Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, я знал.
– Пятьдесят семь.
– Так много?! О боги! Это прямо чудо, что ствол твоего револьвера не разрывает, когда ты стреляешь!
Навеска пороха в револьверах моего отца – которые когда-нибудь станут моими – составляла семьдесят шесть гран, но я не стал этого говорить. Кузнец все равно не поверил бы.
– Вы сможете сделать, что я прошу, сэй?
– Наверное, да. – Он немного подумал, потом кивнул: – Да, смогу. Но не сегодня. Не хочу раскочегаривать горн на таком ветру. Один выпавший уголек – и может вспыхнуть весь город. А пожарной команды у нас нет с тех пор, как мой отец был мальчишкой.
Я достал кошелек с золотыми «орлами» и вытряхнул две монеты себе на ладонь. Немного подумал и добавил еще одну. Кузнец смотрел на них как завороженный. Это был его заработок за два года.
– Мне нужно сегодня, – сказал я.
Он улыбнулся, показав на удивление белые зубы, сверкнувшие в густых рыжих зарослях бороды.
– Ах ты, бес-искуситель, как же тут устоять?! За то, что я вижу, я рискну сжечь дотла даже сам Гилеад. К закату все будет.
– К трем часам пополудни.
– Да, я и имею в виду, к трем часам пополудни. Минута в минуту.
– Отлично. А теперь подскажите, какой у вас в городе самый лучший ресторан?
– У нас в городе их всего два, и в обоих готовят не так чтобы прямо объедение. Но все-таки и не отрава. Кафе Рейси, наверное, малость получше.
Меня это вполне устраивало. Я рассудил, что Маленький Билл с его молодым растущим организмом в любом случае отдаст предпочтение количеству, а не качеству. Я отправился в кафе. Теперь мне приходилось идти против ветра. К вечеру будет уже настоящая буря, сказал мне Маленький Билл по дороге сюда, и, похоже, парнишка был прав. Ему пришлось многое пережить, и сейчас ему нужен покой. Теперь, когда мне стало известно про татуировку на ноге шкуроверта, я, наверное, мог бы обойтись и без помощи Билла… но шкуроверт об этом не знал. В тюрьме мальчик был в безопасности. По крайней мере я на это надеялся.
Это называлось рагу, и я мог бы поклясться, что вместо соли его приправили песком с солончаковых равнин, но мальчик умял свою порцию подчистую, а потом доел и мою тоже, когда я отставил тарелку в сторону. Кто-то из не самых толковых помощников старшего шерифа сварил кофе, и мы с Биллом пили его из жестяных кружек. Мы обедали прямо в камере, сидя на голом полу. Я все время прислушивался, ждал звонка. Но телефон молчал. Меня это не удивляло. Даже если Джейми с шерифом пытались сюда дозвониться, ветер мог оборвать провода.
– Ты, наверное, все знаешь про эти бури, которые вы здесь называете самумами, – сказал я Биллу.
– Да, песчаные бури, – ответил он. – Сейчас как раз начинается их сезон. Ковбои их ненавидят, а временные работники – и подавно. Обычно их посылают на самые дальние пастбища, а там негде укрыться от ветра. Спать приходится на земле, и даже нельзя развести костер, потому что…
– Потому что ветер разносит горячие угли, – сказал я, вспомнив слова кузнеца.
– Да, именно. А рагу не осталось? Все съели?
– Съели. Но есть еще вот что.
Я вручил ему маленький полотняный мешочек. Билл заглянул внутрь и весь просиял.
– Конфеты! Настоящие, шоколадные! – Он протянул мне мешочек. – Вы первый берите.
Я взял одну конфету и пододвинул мешочек Биллу:
– Все остальное – тебе. Только смотри, чтобы живот не разболелся.
– Не разболится! – И он принялся за угощение. Мне было приятно смотреть, как он радуется. Первые две конфеты Билл проглотил, почти не жуя, а третью засунул за щеку, как белка – орешек, и вдруг спросил: – Что со мной будет, сэй? Как мне теперь без папы?
– Не знаю, но даст Бог – будет вода.
У меня уже была мысль, где мы найдем эту воду. Если нам удастся покончить со шкуровертом, одна влиятельная дама по имени Эверлина будет нашей должницей и наверняка не откажет нам в просьбе позаботиться о парнишке. Почему-то я был уверен, что Билли Стритер станет далеко не первым осиротевшим ребенком, воспитанным сестрами Ясной обители.
Я вернулся к вопросу о самуме:
– И что, сильная будет буря?
– К вечеру разыграется в полную силу. Или после полуночи. Но завтра к полудню все стихнет.
– Ты знаешь, где живут солянщики?
– Я там даже бывал пару раз. Один раз – с папой, на скачках. Они там иногда устраивают состязания, вот мы и приехали посмотреть. И один раз – с ковбоями, когда мы искали потерявшихся лошадей. Солянщики их приводят к себе, а мы потом с ними расплачиваемся зерном и лепешками. И забираем своих лошадей, которые с клеймом Джефферсона.
– Мой товарищ поехал туда с шерифом и еще с парой человек. Как думаешь, они успеют вернуться до вечера?
Я был уверен, что он скажет «нет», но мальчик меня удивил:
– Соляная деревня, она же на этой стороне от Малой Дебарии, и дорога все время идет под гору, так что, наверное, успеют. Если быстро поедут.
Выходит, я правильно сделал, что велел кузнецу поторопиться. Хотя, с другой стороны, мальчик мог ошибаться в своих расчетах. Все-таки он был еще ребенком.
