Смерть под зонтом - Анатоль Имерманис

– Я ее режиссер и этого достаточно.

– Это звучит примерно так: «Я ее муж, поэтому вправе угрожать пистолетом каждому возможному сопернику».

Ричард Бейдеван покосился на начальника полиции. В его глазах был невысказанный вопрос, но режиссера разоружила улыбка Грегора Абуша.

– Звучит как фраза, когда-то слышанная в пьесе, – рассмеялся режиссер.

– Очевидно, это была безвкусная провинциальная мелодрама? Не так ли? – Грегор Абуш спросил подчеркнуто виновато. – Что поделаешь, я провинциал и хорошего вкуса от меня трудно требовать. Но что вы скажете о таком факте, верность которого могу доказать… Tea по меньшей мере трижды посетила Альберта Герштейна в его квартире.

– Вы лжете! – сжав кулаки, Ричард Бейдеван вскочил на ноги, но тотчас же, словно получив удар в челюсть, бессильно упал в кресло.

Грегор Абуш не замедлил нанести и последний удар:

– Известно ли вам ее подлинное имя?

– Подлинное? Я вас не понимаю. По-моему, Tea Кильсеймур звучит так хорошо, что нет нужды изобретать сценический псевдоним.

– Итак, не известно? Ну да, вы ведь знакомы непродолжительное время, – небрежно кивнул Грегор Абуш. – Между прочим, могу предложить интригующую фабулу для вашего будущего фильма.

– Никакого больше фильма не предвидится, – выдавил сквозь зубы Ричард Бейдеван. – Это была моя единственная и последняя возможность…

– Сорвать большой куш? – Грегор Абуш продолжал свою, достаточно, по-моему, прозрачную игру. Мне так и виделись ловкие лапы кота, который то хватал мышь, то снова отпускал ее.

– Какие там деньги? Оливер Дэрти считает, что люди созданы для того, чтобы чистить его ботинки даром. Но я бы приобрел известность независимо от того, вышло бы что-то дельное из «Частной жизни Долли Кримсон» или нет. Кинематография в нашей стране только на двадцать процентов искусство, остальное – коммерция. Все зависит от рекламы, а уж на нее-то Дэрти не скупится.

– Значит, вас интересует сюжет о некой молодой актрисе, которая…

– Ничего, валяйте! – Ричард Бейдеван устало закрыл глаза. Казалось, что алкоголь после короткого возбуждения вызвал у него сонливость.

Грегор Абуш устроился поудобнее на диване, положив под голову подушку, повел рассказ:

– Очень молодая и весьма привлекательная девушка знакомится со стареющим мужчиной. Возраст свыше пятидесяти не обязателен, но желателен. Кроме того, он должен быть при деньгах. Знакомство завершается постелью. Именно в этот момент, когда гость собирается доказать даме, что он подлинный мужчина, в спальню с пистолетом в руке врывается другой. Отнюдь не бандит – законный супруг. Хотя он и потрясен, но будучи в глубине души гуманистом, милосердно позволяет гостю известный выбор – жизнь или кошелек. Гость не оказывается тупицей, поэтому, оставив бумажник, быстро одевается и исчезаете

– Банально, – пробурчал режиссер, приоткрыв глаза.

– Это лишь первый эпизод. Далее ничто не меняется, за исключением состоятельных пожилых мужчин. Простак-гость, которого заманивают на священное брачное ложе, а затем вовлекают в конфликт с вооруженным пистолетом хозяином, естественно, каждый раз другой. Вы сами понимаете, кому же захочется повторить столь пикантное приключение после того, как ты еле убрался подобру-поздорову, правда, оставив в чужой спальне набитый банкнотами бумажник, второпях забытую принадлежность туалета и добропорядочную репутацию? Одним словом, оригинальное предприятие супругов процветает… Между прочим, нигде не сказано, что они действительно состоят в браке, но такая возможность не исключается, – после паузы продолжил Грегор Абуш. – Затем наступает драматическая ситуация. Очередной гость нашей дамы – агент полиции. Парочку арестовывают. В ходе следствия выясняются некоторые любопытные обстоятельства. Первое: супруги не действуют сами по себе. Главарь гангстерской шайки вошел в долю в это доходное предприятие. Подобным же образом эксплуатирует он и других прекрасных дам со столь же ревнивыми мужьями.

Главная сфера действия главаря гангстеров – запрещенные азартные игры, тайный тотализатор, дома терпимости. Порой этот ассортимент расширяется за счет налета или удачной кражи… В фильм обязательно следует включить хоть один эпизод, который иллюстрирует пользу оказываемой протекции. Один из поддавшихся соблазну предшественников агента полиции все же набрался смелости сообщить, что стал жертвой шантажа. Неизвестные злоумышленники его на совесть отколошматили. Результат – тяжкие телесные повреждения и немедленный отказ от заявления. Жертва даже оставил в полиции трогательную исповедь, где признался, что намеренно очернил непорочную репутацию леди, мстя за то, что та с негодованием отвергла его похотливые поползновения.

