Представление о христианах в античном обществе - Борис Деревенский

«Иудеи»

Христианство вышло из иудаизма и распространялось вначале посредством иудейской диаспоры, отчего на Церкви навсегда осталась печать еврейства. На самых первых судебных процессах, познакомивших муниципальную и имперскую администрацию с последователями Христа, христиане назывались иудеями (Деян 16:20), причем нередко процессы эти возбуждались синагогой, боровшейся таким образом с изменой и отступничеством в своих рядах (Деян 13:50; 14:5; 17:5-6; 18:12-13 и др.), отчего власти объективно сочли данные тяжбы внутриеврейским делом (Деян 18:15; 23:29). Даже после окончательного отмежевания новой религии от иудаизма, когда отцы Церкви и Вселенские соборы предписали своей пастве прекратить всякие сношения с «отверженным народом» и заклеймили синагогу как «прибежище демонов» [9], а иудаисты, со своей стороны, ввели в ежедневную молитву проклятие еретикам и отступникам, разумея прежде всего приверженцев Христа, тем не менее в окружающем обществе христиан продолжали воспринимать как иудеев или наследников иудаизма.

Римский патриций Рутилий Намациан написал ок. 415 г. (когда христианство уже почти столетие господствовало в Империи) поэму «Возвращение на родину». В ней встречаются такие строки:

Хоть бы Помпея мечом и державством Тита вовеки

Злых иудеев страна покорена не была! -

Ныне же вширь от корней расползается лютая язва,

И побежденный народ нас, победивших, гнетет (I, 395-398) [10]

В первой части фразы имеется в виду завоевание Помпеем Великим Иерусалима в 63 г. до н. э, а также подавление иудейского восстания 66-74 гг., в ходе которого Тит вторично взял Иерусалим штурмом. Во второй части подразумевается приход христианской Церкви к власти в Римской империи и утверждение христианства в качестве государственной религии. В глазах римского патриция это взаимосвязанные события, поскольку и тогда, и теперь противником римлян выступает один и тот же народ (natio). Данная фраза Рутилия – ничто иное как реминисценция на известные сентенции Горация: «Греция, взятая в плен, победителей диких пленила» (Послания, II, 1, 156) и Сенеки: «побежденные дали законы победителям» (О суевериях).

Если христиане продолжали отождествляться с иудеями даже тогда, когда Церковь уже открыто выступала против иудаизма, то что же говорить о более раннем периоде, когда еще не было четкой грани между церковью и синагогой? По мнению некоторых исследователей гонения на христиан при Нероне в действительности были гонениями на иудеев и иудаизм, но впоследствии, в сочинениях Тацита и Светония получили объяснение как преследование отдельного «зловредного суеверия», поскольку «поднять гонение против иудеев, как иудеев, было невозможно». Обращено внимание на то, что в подложной переписке Сенеки с апостолом Павлом, сфабрикованной христианами в III-IV вв., говорится, что виновниками пожара в Риме в 64 г. объявлены христиане и иудеи (Письмо 12). У христианского псевдо-Сенеки, писавшего в те времена, когда церковь уже разошлась с синагогой, не было никаких причин сближать в данном случае христиан с иудеями и представлять последних в качестве жертв гонения, которое традиционно относилось к христианам. Из этого был сделан вывод, что христианский фальсификатор воспроизвел данные, имевшиеся в его источнике – некоем раннем сказании о Нероновом гонении [11]. Вывод такой недостаточно обоснован. Нигде, кроме фиктивной переписки Сенеки с Павлом, не упоминается об иудеях в связи с пожаром в Риме в 64 г. Сомнительно также предположение, что Тациту и Светонию потребовалось скрывать правду о подлинном характере процесса 64 г. и маскировать антиеврейские гонения под антихристианские. Те же римские историки свидетельствуют, что иудеев преследовали «как иудеев» и до Нерона, и после. Откровенная враждебность Тацита к иудаизму нисколько не уступала его враждебности к христианам, если только не превосходила ее. И в данном случае, говоря о преследовании Нероном нового «зловредного суеверия», Тацит не забыл подчеркнуть, что «пагуба эта пошла от Иудеи» (Анналы, XV, 44, 3).

И все же т. н. Нероново гонение на христиан остается еще не проясненным. Было ли это преследование собственно христиан? Появились ли тогда соответствующие распоряжения и указы? О чем они гласили? И почему Плиний Младший, разбиравший в начале II века в Вифинии дела христиан, ни словом не обмолвился об этих указах, и в письме к императору Траяну выражался так, как будто до этого никаких постановлений о христианах не существовало (Письма, X, 96)?

