Курятник. Вторая часть продолжения романа «Сын Президента» - Антон Самсонов

– Уел злодей, – улыбнулся Волков, – я и сам прекрасно знаю, что общественное мнение тупое до безобразия.

– Потому что большинство в нем составляют как раз многодетные бездельники и алкоголики, которым так жить удобно, – сказал Сашка.

– Из-за которых у нас идут под откос поезда, – завершил мысль Максим.

– Кстати, вот тебе еще пример того, на какие абсурдные вещи порой готово пойти большинство, даже вопреки закону, – вспомнил Сашка, – как тебе история с аварией возле станции Ельша?

– А что там не так, – удивился Волков, – с юридической точки зрения все просто и очевидно, как пять копеек. Парень ехал на зеленый свет, тормозил как мог, но было некуда. Он отделается штрафом, если, конечно, докажут, что в тормозной системе были неисправности, которые он вовремя не заметил и не исправил. Хотя, я удивлен, что в нашей стране до сих пор не подняли истерические крики и не навесили на него ярлык убийцы деточек.

– О, – заметил Максим, – вот тут я уже удивлюсь. Ты пропустил все это бурление говна в интернете? Оно там в полном разгаре!

– Так, – потянулся Волков, – просветите меня.

И Сашка с Максимом бросились наперебой рассказывать об огласке истории со столкновением машины с толпой, которая переходила скоростную трассу на красный свет. В результате кегельбана на дороге погибло десять детей, шесть пенсионерок и двое грузчиков. Остальные отделались либо травмами разной степени тяжести или просто легким испугом. Те, кто оказались в последней группе, судя по всему, поняли, что как наименее пострадавшие, они могут оказаться виноватыми в случившемся. Хотя, с другой стороны, не они управляли автомобилем. А переть против толпы в нашей стране бессмысленно. Так или иначе весь интернет кипел возмущением в адрес несчастного водителя, который просто не в тот день сел за руль и не по той дороге поехал:

– В нашей стране такое более чем ожидаемо, – сказал Волков выслушав братьев, – и вы с этим ничего не сможете сделать.

– Это еще почему? – спросил Сашка.

– Ну, во-первых, – рассудил президент, – я тебе самому не позволю лезть в эту кашу, раз там уже творится общественное порицание и заочное обвинение водителя. Себе дороже…

– А во-вторых?

– Что, я понять не могу, ты всерьез собрался занять сторону этого водилы, и тем самым угробить разом все свои политические шаги?

– На самом деле, – пояснил Сашка, – мне просто любопытно, что и как делать в этой ситуации.

– Ничего. Водителю можно разве что посоветовать сменить страну проживания, поскольку если его не осудят при таких обстоятельствах, то линчуют те, кого он не додавил. Да еще и судье добавят. У нас же к этому отношение, сами понимаете.

– Самые натуральные дикари, – подытожил Сашка, – ведем себя в такой ситуации так, словно никаких законов в реальности не существует, как факта. Почему считается нормальной ситуация, когда ты можешь попасть в тюрьму за то, что не нарушил закона, как этот водитель, или если заступился за кого-то, или посмел сопротивляться преступнику, попытавшемуся тебя ограбить, нанес ему увечье и понес за это наказание! Какого дьявола наш уголовный кодекс защищает скорее преступников, нежели нас?

– Да удобно так, неужели непонятно. И менять никто это не будет и не хочет. Большинство право всегда, даже если оно неправо.

– Это какой-то дикий абсурд, – сказал Максим, – каждый раз, когда я читаю новости про эту историю, то ощущаю, как у меня подступает к горлу омерзение от того, какие люди живут в нашей стране и что они себе позволяют…

– Ладно. На эту тему мы можем дискутировать до вечера и только смотреть как будет происходить смена блюд. Собирайтесь на свой кастинг, посмотрим, как у вас сегодня, получится нанять нормальный персонал. К счастью в данной ситуации цена ошибки меньше, вы просто рискуете завалить проект, и вряд ли из-за этого будет изуродована детская психика. Но все же. Я продолжаю ждать от вас успешного доказательства того, что вы способны не только говорить умные мысли, но и совершать правильные и мудрые поступки. Я вас покидаю, так как уже опаздываю. Скажите Регине, что завтрак, как всегда был восхитителен, – Президент Волков удалился из-за стола, оставив молодежь в одиночестве.

– И почему он производит адекватное впечатление, когда общается с нами, – задумался Сашка, – а когда общается с избирателями отключает в себе эту функцию. Всю эту мутатень понимает от и до. И все равно не замечает ее.

– Потому что электорату, – сказала Женя, – нужен тот, кто будет общаться с ним на одном уровне. Согласись, что в ситуации с дорожной аварией вопрос встает между одним избирателем и пятьюдесятью. А то что толпа совершенно не может соображать уже никому не докажешь и не обоснуешь.

