шапки, перчатки на него клали. Попросила соседа выкинуть эти дрова. Планировала вешалку купить, повесить, но все как-то руки не доходят…

Ткнуть пальцем в нужное место пришлось все же мне – не знаю, как у меня получалось, но с детства я всегда находила спрятанное и утерянное с первой попытки. Ласково называя «волшебницей», Карим часто просил меня найти забытые в разных местах связки ключей, очки или еще какую мелочь.

– Ломаем? – вопрос был адресован Ольге. Та согласно кивнула и отошла в сторону.

– У меня есть большой молоток, дать?

– Несите. Как догадались, Асия Каримовна? Или знали? – спросил Фирсов дождавшись, когда Ольга уйдет.

– Элементарно – обои другого оттенка. Зачем переклеивать свежие, если не нужно что-то скрыть? Или спрятать?

– Что там, есть предположения?

– Тайник, наверное. Зачем гадать? Вон Ольга с молотком – действуйте!

А вот крутой лестницы вверх увидеть никто из нас троих не ожидал! За тонкой, в один кирпич, стеной (сляпанной действительно кое-как и умело разрушенной Фирсовым) прятался самый настоящий тайный ход. И вел он прямиком в мастерскую Карима. Подсвечивая себе мобильным телефоном, Фирсов поднялся по ступеням, но тут же спустился вниз.

– Там люк, крышка откидывается в мастерскую. Но чем-то прижата. Есть врезной замок, открывается, как я понял, с двух сторон. Ольга Михайловна, сведите-ка меня к этому щедрому соседу! Сдается мне, что тот сможет рассказать много интересного.

– Не сможет, – Ольга выглядела испуганной. – Он еще летом в речке утонул пьяный. На рыбалку поехал…

– А родственники у него есть?

– Только мать. Но говорить о сыне с ней бесполезно – сразу в слезы, далее давление, «Скорая»… было так не раз.

– Вы помните, когда это произошло? Дату?

– Нет. Но можно узнать у нашего участкового. Он опрашивал соседей в тот же день, как нашли тело. Я как раз вернулась с суток. Мне известно лишь, что уехал Василий на раннюю рыбалку, а утром его труп прибило к берегу много ниже по течению. И еще то, что в крови обнаружили убойную дозу паленой водки. Все.

– И где взял он этот суррогат, никто не выяснял. Понятно, списали на несчастный случай… – задумчиво произнес Фирсов. – Я в мастерскую, вы – на кухню, ожидайте.

Интересно, жена у него есть? Командует уж как-то… привычно! – задалась вопросом я, направляясь вслед за Ольгой.

Кухня оказалась крошечной, явно выгороженной из большого помещения. Узкое окошко, напоминающее амбразуру, было мыто бог знает когда, скорее всего, задолго до пресловутого ремонта – белесые разводы на стекле говорили о неудачной попытке быстро уничтожить следы капель побелки. Относительно свежая краска на раме местами пузырилась и готовилась отслоиться. «Руки за такой ремонт повыдергать этому Василию!» – мелькнула мысль, но я тут же устыдилась – Ольгин сосед все же покойник! А вот кафельный фартук над плитой и мойкой был уложен ровно. Прямоугольная красновато-коричневого цвета плитка напоминала кирпичную кладку, что смотрелось бы неплохо, будь весь дизайн помещения выполнен в одном стиле.

Я заметила, что мебели в кухне необходимый минимум – пара навесных шкафчиков, тумба, пенал и узкий стол.

– Кофе сделать? – равнодушно задала вопрос Ольга, как только я присела на круглый трехногий табурет возле окна. И мне показалось, что она даже не сомневается в отказе.

– Нет, спасибо, – не разочаровала ее я. – Оля, почему ты скрыла, что знаешь о дружбе Гиржеля и Бахметева?

– Ты не спрашивала. Кстати, эту студию Бахметеву предложил выгородить на чердаке отец. Раньше там жильцы сваливали всякий хлам. А потом он же помог ее узаконить.

– Делали они сами? Вдвоем?

– Да. А что тебя удивляет? Два мужика кирпичи уложили? Ася, у обоих с руками и головой все было нормально. Мамины слова. Я-то не помню ничего – маленькой была.

– Я пытаюсь понять, когда они лестницу соорудили. Сразу? Или потом?

– Думаю, сразу. Я этот стеллаж огромный помню с детства. Наверное, поэтому он и на колесах был – чтобы хотя бы с места сдвинуть было возможно. Только не пойму, зачем им этот ход? Что, по лестнице подъездной подняться сложно? Странно все это…

– Если только наш папаша и Карим не занимались чем-то противозаконным!

– Ты не забыла – отец в полиции работал!

– Ну, прости… – Я усмехнулась, вслух не уточнив мелькнувшего в голове вопроса: что она знает о коррупции в полицейских рядах! – И часто к вам Карим заходил?

– Нет, нечасто! Они встречались там, – Ольга кивнула на потолок. – Только после того как отец пропал, Карим стал чаще заходить к маме. Знаю, что помогал нам… и потом мне – с похоронами мамы и когда училась в институте. Если бы не он, я бы не получила образования. Он практически содержал меня вплоть до своего отъезда в Англию. Ася, почему ты так странно на меня смотришь?

Я не знала, что ответить. Я ревновала Карима к Ольге – с какой стати он так о ней заботился? Его любимая дочка – я, Асия! И отца ревновала – к ней же. Стало вдруг страшно обидно за то, что в ее жизни их было… больше. Она, дочь нелюбимой Гиржелем женщины, практически чужой человек Кариму, знала то, о чем не было известно мне. Или она все выдумала? Зачем?

– Ты много знаешь о Кариме. Может быть, ты в курсе, почему он так спешно женился на Элизабет? – не удержалась я от вопроса.

– Откуда же? Я ему никто. С чего бы ему обсуждать со мной личные планы? Ася, давай начистоту – в чем ты меня