Маскарад - Коматагури Киёко

мужчин. Настоящая дикая амазонка. Уж такую женщину я точно не забуду. А вот глава семейства в основном помалкивал и не влезал в деловые переговоры, хотя тоже оказался интересным типом: задиристым и весьма эрудированным. Мне пришлось даже сцепиться с ним в словесной перепалке и, к своему стыду, выйти из неё позорно проигравшим. Но так как мужчина был пьян, вряд ли он запомнил тот спор.

— Значит, не общались лично… а отец рассказывал, что провёл незабываемые выходные в вашем поместье. Сказал, вы остры на язычок.

Эти слова прозвучали настолько пошло из её уст, что я поперхнулся. Чтобы воспитанная леди сказала такое мужчине? Следом пришло смущение. Получается, тот инцидент не только не забыт, но и активно обсуждался в кругу семьи, да ещё и с дочерью!

— Я думал, подобные вещи в присутствии юных леди не обсуждают. Многие слова не предназначены для столь прекрасных ушек.

Новый участник разговора появился внезапно:

— Юджин, представьте меня своей прелестной спутнице. — Не дожидаясь ответа, герцог Деверё́, давнишний друг моих родителей и неизменный гость на всех их приёмах, сам взял Эон за ладошку и поднёс к губам: — Леди, позвольте…

Ладонь выскользнула, и губы не достигли цели. Пальцы герцога, на одном из которых красовался перстень с чёрным бриллиантом, сомкнулись в воздухе. Я нахмурился — Деверё был свидетелем того разговора с отцом Эон и, как и я, особого успеха в небольшом споре не добился.

После недвусмысленной демонстрации Эон своего нерасположения герцог скис, словно отведал лимона. Его лицо брезгливо сморщилось, и он процедил сквозь зубы:

— Манеры леди весьма далеки от совершенства. У нас здесь так не принято. И вам стоит это запомнить. Но я так великодушен, что готов прямо сейчас преподать вам несколько уроков хорошего поведения. Не соизволите ли пройти в мои покои?

Казалось, даже музыка смолкла, а любопытные взгляды почти всех гостей приковало к нашей троице.

Эон повела плечами, откидывая волосы назад, за спину, и взору открылись оголённые плечи. Слишком широкие для девушки, но изящные, с плавным изгибом. Как жительница островов, она, вероятно, хорошо плавала. Герцог продолжал ехидно ухмыляться, уверенный в своей победе — ни одна женщина, сколь высокого сословия она ни была, не смела ему отказать. Он уже предвкушал приятное развлечение.

Последовавший ответ Эон заставил кого-то из гостей согнуться пополам от смеха, других поперхнуться вином и вытаращить глаза. Её низкий голос, ранее бархатными переливами ласкавший слух, вдруг похолодел на десяток градусов, а последняя фраза, сказанная довольно громко, заставила бы устыдиться даже пьяную матросню на причале. Нежный слух богатеньких аристократов подвергся чудовищному испытанию! Дамы покраснели до самого декольте, и теперь прятали смущённые лица за веерами, возбуждённо хихикая. Кавалеры пытались повторить замысловатое ругательство, некоторые достали записные книжки и начали спешно записывать смачные словечки, пока не забылись. Меня бросило в жар, а не ожидавший такого отпора Деверё посинел от ярости.

— Да как ты смеешь! Ты, дикарка, хоть знаешь, кто я?!

Та невозмутимо махнула рукой, и огромный перстень промелькнул в опасной близости от носа герцога.

— Невоспитанный хам?..

— Да я…

Она прервала его нетерпеливым жестом.

— На Алых островах ни один мужчина не рискнет столь открыто оскорблять женщину. Ведь у нас любая женщина может постоять за себя и за оскорбление обязательно вызовет хама на дуэль. Я прекрасно владею гво́рдом, если вам известно, что это. Хотя могу сделать исключение и убить вас обычным мечом. Вы всё ещё настаиваете на своём предложении? Потому что я немного заскучала и с удовольствием вызову вас на дуэль.

Герцог потерял дар речи и от изумления приоткрыл рот — ни разу в жизни с ним никто так не говорил, а тут какая-то девчонка! Впрочем, все вокруг тоже ошарашенно молчали и ждали разрешения ситуации.

Знатные островитяне нередко присутствовали на наших приёмах, но особенности их культуры и обычаев были известны мало, что порождало самые дикие слухи. Поговаривали, будто на Алых островах много искусных воинов и даже убийц. Женщин. Большинство в такое не верило, ведь как женщина может сражаться тяжелым оружием, не бояться крови и даже — о, немыслимо! — вызывать мужчин на дуэль? Неудивительно, что заявление Эон потрясло всех. Даже мне, большому любителю помахать шпагой или дуэльным мечом, слабо представлялось, что такое гворд.

В какой-то миг я почувствовал себя уязвлённым — Эон не предоставила мне и крохотного шанса отстоять её оскорблённую честь. Являясь хозяином дома, я имел на это полное право. Но в глубине души испытал некое облегчение, ведь вызвать на дуэль самого герцога Деверё сродни самоубийству.

Тот, кисло ухмыльнувшись, покрутил кольцо на пальце и выдал витиеватое извинение, которое при должной смекалке образованные люди могли расценить как ещё одно оскорбление. Эон прищурила глаза, герцог запнулся на полуслове и, снова брезгливо поджав губы, отошёл. Видимо, счёл женщину, владеющую оружием, не леди, а значит, недостойной своего внимания. А может, просто испугался международного скандала, что произошёл бы в случае ссоры с островитянами.

Герцог Деверё был известен своей злопамятностью и неуравновешенностью, а среди дам пользовался особо дурной славой. Сегодняшняя ситуация, заставившая его отступить, была редким исключением. Поэтому Эон получила ещё больше заинтересованных взглядов от мужчин и множество одобрительных от женщин. Я же был покорён.

Вечеринка оживилась, все активно обсуждали произошедшее. Неудавшийся ухажёр сослался на усталость и скрылся в своих покоях. Утром я узнал, что он почти до смерти избил свою служанку и уехал, не попрощавшись.

Кавалеры, увидев, что хозяин не отходит от гостьи, мало-помалу признавали своё поражение и пасовали. В итоге мы остались одни, и я предложил выйти в сад, где было поспокойнее.

Эон продолжала меня поражать. Общение наедине с мужчиной незамужней леди, да ещё и без сопровождения опекуна или личной служанки — это верх неприличия. Но моя фея не только не отказалась от приглашения, но и властно указала на очередное блюдо с тарталетками, которое я послушно прихватил с собой, по дороге забрала у испуганного слуги поднос с мясной нарезкой, выпила залпом один бокал вина, взяла второй и только тогда продефилировала в сад. Я, как заворожённый, последовал за ней.

Едва мы устроились в беседке, она без стеснения принялась поглощать яства