– Перестаньте, – вмешался Максим, – с чего вы взяли, что весь народ туп?

– Мы это за аксиому не принимаем, – ответил Сашка, – а вот папочкины заместители на полную катушку.

– Нонсенс, – заметила Женя, – умный человек в плену идиотов… Хватит. Сейчас и я на занятия опоздаю с вами. Сами то едете?

– У нас пустой день сегодня, – сказал Максим, – мы поедем сразу в штаб.

– Везунчики, – ответила Женя, – и как у вас на разных факультетах это совпадает?

– Президентское везение, – заключил Сашка, – это такой особенный бонус, доступный только избранным, разве нет? – он посмотрел на недовольную мину Жени, – да шучу я, просто договорились с деканом, чтобы у нас сильно расписание не разъезжалось.

– Дурацкие у тебя шутки, вот что я тебе скажу, – ответила недовольная Женя.

За прошедшие месяцы Волков-младший особо не изменился. Гибель матери и Олега, случившуюся по его вине, он смог пережить, быстро забыл (скорее всего потому, что Паулина Вульф его не воспитывала) и вернулся к старому курсу. Правда теперь, чаще всего брат и его жена за завтраком поддерживали резкие и острые пощипывания президентской гордости. Тот сопротивлялся, но в основном, принимал сторону детей, соглашался, но, в конечном счете, поступал так, как считал нужным. Волков как никогда держался за семью и даже старая история с журналистом (а о том, что тогда в аэропорту по его приказу вторично ухлопали Паулину Вульф он и не подозревал) не давала Президенту заподозрить милых детишек в чем-то преступно непотребном. Все это обстояло именно так, по причине глобального одиночества Президента. По сути, его вечным собеседником был он же сам. В облике Премьер-министра. Но поскольку эти посты занимал один и тот же человек, о чем знало ограниченное количество людей, то и общества у главы страны по сути не было вовсе. Марат Сулянин последнее время сильно отдалился от него, и это было происками его жены, Натальи, отлично знавшей всю подноготную истории с журналистом и его гибелью.

Когда Сашка и Максим решили заняться самостоятельным набором сотрудников в главный офис своего «Десанта» они и представить себе не могли, с каким контингентом и в каких количествах предстоит столкнуться. После пяти часов общения с одинаковыми лицами, в послужных списках которых значилось великое множество достижений на слетах других проправительственных молодежных организаций, братья осознали ту пропасть, в которую летят:

– Нам нужен перерыв. Домой ехать некогда, придется проверить на съедобность этот «Дроссельшмайсерз», что отсюда в двух шагах, – сказал Сашка, – главное, чтобы потом об этом Регина не пронюхала, а то обидится.

Следует рассказать о том, что из себя представляло это занятное предприятие общепита. Шесть лет назад в Озерск пришел немецкий фастфуд, имевший самую большую сеть ресторанов быстрого питания в мире. Не знаю по какой причине – но престарелых жителей города не смутил символ сети в виде буквы D стилизованной под свастику, характерного вопля кассиров о том, что он свободен:

– Дроссе Фрайхайт! – и выбрасывание прямой правой руки под углом сорок пять градусов прижав ее сначала ладонью к груди (Вы поняли кого они тем самым изображали). Был слух, что за выбрасывание левой руки могли без разговоров уволить. Ну и конечно – огромный любимец всей детворы и любимая ростовая кукла Дросселя, просто символ кафе – большой плюшевый Адольф Гитлер два метра высотой. Первое время бабушки конечно долго писали кипятком от бешенства, когда их малолетние дети утверждали, что хотят быть Адольфом Гитлером, когда вырастут, но их быстро успокоили, так как образ Гитлера был давно выкуплен Дроссельшмайсерзом и любое использование этого имени и образа влекло за собой судебные проблемы разной степени тяжести. После угрозы судебного преследования все успокаивались и благодарили владельцев Дросселя за то, что они, сделав из символики третьего рейха хорошо продаваемый брэнд, уничтожили все нацистские и фашистские партии во всех странах, где появлялись. За любое использование свастики, символики, Гитлера адвокаты Дросселя доставали откуда угодно и умудрялись так затрахать мозг несчастным недонацистам, что очень быстро все подобные явления самоустранились от страха и ужаса перед судебным преследованием. Ну и стоит отметить, что 9-е мая и 1-е сентября праздновались в Дросселе как особые праздники. Так что все фанаты вахт памяти всегда приходили на праздничные манифестации с дросселевскими кепочками. А вот 30-го апреля был любимым праздником у детишек – за каждый детский обед полагался плюшевый Гитлер с траурной повязкой.