Тени не исчезают в полдень (СИ) - Бережная Елизавета

Алек сразу заметил, что старуха ничего не продавала и не собиралась покупать. Она смотрела точно на Влада своими белёсыми, будто выцветшими, глазами, шевелила губами, силясь что-то сказать. И зловещим шёпотом она произнесла те слова, которые повторялись во сне и теперь продолжали преследовать Алека.

Конечно, Влад тогда не обратил на старуху внимания. Стоило отойти на пару шагов, и он рассмеялся вслух. И Алек подхватил этот смех, но всё равно с опаской обернулся и снова столкнулся с пристальным, осуждающим взглядом белёсых глаз. А потом Влад увидел у того столика Димку, паренька из своей свиты знакомых. Алек предусмотрительно остался в стороне. Предчувствие не позволило ему подойти ближе. Но даже на расстоянии Алек заметил, что старуха снова повернулась к Владу и дрожащей рукой подозвала к себе…

Алек закрыл окно, опустился на кровать, даже не поправив простыню. Он не собирался больше ложиться, всё равно заснуть не удастся. Противоречивые мысли ещё терзали Алека, когда он варил себе кофе, чтобы окончательно взбодриться. А потом выход нашёлся сам собой. Он расскажет Андрею.

Оставался только один вопрос…

***

— Что ещё она тебе сказала? — невзначай спросил Алек. Он старался казаться спокойным, даже себя убедил, что сон — это глупость, о которой следует забыть. Но пальцы непроизвольно теребили молнию ветровки.

— Та старуха? — Влад усмехнулся, перекатился с пятки на носок в своих лакированных туфлях.

«Также, как во сне», — любезно подсказал внутренний голос. Но Алек заставил его замолкнуть. Влад, наверняка, что-то заметил, в его взгляде проскользнуло недоумение и сразу сменилось обычной легкомысленной весёлостью.

— Неужели, ты ей поверил?

Этого Алек и боялся. Он смотрел на Влада снизу вверх, проклиная свой низкий рост и надеясь, что борьба здравого смысла и предчувствий не написана на его лице.

— Бойся своей тени…

Алек вздрогнул. Слишком похож был в шутку пугающий шёпот Влада на потусторонний голос из сна. Или фантазия уже через чур разыгралась. Но страх сразу испарился, когда Влад ударил Алека по плечу и искренне рассмеялся. Этот смех будто вернул в реальность. Все опасения, кошмары и таинственные слова старухи при свете дня показались детскими, не стоящими внимания пустяками.

— Не говори, что ты всерьёз поверил в это? — сквозь смех бросил Влад.

— Смерть… Я вижу её, — протянул Алек, вывернулся из-под его руки и напрыгнул сзади, стянув с его плеч пиджак.

Эта детская выходка окончательно растопила лёд. И серьёзный разговор закончился дружным смехом. Прохожие косились на двоих взрослых мужчин, наверняка, обсуждая громкие разговоры и пыльный пиджак. Но Алек после ужасной ночи просто наслаждался спокойным утром воскресенья. Яркое солнце сменило чёрные тучи, жужжание разговоров, шелест ветра, шум машин растоптали в своём вечном беге тишину. Город снова жил.

Воскресенье. День, когда никуда не надо спешить, когда можно побродить по парку и заскочить с Владом в клуб или просто остаться дома и заказать курьером пиццу. Таким воскресенье было в идеальных представлениях Алека, но мерки обычных людей нельзя применять к сотрудникам уголовного розыска. Весьма часто выходные превращались в активные дни расследования. Один звонок мог легко вырвать из круга развлечений и заставить запрыгнуть в машину и мчаться в отдел. Но сейчас Алек об этом даже не думал.

Последние дни текли, неторопливо сменяя друг друга. Никакие убийства не волновали сонного покоя города. Сотрудники уголовного розыска разобрались с накопившейся бумажной волокитой и от скуки даже помогали другим отделам с ограблениями и мелкими проступками. Поэтому Алек после недолгих уговоров согласился принять участие в развлечениях, которыми с ним поделился Влад.