– Послушай меня, Билл. Когда они вернутся, с ними приедет и кто-то из солянщиков. Не знаю, сколько их будет. Может, дюжина. Может, человек двадцать. И возможно, нам с Джейми придется провести их мимо твоей камеры, чтобы ты на них посмотрел. Но ты не бойся. Камера будет заперта. И тебе не нужно ничего говорить. Просто смотри.
– Если вы думаете, что я сумею узнать того, кто убил папу, то я не сумею. Я даже не помню, видел я его или нет.
– Тебе, может быть, и не придется на них смотреть. – Я был почти уверен, что так и будет. План был такой: мы заводим их по трое в кабинет шерифа и просим задрать штанины. Тот, у кого на ноге обнаружится татуировка в виде синего кольца, и есть наш человек. То есть уже не совсем человек. Или, вернее, совсем не человек.
– Хотите еще конфету, сэй? Там три осталось, а в меня уже больше не лезет.
– Ты их оставь на потом, – сказал я, поднимаясь.
Он тут же сник.
– Вы вернетесь? Мне страшно здесь одному.
– Да, вернусь. – Я вышел, запер дверь камеры и бросил ключи Биллу сквозь прутья решетки. – Вот, возьми. Когда я вернусь, впустишь меня.
Толстого помощника шерифа (того, кто ходил в черной шляпе) звали Стросером. Тщедушного, с выдвинутой вперед нижней челюстью – Пикенсом. Они поглядывали на меня с недоверием и опаской. Я подумал, что это хорошее сочетание. Когда приходится иметь дело с такими, как эти двое, недоверие и настороженность с их стороны – это как раз то, что нужно. Я умел с этим справляться.
– Допустим, я вас спрошу о человеке с татуировкой в виде синего кольца на лодыжке. Вам это что-нибудь говорит? – обратился я к ним обоим.
Они переглянулись, и толстяк – Стросер – сказал:
– Заключенный. Из тюрьмы.
– Из какой именно тюрьмы? – Мне уже это не нравилось.
– Из Бильеской, – пояснил Пикенс, глядя на меня как на последнего идиота. – Ты разве не знаешь? Ты, стрелок, и не знаешь?!
– Билье – это город к западу отсюда, так? – уточнил я.
– Был город, – ответил Стросер. – А теперь только название осталось, а сам город заброшен. Бандиты его разорили пять лет назад. Ходили слухи, что это бойцы Джона Фарсона, но я лично не верю. Это были самые обыкновенные бандиты. Когда-то в Билье стоял милицейский гарнизон – в те времена, когда еще существовала милиция. Они как раз и занимались охраной тюрьмы, куда по решению здешнего окружного судьи сажали воров, убийц и карточных шулеров.
– А еще ведьм и колдунов, – добавил Пикенс с мечтательным выражением лица, как человек, вспоминающий старые добрые времена, когда поезда на железной дороге ходили точно по расписанию, а телефоны звонили гораздо чаще, и их было значительно больше по всей округе. – Всех занимавшихся черной магией.
– И одного людоеда, который съел свою собственную жену, – сказал Стросер с глупым смешком. Я так и не понял, что именно его рассмешило – сам факт людоедства или родственные отношения каннибала с жертвой.
– Его повесили, того парня, – сказал Пикенс. Он откусил кусок от брикета жевательного табака и принялся перемалывать его своей странной челюстью, выдвинутой вперед. У него по-прежнему был вид человека, истосковавшегося по старым добрым временам. – Тогда в Бильеской тюрьме многих вешали. Мы с папашей и матушкой не раз ходили смотреть на казни. Мамаша всегда собирала с собой еды. – Он задумчиво кивнул. – Многих вешали, да. И народ приходил посмотреть. Были там и балаганы с потешными представлениями, акробаты, жонглеры. Иногда проводились собачьи бои. Но казнь, ясное дело, была гвоздем программы. Собственно, ради нее все и шли. – Он хохотнул. – Помню, как один парень сплясал каммалу, когда люк не открылся…
– И как это связано с синей татуировкой на лодыжке?
– А, да, – сказал Стросер, возвращаясь к прерванной теме. – Всем заключенным Бильеской тюрьмы набивали такую татуировку. Я только не помню зачем. То ли для наказания, то ли просто для опознания, если кто вдруг сбежит. То есть так было раньше. Тюрьму-то уже десять лет, как закрыли. Бандиты поэтому и разграбили город – тюрьма закрылась, милиция отбыла восвояси, так что их некому было остановить. И теперь нам приходится самим управляться со всяким отребьем и прочими подонками общества. – Он смерил меня взглядом, который можно было счесть за откровенное оскорбление. – От Гилеада теперь мало помощи. Можно сказать, что вообще никакой. Прямо хоть к Джону Фарсону обращайся, чтобы он подсобил. И некоторые уже обращались, посылали к нему гонцов с просьбой о помощи. – Вероятно, он что-то заметил в моих глазах, потому что вдруг выпрямился в своем кресле и быстро проговорил: – Но только не я, разумеется. Ни в коем разе. Я верю в силу закона и благородную кровь рода Эльда.
- Ночные кошмары и фантастические видения (сборник) - Стивен Кинг - Иностранное фэнтези
- Песнь крови - Энтони Райан - Иностранное фэнтези
- Песнь Кваркозверя - Джаспер Ффорде - Иностранное фэнтези
- Темная Башня - Кинг Стивен - Иностранное фэнтези
- Вечерний свет (сборник) - Рональд Келли - Иностранное фэнтези
- Наука Плоского мира. Книга 3. Часы Дарвина - Терри Пратчетт - Иностранное фэнтези
- Сезон гроз - Анджей Сапковский - Иностранное фэнтези
- Молодая Элита - Мэри Лю - Иностранное фэнтези
- Вожделенная - Морган Райс - Иностранное фэнтези
- Рубиновое кольцо - Райчел Мид - Иностранное фэнтези