Упражнения в стиле - Раймон Кено

— Вы действительно ничего не хотите выпить?

— (жест).

Габриель заглотнул укрепляющий напиток, поставил стакан на стол и выжидающе уставился на субчика, но у того явно не было ни малейшего желания начинать разговор. Зази и Марселина стояли, не сводя с них глаз.

Так могло продолжаться вечность.

Наконец Габриель нашел подходец, чтобы начать беседу.

— Так значит, — как ни в чем не бывало произнес он. — вы легавый?

— Да ни за что в жизни! — самым сердечным и искренним тоном вскричал субчик. — Я всего лишь скромный торговец с блошиного рынка.

— Врет, — сказала Зази. — Он скромный мусор.

— Давайте все-таки разберемся, — слабым голосом предложил Габриель.

— Ребенок шутит, — с неизменным благодушием заверил субчик. — Я хорошо известен под прозвищем Педро-Остаточник, и меня можно найти по субботам, воскресеньям и понедельникам на блошином рынке, где я распространяю среди населения разные мелкие вещицы, которые янковская армия везла в своих обозах в процессе освобождения нашей страны.

— Вы распространяете их бесплатно? — с нескрываемым интересом осведомился Габриель.

— Шутить изволите, — парировал субчик. — Я их обмениваю на незначительные денежные суммы. За исключением данного случая.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Габриель.

— Я имею в виду всего-навсего то, что девочка (жест) сперла у меня пару блуджинсов.

— Если это действительно так, — сказал Габриель, — она их вам обязательно вернет.

— Во гад, — возмутилась Зази. — Он у меня их отнял.

— В таком случае, — осведомился Габриель, — в чем суть вашей претензии?

— Я просто информирую вас.

— Это мои блуджинсы, — заявила Зази, — Он спер их у меня. Да, да. И потом, он мусор. Дядя Габриель, ты берегись его.

Габриель, пребывающий в некотором замешательстве, налил себе еще стакан гранатового сиропа.

— Что-то я никак не могу взять в толк, — сказал он, — если вы мусор, то непонятно, в чем ваши претензии, а если не мусор, то на каком основании вы задаете мне вопросы.

— Прошу пардону, — заметил тип, — вопросы задаю не я, а вы.

— Да, вы правы, — с присущей ему объективностью признал Габриель.

— Ну привет, — сказала Зази, — счас он тебя в два счета обдурит.

— Но, может, теперь настала моя очередь задать пару вопросов? — поинтересовался субчик.

— Отвечай только в присутствии адвоката! — закричала Зази.

— Оставь меня в покое, — сказал Габриель. — Я сам знаю, что мне делать.

— Да он же заставит тебя признаться, в чем только захочет.

— Она считает меня за дурака, — любезно пояснил Габриель субчику. — Ох уж эти нынешние дети.

— Никакого уважения к старшим, — подтвердил субчик.

— Просто с души воротит слушать такую дурость, — заявила Зази, у которой возникла некая задняя мысль. — Все, я ухожу.

— И правильно, — обрадовался субчик. — Было бы очень неплохо, если бы лица второго пола[*] позволили себе на минутку выйти.

— И позволят, — хихикнула Зази.

Выходя, она незаметно прихватила пакет, оставленный субчиком на стуле.

— Мы вас покидаем, — кротко объявила Марселина и тоже вышла.

Выйдя, она кротко закрыла за собой дверь.

— Итак, — произнес субчик (молчание), — вы живете на доходы, которые получаете, принуждая маленьких девочек заниматься проституцией?

Габриель, похоже, намеревался распрямиться, дабы произвести театральный жест, выражающий возмущенный протест, однако, напротив того, лишь съежился.

— Вы это мне, мосье? — пробормотал он.

— Кому ж еще? — ответил субчик. — Конечно, вам. Не станете же вы утверждать обратное.

— Стану, мосье.

— Ну вы и наглец. Все улики налицо. Девчонка ловила клиентов на блошином рынке. Я только надеюсь, что вы не предлагаете ее арабам.

— О, ни в коем случае, мосье.

— И полякам, надеюсь, тоже?

— Тоже, мосье.

— Только французам и богатым туристам?

— Никому.

Гранатовый сироп начал оказывать свое действие. Габриель понемножку приходил в себя.

— Значит, вы все отрицаете? — спросил субчик.

— И еще как.

Субчик сатанински ухмыльнулся, ну прямо как в кино.

— А скажите, милейший, — полушепотом осведомился он, — каково ваше занятие или ваша профессия, которое или которая служит вам прикрытием вашей преступной деятельности?

— Я еще раз повторяю вам, что ни в какой преступной деятельности не замешан.