На самом деле Алек не считал себя легкомысленным. Он был по-настоящему влюблён в работу, хоть и проявлялась эта любовь только в пылу расследований. Алек обычно предпочитал посиделкам в клубах простые прогулки, шашлыки на свежем воздухе или сериалы на ноутбуке под тёплым пледом. Влад часто намекал, что с общением у него проблемы. Но Алека никогда не тянуло в шумные компании. Ему было попросту неуютно среди незнакомых, свидания вызывали только улыбку. Алек не хотел себя связывать. Но о причинах не говорил никогда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Алек не раз с удивлением задумывался, как он, «не умеющий веселиться», стал другом Влада Акимова, настоящего франта современности. Всё во Владе от туфель до причёски, от жестов до остроумных подколов было идеально и филигранно. Он умел поставить себя в любом обществе. И теперь Алек в центре пёстрой компании смотрел только на Влада.

Устроившись у окна с бокалом вина, он не вступал в разговоры и с неизменной, приросшей к лицу улыбкой со стороны наблюдал за остальными. Влад оставил попытки вовлечь друга в беседу и благополучно забыл о его существовании. Алеку именно это и было нужно. Его не раздражал шум, не пугали любопытные взгляды, звон бокалов и громкая музыка. Просто всё это было не для него.

Влад говорил, что Алек разучился веселиться. А он и не спорил. Разучился. Просто нет больше того, прошлого, Алека. Он слишком сильно изменился.

Алек покрутил в пальцах бокал, сквозь янтарную жидкость глядя на Влада. Даже в таком ракурсе Акимов выглядел совершенным. Трое молоденьких девушек окружили его и хихикали над остроумными шутками. А сам Влад и не обращал на них внимания, занятый спором с пареньком-студентом.

Алек сделал глоток и отставил бокал на подоконник. Вино отдавало кислым привкусом на языке. Да и вся эта картина уже начала надоедать. Алек подумывал уйти. Кто заметит, кроме, быть может, Влада? Да и тот усмехнётся и забудет. Лениво Алек следил за проходящими мимо людьми. Некстати память подкинула образы из сна, но они тут же исчезли. Тени не выдерживали света. Тишина не терпела шума.

Влад сидел перед ним, живой, невредимый и ни капли не изменившийся. Ни следа смерти, которую предсказывала та старуха. Глупости всё это.

— Верно, Руденко?

Алек обернулся и сразу столкнулся взглядами с Владом. Похоже, тот обращался к нему уже не первый раз, потому что девушки захихикали. Да и по фамилии Влад называл его редко. Алек только надеялся, что никто не заметит его смущения. Слишком уж комично выглядела ситуация. В конце концов после минутных гляделок Влад махнул рукой и вернулся к своему собеседнику. Алек отвернулся к окну, но тихий голос вдруг окликнул его.

Эту девушку Руденко точно никогда не видел. Он запомнил бы. Короткие, сбритые у висков волосы, яркий макияж и неприлично открытая одежда отличали незнакомку от многочисленных посетительниц бара. Алек решил бы, что она ошиблась, но девушка подмигнула и посмотрела так пристально и оценивающе, что стало не по себе. И Алек поспешил снова отвернуться к окну. Спиной он чувствовал пронизывающий насквозь взгляд и назло делал вид, что не замечает.

— Красавчик, чего такой грустный? — приторно слащаво выдохнула девушка.

Алек закатил глаза и накинул на голову капюшон, показывая, что не собирается ни с кем знакомится. В отражении на стекле он заметил, как девушка пожала плечами и с фальшивой улыбкой вернулась к компании своих подруг. И кто-то в толпе назвал её по имени, Майей. Или показалось?

Теперь Алек не просто думал уйти. Он твёрдо решил это сделать. Но Влад не позволил другу даже встать. Только заметив готовность Алека сбежать, Акимов вдруг забыл о своём споре и переключился на него. И в эту секунду тихая мелодия звонка слилась с гремящей музыкой бара. Алек ухватился за телефон, как утопающий за соломинку.

— Извините, господа, но я вынужден отлучиться, — отшутился он и еле как пробрался сквозь плотные ряды гостей.

Алек даже не посмотрел на экран, выскочил на улицу и сразу принял вызов.

— Влад с тобой? Бери его, и приезжайте в отдел, — скороговоркой затараторил женский голосок.

Без приветствия, без объяснений. Это было очень похоже на Камиллу. Алек пообещал, что приедет, и на той стороне раздались протяжные гудки.

«Это, действительно, что-то очень важное, пожалуй, ещё и срочное». Мысль мелькнула и скрылась в потоке предположений. Алек чувствовал, как приятно разгорается огонь в груди, как смывается атмосфера бара. Сейчас, как никогда, он хотел мчаться в отдел, даже вместо положенного воскресного отдыха.