К-9: Право на счастье - Диденко Александр

Шаги на лестнице заставили подскочить с дивана как ошпаренного. Хаук хоть и позволил себе расслабиться, убедил, что Дэрри сможет помочь Джею как никто другой, а все равно волновался. Тем более, что Джея на лестнице не было.

– Дэрри! – Лиза подскочила не хуже Хаука и бросилась к мужу, на ходу засыпая беспорядочной чередой вопросов: – Все в порядке? Как Джерри? А ты как?

– Хаук тебе все рассказал уже? – Дэрри легко поцеловал жену в щеку, заставив Хаука смущенно отвести взгляд. Вроде и ничего такого, но вид настоящей крепкой семьи что-то сжимал внутри, заставлял чувствовать себя неуютно.

– Нет, ничего, – качнула головой Лиза и чуть улыбнулась, – боюсь, это я достала его всякими байками.

– Ну, по крайней мере, вы поели. Хаук! Я оставил Джереми спать наверху, ты его не дергай пока, хорошо? Он сам потом тебе все расскажет. Я тут лезть не буду. Лиза, подбери ему чего-нибудь из моего, ладно? Форма должна быть родной, но не настолько! Вы тут с Джерри поживете с полгода. Ты сейчас иди, приведи себя в порядок, выспись – вся гостиная в твоем распоряжении. А завтра подумаю чего и как.

– Полгода? – ошарашено переспросил Хаук, выбросив из головы все остальное. – Здесь?

– Неожиданно, да? Ты прости, это я настоял. Но сам понимаешь, Джерри надо вытаскивать. За какой-то час этого точно не сделать.

– Да уж не дурак, понимаю. Но… – вопросы так и рвались с языка, но Хаук взял себя в руки. Полгода, значит? Ясное дело, Джею не оправиться так просто. И Джей теперь дома. А он, Хаук? Пускай его так открыто встретили, пускай обозвали внуком, но здесь не его дом. И не его семья. Каким бы «своим» ни был Дэрри, с Лизой и их дочерью все совсем иначе, и в этом доме Хаук чужак.

Кроме того, выходит, Джей больше не будет его учить. Раз за него самого возьмется Дэрри, Хаук потеряет даже это единственное по-настоящему ценное место в своей жизни.

– В общем, я это, – Хаук неловко кашлянул и все же выдал: – спасибо вам.

– Тебе спасибо! Ну, отдых-отдых! Давай, иди уже, ванная там.

Хаук кивнул, принял из рук Лизы стопку из полотенец и какой-то одежды, и действительно направился в душ.

За Джея стоит порадоваться.

С Джеем теперь все точно в порядке.

Только на душе было так же, как когда за спиной прощально прогремел взрыв и исчез родной город.

I. Пустошь изменчива. Глава 1

– И какую чушь ты успел тут надумать? – Хаук, вскочивший при звуке знакомых шагов, на мгновение опешил. Уставший недовольный тон сбил всю радость встречи. Похоже, от сна длиной почти в сутки Джей получил что угодно, кроме отдыха.

– С чего ты взял?

– Скажем, с эмоциями ты справляешься плохо.

Хаук только вздохнул, развел руками, натянул на лицо улыбку поприветливей и выдал:

– Доброе утро, Джей! Вижу, тебе стало лучше! Я тоже прекрасно выспался и рад тебя видеть! – вышло, конечно, искусственно до тошноты. Но Джей сам хорош и сам нарвался.

– И?

– Не подыграешь для виду?

– Лиза на тебя плохо влияет, – фыркнул Джей. – Не думай, я рад, что ты в норме. Тем более после такого перехода. Но твои тараканы сейчас важнее, – он наконец прошел в комнату и, опередив Хаука, сел на диван. Без формы Джей всегда казался каким-то другим, хотя далеко не «домашним» и уж точно не безобидным. Просто… Менее собранным, что ли. – И с этими тараканами надо справиться до прихода Лизы.

– Хм? А почему именно так?

– А ты не успел с ней познакомиться? Стоит ей показаться, как ее тараканы вынесут и твоих, и моих, и даже Дэрри. Кстати, где он?

– Сказал что-то про мясо и ушел.

– О! Готовься, тебя ждет еще много еды, которую ты в жизни не пробовал.

– Ну, я могу представить, насколько оно будет вкуснее синтезированного, – фыркнул Хаук. – Хотя мясо тварей тоже неплохое.

– Мясо тварей жесткое и пресное. У лесных вкус еще куда ни шло, потому они вроде как деликатес. А то, что ты ел… Сам поймешь, в общем. Не заговаривай мне зубы и отвечай на вопрос.

