Память льда - Стивен Эриксон

Он поглядел на нее. — Мы живем недолго, — скал он миг спустя. — В наших жизнях нет подобных сложностей.

— Ублюдок. Напомни, чтобы я больше никогда перед тобой не извинялась.

Он снова поглядел на легионы малазан. — Я все еще боюсь подъехать к ним ближе, — пробормотал он.

— Расстояние между ними и тобой уже сократилось, Вискиджек. Твоя армия пойдет за тобой в Бездну, лишь прикажи.

— Самая страшная мысль этого страшного дня.

Она не ответила.

Да, война — это извращение, это крайность. Жестока, но проста. Тут нет места человечности, вообще ничему нет места. — Даджек был недоволен, — сказал он вслух.

— Даджек хочет оставить свою армию в живых.

Его голова дернулась.

Взор Тисте Анди был холодным и оценивающим.

— Я не желаю присваивать его авторитет…

— Ты уже сделал это, Вискиджек. Проклятый страх Лей син перед тобой, вот что изменило естественный порядок вещей. Даджеком она может управлять. Поэтому она понизила тебя и поставила во главе его. Боги, как тебе, должно быть, тесно!

Он скривился: — Если я такая угроза для нее, почему… — Он закрыл рот. О Худ. Крепь. Даруджистан. Это не Сжигателей она хотела уничтожить. Меня.

— Храни свое доверие, любимый, — сказала Корлат. — Может быть, твоя вера в честь окажется повернутой против тебя самого.

Он почувствовал холод в душе.

О, Худ… Худовы мраморные яйца на наковальне…

* * *

Коль сбежал вниз по пологому склону к фургону Майб. В тридцати шагах справа стояла последняя из повозок трайгаллов, рядом несколько дольщиков складывали в брезент кости. Вдали скакали гонцы, возвращавшиеся с позиций армии, в лиге к юго-западу.

Муриллио сидел, закрыв глаза, прислонившись спиной к колесу одной из соседних ривийских повозок.

При приближение советника глаза открылись.

— Как она? — спросил Коль, усаживаясь рядом.

— Это так утомляет, — ответил Муриллио. — Видеть ее страдающей от этих бесконечных кошмаров. Расскажи новости.

— Ну, Крюппа и Серебряную Лису не видели со вчерашнего дня, как и двух морячек, приставленных Вискиджеком охранять дочь Майб. Что до битвы… — Коль прищурился, поглядев на юго-запад, — она была короткой. Аномандер Рейк принял форму Солтейкена. Один его пролет разогнал Тенескоури. Анастер был захвачен, а ведьмы из его эскорта… гмм, казнены.

— Звучит неприятно, — заметил Муриллио.

— В этом все рассказы сходятся. В любом случае, крестьяне побежали назад в Капустан, где, не сомневаюсь, их не приветят. Воистину печальная участь у этих жалких ублюдков.

— Ее все позабыли, так?

Колю не нужно было уточнять. — Трудно такое проглотить, но да, кажется так.

— Стала бесполезной и потому выброшена.

— Я держусь убеждения, что ее сказка еще не окончена, Муриллио.

— Мы свидетели. Мы здесь, чтобы увидеть закат. И ничего больше, Коль. Уверения Крюппа — летучий ветер. Ты и я, мы оба пленники несчастливых обстоятельств, как и она, как и та ривийка, что вычесывает ей колтуны.

Коль не спеша повернулся, поглядев на старинного друга. — Что рано или поздно делает большинство пленников?

— Пытается убежать.

— Да.

Коль помолчал, потом вздохнул: — И как ты предлагаешь нам это сделать? Просто бросить ее? Одну, решившуюся…

— Конечно нет. Нет, возьмем ее с собой.

— Куда?

— Не знаю! Куда угодно! Лишь бы подальше.

— И как далеко ей надо идти, чтобы уйти от кошмаров?

— Нужно найти кого-нибудь, Коль, способного помочь. Кого-то, кто не видит в жизни окружающих лишь выгоду и потенциальную полезность.

— Пустой план, Муриллио.

— Сам знаю.

— Тогда как в Капустане…

Глаза младшего партнера сузились: — По всякому, он не больше чем развалины.

— Там есть выжившие. Включая жрецов.

— Жрецы! — фыркнул он. — Служащие сами себе жонглеры вер, мошенники доверий, обманщики…

— Муриллио, есть исключения…

— Ни разу не видел.

— Может, в этот раз. Моя точка зрения: если и будет случай сбежать — с ней — нам скорее подвернется помощь в Капустане, чем в этих пустых просторах…

— Салтоан…

— Неделя пути, а в такой телеге еще дольше. К тому же, этот город — воплощение немытого пупка самого Худа. В Салтоан я не взял бы даже мамашу Раллика Нома — помнишь, как она управлялась с топором?

Муриллио вздохнул. — Раллик Ном.

— И что?

— Был бы он здесь.

— Зачем?

— Мог бы убить кое-кого. Кого угодно. У него чудный дар упрощать дела.

Коль хрюкнул: — Упрощать дела. Погоди, я ему еще расскажу. Эгей, Раллик, ты не ассасин, ты просто человек, упрощающий дела.

— Ну, по любому это трепотня, потому что он исчез.

— Он не умер.

— Откуда знаешь?

— Просто знаю. Итак, Муриллио, мы подождем до Капустана?

— Согласен. А там последуем примеру Крюппа и Лисы. Ускользнем. Пропадем. Видит Худ, не думаю, что кто-либо заметит. Меньше забот.

Коль помедлил. — Муриллио, если мы найдем кого-то, кто сможет сделать что-то для Майб — ну, похоже, это дорого обойдется.

Тот пожал плечами: — Ну, не впервой мне лезть в долги.

— Как и мне. Как я понимаю, это будет означать наш финансовый крах, а все, чего достигнем — более мягкого конца ее жизни.

— Ну, стоящий обмен.

Коль не просил другого подтверждения решимости своего друга. Он слишком хорошо знал Муриллио. Да, это ведь просто монета. Не важно сколько — честный обмен, облегчение страданий старушки. Тем или иным путем. По крайней мере, мы позаботимся — даже если она больше не очнется и не узнает, что мы сделали. Да так даже лучше. Проще. Чище…

* * *

Вой отразился эхом, словно из глубокой пещеры. Прозвучал, обернулся вокруг себя самого, так что погребальный стон стал хором. Бесчисленное количество звериных голосов, голосов, разрывающих само время, превращающих вечность в простое теперь.

Голоса зимы.

Однако звучал он с юга, из места, куда не может добраться тундра, где деревья уже не по колено высотой, но поднимаются над ее головой, такие же потрепанные, порванные ветрами, костистые. Теперь ей можно спрятаться, остаться незримой, не пригибаясь к самой земле.

Воющему ответили его родичи. Звери — загонщики, все еще идущие по следу, но сейчас потерявшие ее из виду. Она скользнула за черную ель. Болотистая почва жадно присосалась к босым ногам, густая, темная, нечистая вода бурлила, когда она переходила мелкие холодные пруды. Ее окружили громадные москиты, вдвое крупнее виденных на равнинах Ривии. Мошки ползали в волосах, кусали кожу. Ноги покрывали круглые черные пиявки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});