Кровавый целитель. Том 4: Late game - Часть 1 (СИ) - Тэл Александр ArFrim

Унджаст не знал, кто первым обнаружил этот остров, но соваться сюда не рисковали как обычные игроки, так и решившие поиграть в благородных спасателей идиоты. Из-за удалённости не имело значения сколько игроков сюда прибудет — сто, двести или тысяча. На подступах к темнице легко перебить всех, на манер спартанцев из одноимённого фильма. Впрочем, работу легко может забрать «Гниющий осьминог», мировой босс сотого уровня. Обычно он спит на дне, но у него есть «график», по которому он рассекает поверхность. Горе тем, кто отважится переплыть водную гладь на хиленькой лодочке.

Бехх грубо выругался, вытащил из спины крюк и выбросил его далеко в воду. Истинными обитателями Острова стенаний были два вида зомби — пленники, которых насильно привезли сюда для пыток, и истязатели, которые эти пытки совершали. В свой упадок место пришло во время наплыва «Осквернённых», мобов на языке местных жителей. Истинных причин трагедии никто не знает, но ходят молвы, что это место настольно прогнило, что «Осквернённые» съели его словно саранча. Они сделали исключение и выбрали своими сосудами людей — тех, чьи души давно сломлены из-за пыток, и тех, чьи души из-за них же давно сгнили.

Унджаст посмотрел влево. Возродившиеся зомби, один пленник, а второй истязатель, вцепились друг в друга гнилыми руками. Побеждал пока надсмотрщик — правой рукой он держал пыточное орудие, которое вонзил пленнику в глаз. Эти мобы постоянно враждовали друг с другом. Интересно, а их души, игроков, которые стали «Невозвращенцами», прогнили настолько же? Или всё ещё хуже?

Другой косой взгляд, уже в сторону Бехха. Сидит, как ни в чём не бывало. Почёсывает уродливую бородку, напоминающую несколько клоков волос. В самом начале пути он выбрал класс «воина света», или же паладин, если проводить аналогии с другими играми. Паладинов всегда считали символом благородства. Бехх, густые волосы которого скрыл шлем, благородным не был. Спокойно ли он спал сегодня? Наверное. Системный сон способен закрыть глаза на любые грехи и подарить сон младенца даже тому, кто воспользовался девушкой, выдавшей разрешение на близость за десять минут до смерти от голода. Несмотря на прошедшие сутки, её крики до сих пор стояли в ушах.

Унджаст горько усмехнулся. Мысли о том, что он, отказавшись от возможности порезвиться за компанию, якобы поступил благородно, смешны. Размышлять в таком ключе — чувствовать гордость за то, что измазался в меньшей бочке с дерьмом, чем остальные. Он — такой же «Невозвращенец», как и все. Вот, что имеет значение.

— Унджаст, всё в норме? — спросил Бехх.

— Ага, — кивнул Унджаст.

Нихрена всё не в норме. Хотелось ответить именно так. С другой стороны, жалобы ничего не изменят. Они не смогут отменить подставу от человека, которого ты искренне считал другом. Они не смогут отменить четыре несправедливо проведённых в тюрьме года. Они не смогут отменить то, что жизнь в реале стала пыткой — в статусе отброса, с которым никто не хочет иметь дела из-за тёмного прошлого.

Унджаст помотал головой. Такие ночные дежурства нравились меньше всего. Даже несмотря на напарника, остаёшься наедине со своими мыслями. Новость о том, что всех игроков заперли здесь, при этом время в реале идёт намного медленнее, сперва вогнала в шок. После пришла искренняя радость. Они попали в волшебный мир, в котором всем плевать что у тебя там, в реале, и как. Здесь можно всё начать с чистого листа. Хочешь стать благородным волшебником, который не чурается помочь ближнему? Пожалуйста. Вот только виртуальная реальность жестоко разбила розовые очки. До сих пор стояли перед глазами они — группа из пяти ребят, которые не рассчитали свои силы и собрали слишком большой пак. Тело до сих пор помнило тревогу и отчаяние, с которым бросилось к ним на помощь. Руки до сих пор не могли отойти от использования заклинания «Электрический вихрь», которым хотелось испепелить всех мобов и спасти ребят. Благородное, и одновременно с тем глупейшее решение. Пелена доброго поступка закрыла глаза на важный момент — массовые заклинания работают как на мобов, так и на игроков, которые не состоят в твоей группе или гильдии. «Вихрь» снёс нападавших на ребят «Гигантских муравьедов», но заодно убил трёх игроков, здоровье которых сразу просело с сорока процентов до нуля из-за разницы в уровнях. Выжили бы они без такой помощи? Возможно. Этого никак не узнать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уцелевшая двойка сразу связалась с Советом, который потребовал немедленно сдаться стражникам. В такой ситуации выхода два — снова оказаться за решёткой, либо сбежать. В этот раз второй вариант оказался соблазнительнее. Три дня в статусе изгнанника — и на связь вышел странный человек, который был в курсе случившегося и предложил действительно начать всё с чистого листа — в игре, в которой можно задержаться на целую жизнь. С той минуты и начался путь в «Невозвращенцах», как их называли простые игроки.