– Даже не думал, – смущенно буркнул Хаук, понимая, как выглядел со стороны его интерес. Да и взгляд Джея уже начал тяжелеть. Учитель хоть и пытался поначалу не давить, а ответа один фиг требовал. Прямого и честного, как же иначе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Что же. Хаук будет говорить прямо и честно. Только вовсе не потому, что острый пронзительный взгляд не оставил ему выбора.

– Я… Что мне теперь делать?

– О чем ты?

– Ну… Дэрри сказал, ты тут на полгода. Сказал, что чтобы тебе помочь, одного часа точно мало. Сказал, что вытащит тебя… – Джей фыркнул и отвернулся. Да уж точно его гордости не нравится слушать такое, еще и от ученика. Но Хаук продолжил, невольно понизив голос: – Дэрри сделает все, чтобы вытащить тебя. И Лиза эта, и мелкая тут, и… Я лишний. Больше не нужен. Чужак.

Джей снова смотрел на него – внимательно и удивленно, – но Хаук не выдержал, окончательно сбился и опустил глаза. Сказать это оказалось сложнее, чем просто думать. А учитель только добил:

– Это всё?

– Ну… – пришлось сглотнуть и даже чуть кашлянуть, чтобы вернуть в голос хотя бы тень обычной уверенности: – Я просто подумал, что дальше делать, какую искать работу, ну… выходит, я не «внешний» и не городской. Не знаю, что будет потом, но эти полгода как-то надо тянуть? Конечно, на какую-то работу типа мусорщика меня наверняка возьмут, может, и высотником куда возьмут, но один черт: опять будут смотреть и коситься, будто у меня своего места в мире нет. И ведь его действительно нет. Опять.

– Ага. Ну, штаны переодень на свои и сапоги тоже. Майку можешь оставить. И пошли.

– Куда?

– Покажу тебе «твое место».

– Куда? – настойчивее повторил Хаук, но почти сразу сдался и подчинился. Он думал, что от этого разговора станет легче, а в итоге на душе ныло и скрипело, будто сердце подменили старой, десяток лет не видевшей смазки машиной.

Одевался он медленно. Впервые под взглядом Джея Хауку было настолько неуютно, что даже в штанину попал только с третьего раза. Запоздало дошло, что учитель, похоже, сильно обиделся. Хоть и молчит. Но на что обижаться – тоже неясно. Хаук же просто сказал правду. Даже такой человек, как Джереми Расселл – именно такой в первую очередь – должен понимать, что все люди разные. И чтобы «друг моего друга» стал другом, должно пройти время. Так просто ничего не бывает. Люди… Люди сложнее. И сказать «будешь мне внуком» маловато, чтобы сделать подобную связь. Тем более, когда все мысли о том, как спасти сына.

Одежда наконец сдалась, и Хаук застегнул последнюю заклепку на привычных ботинках. Джей по-прежнему молчал, не торопил, даже перестал давить своим взглядом и только кивнул в сторону двери, когда Хаук сказал, что готов. Пропустил вперед, выловил откуда-то ключ, запер на два оборота… Хаук зачем-то следил за каждой мелочью, зачем-то старался впитать и запомнить все, что привлечет внимание, но в голове все равно клубился какой-то странный туман. Мысли забились ватой, ворочались неохотно. И единственное, что в Хауке сейчас было живо, пришедшие непонятно откуда робость и страх.

Джей все же обиделся.

Джей очень сильно обиделся.

Ухоженная мощеная дорога ложилась под ноги в абсолютном молчании. В этот раз оно убивало даже интерес, хотя тот упрямо проклевывался, и Хаук один черт смотрел по сторонам. Спрашивать только боялся. Приходилось додумывать самому, какое здание чему служит. Хотя главную городскую площадь не угадать было трудно.

Неожиданно просторная после тесных улочек, чистая до стерильности, она встретила гулом голосов и слепящими бликами от стен центрального здания. Новое и явно дорогое, из стекла и металла, со значком Системы на фасаде, оно возвышалось над площадью, как второй главный шпиль. Этажей двадцать, не меньше. Даже выше, чем та гостиница. Ядро на вершине действительно было: Хаук узнал знакомые формы установки, только не понял, зачем оно тут. Да еще неактивное.

Джей подтолкнул в спину, и пришлось ускорить шаг, отвлекаясь от беззастенчивого разглядывания необычной высотки. С другой стороны, учитель не спешил сворачивать, и стеклянное здание с каждым шагом становилось все ближе.