Золотые нашивки - Юрий Дмитриевич Клименченко

золото нашивок кителей и тужурок. Оно завораживало. Димка любил такие вечера. Он забирался в дальний угол комнаты — к столу его не приглашали — и слушал. Вот где было интересно! Говорили о штормах в Бискае, когда огромные валы обрушивались на палубы, сметая все на своем пути, о гибели кораблей, спорили о том, как лучше заходить в Геную или Марсель, кто из капитанов красивее швартует суда и надо ли брать буксиры в Гавре. Он переживал все вместе с ними.

Иногда дед присаживался к Димкиному столу, смотрел, как он строит модели.

— Как ты сделал кранец? Разве это кранец? — возмущался дед. — Дай-ка сюда.

Он брал веревочку и начинал плести маленький носовой кранец для буксира. Сделает, приладит и доволен.

— Вот так будет хорошо. Как у настоящего. Ты смотри лучше, Димка. А то делаешь каких-то уродов. Моряк должен все запоминать. Берега, мимо которых плывет, маяки, облака на небе — всё.

Он был твердо уверен, что Димка станет моряком. Разве есть специальность для мужчины более достойная, чем морская? Димка соглашался с дедом.

Когда Димке исполнилось четырнадцать лет, дед взял его в плавание.

— Оформим палубным учеником на время летних каникул. Пусть посмотрит, как достается морской хлеб. Может быть, раздумает быть капитаном, — сказал он.

Димка обиделся, а отец обрадовался.

— Пусть, пусть покачается. Узнает, что до капитанских нашивок путь трудный. А кое-кому и неподходящий вовсе.

Мама сразу же начала беспокоиться: «Как это мальчик будет работать, он еще мал, не привык», но мужские голоса заглушили ее неубедительные протесты.

И вот Димка на судне. Палубный ученик Дмитрий Николаевич Роганов на большом океанском теплоходе «Ковров». Три месяца он будет плавать между черноморскими портами. Дед как-то сразу отдалился от Димки. Вроде и не замечал совсем. Только когда Димка кончал работу и приходил в капитанскую каюту, дед становился прежним.

— Ну как? — спрашивал он. — Научился чему-нибудь новому?

Каждый вечер Димка должен был давать ему отчет.

— Научился. На руле стоял, кисти новые заделывал.

Дед оживлялся:

— Расскажи, как?

Димка рассказывал.

— А пробки в щетину вставил?

— Вставил, а то как же?

— Правильно, — удовлетворенно говорил дед. — Все требует знаний. Даже такая простая вещь, как кисточки.

Спустя месяц после Димкиного прихода на теплоход, произошла неприятность.

«Ковров» грузил самшит в Батуми. Камбузник Колька Будько, самый молодой из команды, позвал Димку прогуляться по берегу. Колька шел, засунув руки в карманы, вразвалочку, подражая старым морякам. Дойдя до погребка, где продавали вино в розлив, Колька небрежно бросил:

— Пойдем дернем по банке. Я плачу.

Отказаться Димка не мог. Надо было показать, что и он не лыком шит. Они выпили по стакану кислого вина, и Димку сразу же развезло.

Кое-как добрался он до судна, по дороге потеряв Кольку, хотел было юркнуть в каюту, но тут его заметил дед. Он сразу понял, в чем дело, и повел Димку к себе. Димка уселся в кресло. Дед молча глядел на него. Потом приказал:

— Встань.

Димка неуверенно поднялся. Дед подошел к нему, размахнулся и влепил сильную пощечину. Димка упал в кресло. Щека горела, он был оскорблен, хотел немедленно ехать домой, но опять услышал разъяренный голос деда:

— Встань! С кем пил, паршивец?

Димка молчал.

— С кем, спрашиваю, пил? — закричал дед.

— Не скажу, — прошептал Димка.

— Не скажешь? Я из тебя лепешку сделаю! Отвечай!

— Не скажу, не скажу, — сквозь слезы упрямо повторял Димка.

— Убирайся вон! — уже спокойнее сказал дед.

Димке даже показалось, что дед остался доволен, что он не назвал своего собутыльника. В каюте Димка принялся собирать свой чемоданчик, но вино сбило его с ног. Он повалился на койку. Утром Димка проснулся со страшной головной болью и противным вкусом во рту. Дед вызвал его к себе.

— Никогда не смей этого больше делать, — проговорил он спокойно, пристально разглядывая помятое Димкино лицо. — Запомни раз и навсегда. Судно не терпит пьяных. Их всегда подстерегает какая-нибудь неприятность. А ты, если когда-нибудь будешь еще плавать, больше всего бойся пьяных и дураков. Это самое страшное в море. Они могут всё — открыть кингстон, поджечь судно, не вовремя пустить машину или дать неверный ход. Всё. И не обижайся, — добавил он. — Ты еще мальчишка…

Димка не обижался. Ему было очень стыдно. Подходило время возвращения в школу. Что ж! Дед оказался прав. Димка проверил себя. В море ему нравилось. Он не укачивался. Работа не казалась тяжелой. Димка любил стоять на руле, красить, мыть надстройки. Правда, он работал всего четыре часа, но боцман не делал ему поблажек. Вероятно, так распорядился дед. В свободное время Димка находил себе удобное место, садился, любовался морем, звездным небом, слушал, как журчит вода у штевня, кормил чаек. В общем, чувствовал себя хорошо.

Возвратясь домой, Димка стал героем дня. Он поздоровел, окреп. На заработанные деньги купил матери чайный сервиз. Им она очень гордилась и показывала всем знакомым.

— Смотрите, это мне Дима привез в подарок. На свою зарплату.

А отец, одобрительно похлопывая его по плечу, говорил:

— Самостоятельно плавал палубным учеником. Деньги зарабатывал. Молодец. Все дед наш придумывает. Но все-таки надеюсь, моряком не станет.

А Димка твердо знал, что, как только сможет противопоставить свою волю родительской, уйдет в Мореходное училище. И вот наконец он решился. Теперь первый курс остался позади. Димка с удовольствием проучился зиму. Предметы были новыми, ему они нравились, и он, еще раз серьезно обдумав все, пришел к выводу, что училище выбрал правильно.

Настроение у него было отличное. А тут еще он познакомился с Маринкой. Такая хорошая встретилась девчонка! Совсем неожиданно познакомился. Пошел в универмаг покупать себе авторучку. Стоит за прилавком девушка. Глаза зеленые, ресницы длинные, волосы рыжие… Понравилась она ему сразу. Копался Димка, выбирал себе ручку долго. Выбирал и разговаривал с ней. Ничего, отвечала охотно. Он нес всякую белиберду, изощряясь в глупости. Выбрал он наконец ручку, пригласил девушку в кафе «Гном» — был уверен, что пойдет: все время смеялась его шуткам. А она вдруг заявляет:

— Спасибо. Не пойду. Скучный вы человек.

— Я скучный?!

— А то кто же? Вы.

— Почему?

— То, что вы мне рассказывали, я по десять раз в день слышу. Если не буквально, то примерно.

Тут уж Димке стало обидно.

— Знаете, Марина, забудем этот разговор. Все заново. Завтра я приду с вами знакомиться.

— Ладно, приходите. Переэкзаменовка, значит? Подготовиться хотите?

На следующий день Димка пришел к концу рабочего дня. И уже больше не кривлялся. Рассказал про себя. Про то, как плавал с дедом, как поступил в Мореходку. Слушала