— Будешь? — спросил Бехх, протягивая бутылку. Судя по пристрастиям и запаху, там был эль.

— Ты совсем дурной? — спросил Унджаст и бросил взгляд наверх, где был вход в темницу. Без света внешних факелов увидеть его было почти невозможно.

— А чё будет-то, — вальяжно ответил Бехх и присосался. Унджаст забрал бутылку и выбросил её как можно дальше от берега. — Эй!

— У тебя совсем мозгов нет? — шикнул Унджаст. — Подождал бы, пока…она уедет.

При одном упоминании о ней по коже пошёл мороз. Она может выйти из темницы в любой момент, и вид бухающего на посту тела её не обрадует.

— Ладно, — протянул Бехх. — Она конечно…интересная девушка.

— Если честно, я её боюсь, — прошептал Унджаст. — Вроде самая обычная, внешность, рост, таких девушек в реале полно, но…аура. Убийственная. Мне даже смотреть на неё страшно.

— То-то три раза, как она проходила мимо нас, ты смотрел в землю. Эх, дали бы мне такую на ночь, я бы с ней…

Бехх пустился в фантазии насчёт того, что бы и в каких позах он сделал с волшебницей. В это верилось с трудом, и скорее не он бы с ней резвился, а она с ним. Унджаст отключил расслабленный голос напарника и ушёл в свои мысли. Что этот идиот забыл в «Невозвращенцах»? В отличие от него, у Бехха всё было прекрасно. Студент четвёртого курса. Спортсмен. Скорее всего, родители считают его хорошим мальчиком. Что бы они сказали, увидев, в какое животное превратился их сын? Или в этом и есть смысл игры — она закаляет главные качества личности. Хороший человек становится ещё благороднее, а подлецы, в жизни прячущиеся за маской, в отсутствии всяких правил и норм морали показывают истинное лицо.

Плавную нить размышлений нарушило такое же плавное течение лодки. Кто-то плыл прямо к острову.

— Эй, Бех. Ты видишь? — Унджаст ткнул пальцем в сторону плывущего пятна.

Мечтательное выражение мигом слетело с лица Бехха. Он прищурил карие глаза и сосредоточенно следил за неумолимым приближением лодки. Унджаст на всякий случай приготовил посох. Большим минусом игры стало отсутствие предметов, работа которых была аналогична биноклю из реального мира. Как понять, кто плывёт в сотни метрах впереди? Единственная подсказка — это плашка и режим просмотра персонажа, вот только они были доступны вблизи, когда до игрока метров пятнадцать. Сейчас же ориентироваться приходилось на силуэты, и, что более важно, на специальные знаки.

«Ладно, раз плывёт одна лодка, то это вряд ли вражеский рейд», — успокоил внутренний голос. Попытки отбить пленных девушек закончились ещё как месяц назад. И уж тем более не было смельчаков, которые наивно думали перебить всю темницу малыми силами. Взгляд зацепился за знакомого мужчину, который сидел возле самого носа лодки и высоко поднял руку.

— Это Айронмэн, — Бехх тоже узнал его.

Следом Айронмэнчик широко показал два пальца — обозначение, что он возвращается с двумя пленниками.

— Два пленника. И их трое. А куда делся Гриб? Вроде бы его нет.

— Видимо, сдох, — равнодушно ответил Бехх. После знака о пленниках его глаза мечтательно заблестели. Так, кто у нас там…

— Я знаю одного. Вернее, одну. Это МамаКулак, Амазонка. Наши их перебили недавно.