В христианских источниках содержатся указания, что иудеи были инициаторами или, по крайней мере, пособниками расправ римских властей с христианами во II и в III веках. Такие указания мы встречаем в раннехристианских сказаниях о мученичестве св. Поликарпа (глл. 12; 13; 17) и о мученичестве св. Пиония (гл. 4). Нет оснований не доверять этим сообщениям. Синагога с самого начала враждебно встретила христианство, о чем свидетельствуют и Деяния апостолов, и талмудические писания. Тем не менее, надо признать, что рассуждения исследователей о связи гонений на христиан с преследованиями иудеев отнюдь не беспочвенны. Вряд ли на ранней стадии существования Церкви, по крайней мере, в течение I века, христиане решительным образом отделялись от иудеев и иудаизма как в глазах окружающего населения, так и фактически. На это указывают несколько обстоятельств. В рядах самой Церкви по-прежнему находилось много евреев, пользующихся большим авторитетом уже в силу своего знакомства с иудаизмом и ветхозаветными традициями. Из числа мужей апостольских, оставивших весьма популярные в ранней Церкви сочинения, евреями были пресвитер Иоанн, Папий Гиерапольский, автор Послания Варнавы, автор «Пастыря Ермы», основатель катехизической школы в Александрии Пантен, а также, вероятно, Антиохийский епископ Игнатий Богоносец (ум. 107 г.), автор семи посланий к малоазийским церквам. Последний укорял своих единоверцев в том, что они все еще живут по закону Моисееву, и напоминал им, что «не христианство уверовало в иудейство, а иудейство в христианство» (К Магнезийцам, 8:1; 10:3). Иудео-христиане стояли у истоков практически всех существующих по сей день православных церквей Востока, а также Римской Католической церкви. Чистокровной еврейкой была и св. равноапостольная Нина, просветительница Иберии (т. е. Грузии): прибыв ок. 310 г. в землю иберов и колхов, она начала христианскую проповедь в привычных для нее местах – в местных синагогах, и первыми обращенными ею были тамошние евреи во главе с «первосвященником» Авиафаром (Житие св. Нины).

Евреи продолжали занимать ключевые посты во многих христианских общинах, а епископами Иерусалимскими становились исключительно евреи. По свидетельству Евсевия Кесарийского, «до осады Иерусалима Адрианом их было пятнадцать, преемственно сменявших друг друга, что все они были исконными евреями… Вся церковь у них состояла из уверовавших евреев, начиная от апостолов и до тех, кто дожил до той осады» (Церковная история, IV, 5, 2). Даже торжественная фраза Иустина (103-166 гг.), что «христиане из язычников многочисленнее и ревностнее христиан из иудеев и самарян» (1-я Апология, 53) косвенно указывает на достаточно большой процент еврейского элемента в Церкви; иначе эта фраза потеряла бы смысл. Не к кому иному, как к иудео-христианам относится замечание Лукиана, что Перегрина-Протея изгнали из христианской общины за то, что он «ел у них что-то запрещенное» (О смерти Перегрина, 16). Пищевые запреты продолжали действовать только в среде еврейских почитателей Христа. Показательно, что эти верующие, озабоченные кошерностью пищи, и есть те самые христиане, которых Лукиан знает.

Погребения ранних христиан, в частности, римские катакомбы в точности воспроизводили еврейские погребения, представляющие собой гроты и пещеры, и в глазах населения ничем не отличались от еврейских кладбищ в окрестностях Рима и других городов Италии. Настенная роспись христианских катакомб представляет те же символы и сцены библейской истории, которые встречаются в еврейских усыпальницах и синагогах той поры (в последнем случае, несмотря на запрет иудаизма изображать живые существа) [12]. Христианские надписи на могилах также повторяли соответствующие еврейские надписи; так, например, обычные выражения в эпитафиях «[почить] в мире (in pace)», «почить в Боге» или «во Христе» есть ничто иное как дубликат еврейских погребальных формул: bi-adonai, bi-shalom. Не только погребальный ритуал и основные религиозные церемонии, но, надо думать, и самый образ жизни ранних христиан соответствовал образу жизни иудеев, – с теми же Писаниями, с теми же молитвами, обращенными к единому невидимому Богу, с теми же верой в ангелов и бесов, в воскресение мертвых, в конец света и Судный день, – с теми же постами, с тем же набором сугубо религиозных праздников, пусть и осмысленных и истолкованных в свете новой веры. Да и самые эти праздники во многих общинах отмечались по принятому у иудеев лунному календарю, отчего во II веке и возник спор между восточными и западными церквами о дне празднования Пасхи Христовой: западные уже перешли на имперский солнечный календарь, а восточные все еще настаивали, ссылаясь на апостолов, на иудейском 14 нисана (Евсевий. Церковная история, V, 24).