Умри за меня - Эми Плам

Он безропотно посмотрел на меня.

— Мне жаль, что я втянул тебя. Это было эгоистично. Но я не думал, что всё обернется такими последствиями. Я не думал… совсем. Очевидно.

Моё чувство обыкновенного волнения вытеснило подкравшиеся ощущение страха: что же будет дальше. Я не представляла какого рода откровения он собирается выложить. Но голосок голос внутри меня сказал, — Ты знала. И я поняла, что я действительно знала.

Я знала, что-то изменилось в Винсенте. Я почувствовала это еще до того, как увидела его фото в некрологах. Всё выглядело как совсем небольшое отклонение от нормы, но слишком неясным для меня, чтобы держать руку на пульсе. Поэтому я его проигнорировала. Но сейчас я собиралась всё выяснить. Дрожь предвкушения заставила меня содрогнуться. Винсент увидел меня дрожащей и нахмурился.

Нас прервал стук в дверь. Шарлотта встала, чтобы открыть её и отошла в сторону, пока, один за другим люди входили в комнату.

Жюль подошёл ко мне первым и мягко коснувшись моего плеча, спросил,

— Ты чувствуешь себя лучше?

Я кивнула.

— Мне так жаль, как я раньше справлялся с ситуацией, — сказал он с раскаянием. Это была поспешная реакция. Я старался отгородить тебя от Винсента как можно скорее. Я был груб с тобой. Я не подумал.

— Правда, все нормально.

Знакомая фигура подошла к нему сзади и шутливо толкнула его в сторону. Мускулистый парень с реки повернулся к Жюлю и сказал,

— Пытаешься заграбастать её себе? — а затем, наклонившись до уровня моего роста, он протянул руку, — Очень рад знакомству с тобой, Кейт. Я — Амброуз, — сказал он баритоном, который был такой же густой как патока.

Затем, перейдя на прекрасный английский с американским акцентом, он сказал,

— Амброуз Бейтс из Оксфорда, штат Миссисипи. Приятно встретить соотечественника на этой земле ненормальных французов.

Явно наслаждаясь тем, что удивил меня, Амброуз громко рассмеялся и, похлопав меня по руке, прежде чем сесть рядом с Жюлем на диван, дружески мне подмигнул.

Ко мне подошел человек, которого я прежде никогда не видела и нервно поклонился.

— Гаспар, — просто представился он.

Он был старше остальных, ему было около сорока. Высокий и худой, с глубоко посаженными глазами и копной, плохо подстриженных черных волос, торчавших во все стороны. Он повернулся и пошёл к остальным.

— Это мой брат близнец, Чарльз, — сказала Шарлотта, которая осталась стоять рядом со мной, когда все представились.

И она потянула вперед свою рыжею копию. Кланяясь и притворяясь, что целует мне руку, он саркастически сказал,

— Приятно вас снова видеть, теперь уже ни под каменным дождем.

Я неуверенно ему улыбнулась.

Я не знаю было ли это моё воображение, или все действительно сделали шаг назад, но внезапно показалось, что единственными людьми в комнате были я и человек, с которым я уже встречалась. Это был аристократический джентльмен из вчера — хозяин дома. Хотя все остальные встретили меня довольно дружески, мой хозяин не улыбался.

Стоя передо мной, он чопорно поклонился.

— Жан-Батиста Гримода де ла Реиниэра, — сказал он, глядя мне в глаза с каменным лицом, — Хотя все мои близкие могут здесь находится, это мой дом и я, со своей стороны считаю, что Ваше присутствие здесь очень неразумно.

— Жан-Батист, — подал голос Винсент позади меня, — Это было не преднамеренно.

Он откинулся на подушку и закрыл глаза, казалось, он вложил всю свою энергию в эти пять слов.

— Вы, молодой человек… Вы тот, кто нарушил правила, приведя её в наш дом, в первоисточник. Я никогда не позволял кому-либо из вас приводить сюда своих человеческих возлюбленных, а Вы проигнорировали мой запрет самым вопиющим образом.

Я почувствовала, что мои щеки пылают от его слов, но не была уверена, с чем это связано: с тем, где говориться «человек» или с той частью, где говорится «возлюбленных». Больше ничего не имело смысла.

— А что мне оставалось делать? — спорил Винсент. Она только что увидела смерть Жюля! У неё случился шок.

— Это была твоя личная проблема, которую нужно было решить. Вам не следовало приводить её в первоисточник. А теперь нам придется подчищать за Вами.

— Ах, успокойтесь, Ж-Б, — сказал Амброуз и откинувшись назад небрежно положил руку по всей длине спинки дивана, — Это не конец света. Мы её проверили, она точно не шпион. Плюс она точно не первый человек, кто будет знать, что мы такое.

Старик бросил на него испепеляющий взгляд.

Тот, кто представился Гаспаром заговорил робким голосом.

— Если мне позволено будет уточнить… отличие в том, что каждый взаимодействующий с нами человек был… хм… были индивидуально выбраны из семей, которые служили Жан-Батисту на протяжение поколений.

Поколений? — с отчаянием подумала я. По моей спине пробежал холодок.

— В то время, как я Вас, — продолжал Жан-Батист с нескрываемым отвращением, — знаю менее, чем день, а Вы уже вторгаетесь в линую жизнь моих близких. Вам здесь очень не рады.

— Цыц! — воскликнул Жюль, — Не сдерживайте своих истинных чувств, Гримод. Вам старожилом действительно нужно научится открываться и выражать себя.

Жан-Батист вел себя так, как будто он ничего не слышал.

— Ну и что же нам делать? — спросила Шарлотта, обращаясь к хозяину.

— Ладно, достаточно. Все, — сказал Винсент неглубоко дыша, — Вы мои близкие. Кто проголосует, чтобы рассказать Кейт?

Амброуз, Шарлотта, Чарльз и Жюль подняли свои руки.

— И что прикажете делать? — Винсент задал вопрос Жан-Батисту и Гаспару.

— Это твоя проблема, — сказал Жан-Батист.

Несколько секунд он смотрел на меня, затем, повернувшись на каблуках, быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Глава 13

— Итак, — сказал, посмеиваясь Амброуз, потирая руки, — Право большинства. Давайте начинать вечеринку.

— Вот, — сказала Шарлотта, стягивая пару больших подушек с дивана на пол.

Садясь на одну из них по-индийски, она улыбнулась мне и похлопала, приглашая, на другую.

— Всё хорошо, — успокоил меня Винсент и отпустил мою руку.

— Кейт, — сказал Жюль, — ты понимаешь, что всё о чём здесь будет сказано, не должно выйти за пределы этих стен.

Винсент произносил слова медленно и чётко:

— Жюль прав. Кейт, как только ты обо всём узнаешь, наши жизни будут в твоих руках. Я ненавижу давить на кого-нибудь — брать на себя ответственность, но ситуация зашла слишком далеко. Даешь ли ты обещание хранить наш секрет? Даже, если ты — это звучало так, как будто у него перехватило дыхание, — решишь сегодня уйти и больше никогда не возвращаться.