— Хватит уверток! Профессия?

— Артист.

— Вы? Артист? Девочка сказала мне, что вы ночной сторож.

— Она просто не знает. И потом, детям не всегда говорят правду. Не так ли?

— Но мне вы скажете.

— Вы же не ребенок (любезная улыбка). Гранатового сиропа не желаете?

— (жест).

Габриель налил себе еще стакан.

— Итак, — не унимался субчик, — каков род вашей артистической деятельности?

Габриель скромно потупил взор.

— Танцовщица, — сообщил он.

VI 

— Чего они там трындят? — поинтересовалась Зази, натянув блуджинсы.

— Очень тихо говорят, — кротко ответила Марселина, которая стояла прижавшись ухом к двери. — Ничего не слышно.

Марселина кротко соврала, потому что прекрасно слышала, как субчик высказывался в нижеследующих выражениях: «Значит, мамаша доверила вам ребенка, потому что вы гомик?» На что Габриель ответил: «Я же вам уже сказал, не гомик я, не гомик. Да, в кабаре для педов я исполняю номер в женском наряде, но это ровным счетом ничего не значит. Это просто чтоб зрители посмеялись. Понимаете, когда я при моем-то росте исполняю этот номер, они просто подыхают от смеха. Но сам я никакой не гомик. И пожалуйста, доказательство: я женат».

Пуская от восхищения слюни, Зази любовалась собой в зеркале. Да, блуджинсы ей идут, это точно. Она провела рукой по своей тощенькой попке, обтянутой, как и положено быть, в облипочку, и глубоко вздохнула от переполнявшего ее удовлетворения.

— Ты правда ничего не слышишь? — спросила она. — Ничего-ничего?

— Ничего, — опять кротко соврала Марселина, потому как субчик излагал: «Это ничего не значит. Тем более вы не можете же отрицать, что мамаша считает вас гомиком и потому доверила вам девочку?» Что Габриель и вынужден был признать. «Да, в какомтосмыследа», — пробормотал он.

— Ну и как тебе? — спросила Зази. — Правда же классно?

Марселина, отлипнув от двери, оглядела ее.

— Теперь девочки так носят, — кротко промолвила она.

— Тебе не нравится?

— Да нет. Но скажи, ты взяла пакет этого мосье... Ты уверена, что он ничего не скажет?

— Да я тебе повторяю: они мои. Ну и рожа у него будет, когда он увидит меня в них!

— Ты что, хочешь показаться ему?

— А то! Что мне, здесь киснуть?

Зази подошла к двери и прилипла к ней ухом. И услыхала, как субчик бурчит: «А где же мой пакет?»

— Теть Марселин, — спросила Зази, — ты что, глухня или за дурочку меня берешь? Отлично же слышно, что там они говорят.

— И что же они там говорят?

Решив на время не углубляться в проблему возможной глухоты тетушки, Зази опять приникла ушной раковиной к двери. Субчик как раз излагал: «Где же он? Надеюсь, его не слямзила девчонка». Габриель попытался навести его на ложный след: «А вы уверены, что он был у вас?» — « Был, был, — пробурчал субчик. — Ну, если она его стырила, я тут камня на камне не оставлю».

— Во, развонялся, — заметила Зази.

— Он что, еще не уходит? — кротко спросила Марселина.

— Не, — ответила Зази. — Он как раз начинает на тебя вешать собак.

«У меня тут возникло большое подозрение, — трактовал в это время субчик, — не ваша ли супружница приголубила мой пакетик? Может, ей тоже захотелось пощеголять в блуджинсах». — «Нет, это исключено, — заверил его Габриель, — абсолютно исключено». — «Откуда вы знаете? — не поверил субчик. — Мало ли что может прийти в голову, если у мужа повадки гормосенсуалиста».

— А кто это такой — гормосенсуалист? — спросила Зази.

— Человек, который носит блуджинсы, — кротко объяснила Марселина.

— Рассказывай сказки, — усомнилась Зази.

— Габриель обязан вышвырнуть его за дверь, — кротко сказала Марселина.

— Отличная мысль, — поддержала ее Зази.

И тут же с сомнением произнесла:

— А не забезает?

— Сама увидишь.

— Погоди, я выйду первой.

Зази отворила дверь и ясным, уверенным голосом изрекла следующие слова:

— Дядь Габриель, как тебе мои блуджинсы?

— Немедленно сними их, — ужаснувшись, вскричал Габриель, — и верни их этому мосье!

— В жопе я видела этого мосье, — провозгласила Зази. — С какой еще стати? Они мои.

— А я вот не уверен, — раздраженно ответил Габриель.