Крест непобедимости - Юлия Вево

сон обрывался на моменте, когда начинался ближний бой и приходилось пускать в ход саблю.

Внезапный, отключающий разум гнев накатывал на нее еще дважды, уже в Москве, и оба раза она чудом избегала крупных неприятностей. Последний такого рода случай был причиной развода с мужем. Впрочем, брак Ларисы не был идеальным с самого начала.

Сергей был историком и преподавал в университете уже довольно давно, когда туда поступила Лариса. Москвич в пятом поколении, уютно устроенный многочисленной академической роднёй, счастливо избежавший женитьбы в тридцать пять лет, он как огня боялся служебных романов. Аспирантки лишь иногда проникали в его уютную квартирку, завещанную академической бабушкой. Студенток же, призывно глядящих на интересного бородача, он привык по возможности не замечать. Тем более, провинциалок, готовых на все ради этой вот самой квартирки в переулке с милым названием, предположительная цена которой вызывала у них гормональный взрыв.

Лариса была исключением, и дело было не в красоте, поразившей его несмотря на традиционное обилие красавиц. И не в уме: в главном вузе страны даже такая комбинация была нередкой. Заметил он ее впервые в большой аудитории, на лекции, сборной для всех филологов. Описывая ситуацию в России на пороге Первой мировой, он задал дежурный вопрос студентам, и вдруг Лара вскочила и без спроса стала тараторить что-то невообразимое о слабости самодержца, накокаиненных министрах и развратном обществе, которое получило по заслугам (она выразилась «по грехам»). Студенты оторвались от телефонов и перестали жевать жвачку. Сергей заинтересовался, вступил в дискуссию, после лекции она подошла к нему и заспорила снова. Через неделю Лара явилась с толстенной книгой мемуаров и после лекции, сузив горящие глаза, ткнула пальцем в абзац, как ей казалось, подтверждавший ее правоту. Сергей вспылил и раскричался к огромному удовольствию аудитории. Так и пошло. Они часами спорили о событиях начала прошлого века так громко и страстно, что вокруг них собирались удивленные слушатели. Потом им стало не хватать времени на разговоры и они встретились в кафе. Когда речь зашла о Корниловском мятеже, Лариса запустила в Сергея солонкой и убежала. По ее мнению, доцент зря не верил, что тогда можно, еще как можно было «загнать в курятник всю эту сволочь». Через минуту ушибленный доцент горячо целовал Ларису на улице под мелким холодным дождём.

Вскоре, вслед за увязнувшим коготком, пропала и вся академическая птичка. Как ни удивлялся Сергей сам себе, как ни потрясала его рыдающая мать пузырьком с сердечными каплями, как ни ахала прочая родня, Лариса была представлена как невеста и закончила университет уже женой Сергея. Она не смущалась и не робела, вела себя сдержанно, справилась с южным акцентом и научилась одеваться по-московски. А главное, не боялась новой родни, что смутило и озадачило, в свою очередь, убитую горем свекровь, бабушек и тёток. В разговоры «по душам», зная им цену, упорно не вступала, сама никаких попыток стать своей в семье не делала. Считала, что всё само собой образуется. И была права. Спустя год все окончательно к Ларисе привыкли, так как злословить было особенно не о чем: заходила невестка трижды в год по большим праздникам, приносила изящно упакованные подарки, сидела не больше часу и уходила, взяв под руку мужа, «совершенно подавленного этой хищницей».

Внешность ее, дразнившая чем-то обманчиво сладким, и правда, навевала мысль о сказочных джунглях: гибкость, смуглота, яркие от природы, полные губы, светло-карие с янтарной желтизной глаза, очень темные и очень длинные волосы. Всё это манило и обещало бог знает какие соблазны, но еще до свадьбы счастливый жених с удивлением обнаружил сдержанность и робость Ларисы, ее нелюбовь к открытому выражению чувств. О многом в постели ее приходилось упрашивать. Смущало в ней и полное отсутствие сентиментальности. Сергей, воспитанный мамой и тетками, удивлялся, что юная его жена никогда не смотрела мелодрам, не читала любовных романов, кроме входивших в программу, не выкладывала в соцсети совместных фотографий, даже со свадьбы. «Ты же филолог, — удивлялся Сергей, — вы там должны любить всякую романтику». Она же рычала, что ненавидит «розовые сопли». Вообще Лариса относилась к литературе, как к шахматам, и анализировала романы, как иные следователи ведут интересные или рутинные дела. О писателях и книгах говорила коротко и точно. Любила всё самое простое и стройное, сложности и словесный туман ее раздражали. Не могла иногда сдержать колкостей в адрес начинающих поэтов, которых в университете было достаточно. За это ее считали высокомерной и в круг восторженных почитателей поэзии не принимали. На самом же деле поэзия сильно трогала Лару, так сильно, что показывать это она считала немного даже неприличным.

В обществе университетских преподавателей, которым представил ее Сергей, Лара предпочитала помалкивать и даже в любимых ею исторических дискуссиях по возможности не участвовала. «Потому что если что не по мне, я драться лезу», — объяснялась она вроде бы в шутку.

С некоторых пор Сергей стал понимать, что это не пустые слова. Как-то весенней ночью, гуляя после театра в путаных центральных переулках, Сергей и Лара услышали дежурное «дай закурить». Доцент сдавленно закашлялся, увидев двух крепких молодых людей в одинаковых спортивных костюмах. Они мерно стучали короткими резиновыми дубинками по ладоням. Один был высокий и тощий, другой составлял ему классическую цирковую противоположность.

— Не курю, — нервно выкрикнул Сергей и тоскливо оглянулся.

— Дяденьку милиционера ищешь? — глумливо спросил высокий и нехорошо улыбнулся. — А он спать пошел.

— Я курю, иди сюда, — вдруг звонко произнесла Лара, запуская руку в большую кожаную сумку на плече.

— Понятливая, — процедил коротышка и подошел вплотную к Ларе, но вдруг ойкнул и отступил. В живот ему смотрел травматический пистолет. Второй налетчик, взмахнув дубинкой, двинулся было на выручку, но тут без лишних слов Лара открыла огонь, прострелила крепышу ногу и направила оружие на подоспевшего верзилу. Верзила заматерился, подобрал с асфальта воющего от боли товарища и потащил прочь. Сергей с открытым ртом наблюдал за женой, прятавшей оружие в сумку, дорогую дизайнерскую торбу черной кожи на узорчатом ремне.

— Откуда… откуда у тебя это? — прошелестел он похолодевшими губами.

— Купила, — хищно улыбнулась она. — Быстро пошли отсюда.

Дома Сергей выпил изрядное количество коньяка и лёг спать раньше Лары. Ей не спалось, и она как ни в чем ни бывало засела за компьютер по каким-то учебным делам. С тех пор Сергей смотрел на жену немного внимательнее и с некоторой опаской.

Лара же быстро и естественно освоила роль главы семьи. Она решала, куда ехать на выходных, где провести отпуск, чем порадовать свекровь на праздник. Сергей был отнюдь не