Ричард Бейдеван с трудом поднялся и, пошатываясь, направился к дверям.

Грегор Абуш задержал его и усадил в кресло.

– Разве сюжет так скучен, что трудно дослушать? Потерпите, сейчас закончу… Вы, верно, думаете, что молодая дама, о которой я только что рассказывал – одна из тех проституток, что помогали главарю банды гангстеров умножать его доходы. Ничего подобного! Молодая, довольно одаренная актриса. Между прочим, действие фильма происходит в Албуброке. Вы ведь знаете этот город, господин Бейдеван?

– Более-менее. Какое-то время проработал там…

– Актером в театре «Эксперимент», если не ошибаюсь? – подсказал Грегор Абуш. – Его финансировал некий меценат по фамилии Басани. Не родственник ли он случайно Винценту Басани из нашего города?

– Это тот самый Басани, что живет сейчас в Александрии! – Ричард Бейдеван внезапно выпрямился в кресле. – И не только живет! Он всех вас держит здесь! – Режиссер вытянул пятерню правой руки и медленно сжал пальцы в кулак. – Поэтому и не советую играть со мной в кошки-мышки! – продолжал он с угрозой. – Да, наш театр в Албуброке фактически принадлежал Винценту Басани. Но ни у меня, ни у моих коллег ничего общего не было с его противозаконной деятельностью. Несколько месяцев назад я случайно встретился с Басани, это был наш первый контакт после долгих лет. Рассказал о своей неудаче с предыдущим фильмом. Басани обещал что-нибудь сделать для меня и свое слово сдержал. Что же касается вас и рассказанного вами сюжета, то он мне немного знаком.

– Откуда?

– Из газет!.. Насколько помню, судили двух актеров нашего театра – Анжелику Големба и Виктора Вандейля. Лично я их не знал. Когда уехал из Албуброка, чтобы попытать счастья где-нибудь в других местах, их еще в труппе не было.

Ричард Бейдеван умолк. Он явно нервничал, не мог места себе найти – то садился, то вставал, взгляд его, обегая комнату, все время возвращался к дверям.

Я обратился к нему, но он не отреагировал. По морщинам на лбу и повернутой к дверям голове можно было понять, что он напряженно прислушивается.

Напряг слух и я. Мне показалось, что внизу раздаются приглушенные шаги.

Ричард Бейдеван поднялся и открыл дверь.

– Вы кого-нибудь ждете? – отрывисто спросил Грегор Абуш.

– Да нет. Мне показалось, что Tea…

– Возвратилась?

– Да. Не могу понять, почему она убежала.

– Может быть, чтобы избежать неприятной ситуации, – усмехнулся Грегор Абуш. – Очевидно опасается, что я, как и положено неотесанному бревну, назову ее подлинное имя.

– Что вы хотите этим сказать? – Ричард Бейдеван побледнел.

– Tea Кильсеймур и есть та самая Анжелика Големба, о которой я только что рассказывал.

– Не может быть! – Ричард Бейдеван выглядел совершенно раздавленным. – Если бы я это знал…

Не позволяя ему прийти в себя, Грегор Абуш начал обстрел короткими репликами, – все предыдущее осторожное маневрирование служило только прелюдией. Быстро сменив тактику, он засыпал режиссера градом лаконичных вопросов. Как автоматные очереди, вылетали они один за другим, без промедления, не давая ни малейшей передышки.

– Когда вы в последний раз видели Альберта Герштейна?

– Вчера. У нас была последняя репетиция в подвальном этаже банка, где находится сейф. Крюдешанк познакомил нас с расположением помещений, сказал охраннику, как ему следует вести себя во время съемок.

– Это я знаю. А сегодня?

– Сегодня он только позвонил. Сказал, что Дэрти просит меня посетить банкира, чтобы окончательно уладить вопрос о…

– Знаю. Ничего больше Альберт Герштейн не сказал?

– Когда я заметил, что уламывать Крюдешанка надо бы самому Дэрти, Альберт объяснил, что Дэрти уехал в Новый Виндзор, а оттуда обязательно позвонит банкиру.

– Когда вы говорили с Альбертом по телефону?

– Около десяти.

– До или после десяти?

– Не помню.

– А что вы делали после этого?

– Оделся и поехал к Крюдешанку.

– В какой машине? В черном лендровере?

– Конечно! Это единственный автомобиль, который этот старый скупердяй Дэрти передал в мое распоряжение.