Мой маг с высокой башни - Дарья Киселева

ведь столик под большим зеркалом был заставлен баночками и изящными флакончиками с красками для лица. Их было там много, очень много.

— Госпожа, — мягко произнесла я, — вы хотите, чтобы я помогла вам быстрее вернуть красоту?

— Это возможно?

— Возможно. Почему же нет. Продолжайте пить укрепляющий отвар, а я сделаю притирания, которые вернут вам румянец, как у ребенка.

— Как скоро вернут? — капризно спросила она.

— Скоро, госпожа. Очень скоро. Чтобы вы не ждали, я могу навестить вас уже завтра. Кое-что я успею приготовить к утру.

Если колдовской амулет находился где-то тут, то он проявит себя. По перемене в Ринелии я пойму, является ли ее исцеление естественным и нет. Мне хватит для этого знаний. Должно было хватить.

Она снова взяла в руки зеркало, выхватив его у служанки.

— Ты думаешь, что этого будет достаточно? — спросила Ринелия, рассматривая себя с разных сторон.

— Возможно, что нет, уважаемая. Тогда я приготовлю что-нибудь еще. Я приготовлю вам разные снадобья, и мы найдем лучший состав. Вам следует хорошо отдыхать и не думать о плохом… Скажите, госпожа, чем все-таки вы болели?

— Это важно?

— Очень важно, госпожа! Некоторые травы, полезные сами по себе, могут навредить, если неправильно их использовать. Например, горец сгущает кровь, а багун вреден при болезнях желудка…

— У меня нет болезни желудка, — перебила Ринелия, хмуря тонкие брови.

— Верно. У вас была болезнь в груди?

Она колебалась, но я, видимо, вызвала в этой женщине достаточно доверия. Ринелия рассказала, и с каждым ее словом я убеждалась, что без исцеляющего амулета не обошлось. Я слишком часто видела, как колдовство поднимало безнадежных больных, чтобы верить в чудеса. За каждым претворенным в жизнь чудом обычно скрывалась чья-то воля.

Покинув дом артистки, я направилась к Заячьему рынку, размером уступавшему лишь Большому. Это место получило называние благодаря ушастым фигуркам, беспорядочно расставленным между торговыми рядами. Вил утверждал, что нашел «почти точно» их все, насчитав аж двадцать восемь штук. По Кинару ходило несколько легенд, кому пришла в голову идея так оригинально украсить место для торговли. Я сама слышала пять разных версий, ни в одну из них не верила, но это не мешало мне регулярно посылать сюда мальчишек. На Заячьем рынке давали лучшие цены, чем на Большом, а чтобы выполнить заказ Ринелии мне требовались воск и жир.

От рынка до Мерцающих ворот было довольно далеко, а ведь потом предстояло добраться до резиденции Лироса. Чтобы освежиться перед обратной дорогой, я остановилась около питьевого фонтанчика. Будь рядом со мной Вил, он бы подсказал короткий маршрут — мальчик давно выучил расположение всех огородков, улиц и площадей. Мой ученик облазил, наверное, каждый квадратный лирн Кинара и по одной только форме камней на мостовой мог точно определить, где находился. Немалое достижение! Кинар был одним из важнейших городов Эннавы с населением почти в сто тысяч человек. Располагался он в центре страны на пересечении Коренного тракта, идущего с юга на север, и большой судоходной реки.

Стоило ли удивляться богатству владетельного дома Лироса! Высоченную башню их резиденции я могла видеть даже отсюда, с окраины Заячьего рынка… Маги вообще любили башни — считалось, что чем дальше от поверхности земли, тем сильнее становились заклинания. В орденах адепты обычно закапывались как можно глубже, а знать предпочитала возвышаться.

Ну вот… Наконец-то я вернулась, не прошло и двух часов.

Резиденцию лордов построили несколько сотен лет назад — вряд ли это здание на потемневшем замшелом фундаменте было много моложе самого города. Больше всего строение напоминало четыре пузатые бочки, соединенные вместе, одна из которых свечой уходила вверх. Вилис, когда впервые оказался в Кинаре, сказал, что башни магов втрое превышали самые старые тополя в его родных краях.

Дорожка из серого плитняка плавно огибала холмики и прудики. Многие растения были принесены сюда из ближайших рощ, но я с удивлением заметила несколько брусничных кустов, растущих обычно много севернее. В Алаазии это растение превозносили лекари, а в Эннаве даже в сушенном виде брусника встречалась так же часто, как снег в разгар лета.

Ягоды на кустах еще не появились, но листья тоже годились для чая. Не будь рядом стражника, я бы, возможно, сорвала пару веточек. Матушка очень любила брусничный чай, и почти полтора десятка лет спустя я еще помнила его вкус… Я повернулась к стражнику, думая уговорить старика отвернуться на минутку, но быстро прикусила язык. В нашу сторону направлялся сам лорд Кинара бок о бок с незнакомым мне магом.

Внешне второй маг напоминал Кернела. У него тоже были густые темно-каштановые волосы, только немного короче, чем у лорда, вытянутое худое лицо с высоким лбом и такими же, как у Кернела, густыми бровями, нависавшими над глазами. Даже ростом двое благородных казались почти одинаковыми, зато сильно различались выражениями лиц и манерой держаться. Лорд Кернел выглядел строгим, серьезным и хмурым. Он шел, ровно держа спину, отчего походка казалась слегка деревянной. Спутник владетельного мага, наоборот, как будто постоянно пребывал в движении. Он жестикулировал на ходу, дергал плечами и крутил головой. Почтенный Велиард (я почти не сомневалась, что встретила именно его) двигался порывисто и энергично.

— Кто это? — спросил он, заметив меня. — Она та самая?

— Да, — подтвердил Кернел.

Я поклонилась, а затем услышала, что один из магов приблизился. Чужая рука коснулась моего подбородка, и мягкие пальцы заставили поднять голову. Все произошло быстро и неожиданно. Совсем неожиданно. Хорошо, что Велиард сразу отстранился — я не знала, как надлежит держать себя с ним. Маги требовали иного обращения, чем подвыпившие ремесленники или раскованные странствующие торговцы, к обществу которых я привыкла.

— Нелия писала про тебя. Она считает, что именно ты спасла ее жизнь. Наверное, мне надлежит тебя поблагодарить?

— Нет, господин, мне уже заплатили. Я думаю, вы переоцениваете мое участ…

Маг развернулся к брату, и я застыла с открытым ртом.

— Она придала такое значение этому странному способу исцеления! Травы, подумать только! — сказал он и взмахнул рукой. — Вдохновленные женщины часто драматизируют, но мы любим их за это.

— Ты сам выбирал ее, — ответил Кернел ровным тоном. — Я не осуждаю твой вкус.

Велиард носил белые свободные одежды с наброшенным поверх ярко-желтым распашным плащом. Вблизи становились заметны вышитые маленькие розочки, украшавшие верхнее одеяние благородного и почти сливавшиеся цветом с основной тканью. В лучах выглянувшего солнца волосы у младшего брата оказались светлее, чем у Кернела, и приобрели красивый медный блеск.

— Я рад, что ты позволил лекарке остаться. Нелия думает, что так ты заботишься о ней. Наивно, но мило, —