Память льда - Стивен Эриксон

— Нет… это неправильно…

— Прошу…

Игнорируя мольбу Корлат, Вискиджек пришпорил коня, поскакал вниз по склону, вскоре перейдя в быстрый галоп.

Еще две женщины расстались с жизнью, прежде чем малазанин прибыл на место, натягивая удила, чтобы поставить мерина прямо на пути Рейка.

Лорд Отродья Луны принужден был остановиться. Он удивленно поднял глаза и нахмурился.

— Прекратите это, — проскрежетал командор. Он понял, что не вложил меч в ножны, и нечеловеческие глаза Аномандера Рейка отметили это. Тот заговорил: — В сторону, мой друг. То, что я делаю — милосердно…

— Нет, это судилище, Аномандер Рейк. И, — добавил он, поглядев на лезвие Драгнипура, — приговор.

Ответная улыбка Лорда была странно тоскливой. — Если бы это было так, как вы говорите, Вискиджек. Тем не менее, я требую права суда над этими тварями.

— Я не буду возражать, Аномандер Рейк.

— Ах, тогда дело за… приговором.

— Да.

Лорд вложил меч в ножны. — Тогда пусть он свершится твоей рукой, друг. И поскорее, ибо они собираются с силами.

Вискиджек дернулся в седле. — Я не палач.

— Стань им или отойди в сторону. Сейчас.

Вискиджек развернул коня. Семь оставшихся женщин действительно приходили в себя, хотя в пожелтевших, окруженных морщинами глазах ближайшей он увидел полное непонимание происходящего.

Возьми меня Худ…

Он пнул коня, приготовил меч, направляя его прямо в грудь женщине.

Сухая кожа треснула без сопротивления. Кости захрустели, как прутики. Жертва осела и упала на землю.

Продолживший движение Вискиджек стряхнул с меча кровь и, подскакав к следующей женщине, взмахнул оружием, наискось перерезав ей горло.

Он наложил жесткий захват на свои мысли, удерживая их в покое, сосредоточившись на механике движений. Без ошибок. Никаких чреватых болью промахов. Точное исполнение. Одну за другой, инстинктивно — направить коня, переместиться, поднять меч, рубануть или уколоть в соответствии с ростом жертвы.

Одну за другой, и еще.

Пока, еще раз повернув коня, он не обнаружил, что все сделано. Кончено.

Мерин стучал копытами, словно желая повторения. Вискиджек поднял глаза.

И увидел все Войско Однорукого на гребне холма, справа — пространство между ними и им заполнено растоптанными телами, но не заслонено. Никем.

Его солдаты.

В ряд по гребню. Молчат.

Стать свидетелями такого… Нет, я поистине проклят. Теперь возврата нет. Нет смысла в словах утешения, оправдания. Не важно, какие преступления свершили мои жертвы. Я убивал. Не солдат, не вооруженного противника, но существ, пораженных безумием, полубесчувственных, непонимающих.

Он оглянулся на Аномандера Рейка.

Лорд Отродья Луны встретил его взор своим, совершенно невыразительным.

Это бремя — ты уже брал его, принял его давным — давно, так? Это бремя, что теперь отягчает мою душу… ты живешь с ним — жил с ним сотни лет. Цена меча за твоей спиной…

— Нужно было оставить это мне, друг, — спокойно сказал Тисте Анди. — Я мог настоять, но не хотел скрестить мечи с тобой. Итак, — прибавил он с горькой улыбкой, — я открыл свое сердце и вновь доказал, что оно проклято. Я ломаю тех, кого люблю, силой этого самого переживания. Нужно было выучить урок много раньше, не так ли?

— Кажется, — выговорил Вискиджек, — у нас появилось что-то общее.

Глаза Аномандера сузились: — Я не желал этого.

— Знаю. — Он твердо взял себя в руки. — Я прошу прощения, что не дал вам шанса.

Они поглядели друг на друга.

— Думаю, родичи Корлат схватили этого Анастера, — сказал Рейк миг спустя. — Присоединишься ко мне в разговоре с ним? — Вискиджек отпрянул.

— Нет, друг мой, — сказал Рейк. — Я отказываюсь судить его. Давай оставим это другим?

Положенным военно — полевым судом, ты имеешь в виду. Четкая структура, столь легко уничтожающая личную ответственность. Конечно. У нас же есть время для этого, а? — Согласен, Лорд. Идите впереди, если не возражаете.

Бросив еще одну горькую улыбку, Аномандер Рейк прошел мимо него.

Вискиджек вложил в ножны кровавый меч и пошел за ним.

Он глядел на широкую спину Тисте Анди, на висящий на ней меч. Аномандер Рейк, как ты несешь это бремя? Этот груз, что так легко сломал мое сердце?

Но нет, не это меня так ранит.

Лорд Отродья Луны, ты просил меня отойти в сторону, и назвал это милосердием. Я неправильно тебя понял. Милость, но не к Женщинам. Ко мне. Потому ты так горько улыбался, когда я отверг его.

Ах, друг мой, я увидел в тебе лишь жестокость — и оскорбил тебя. Лучше для нас обоих было бы скрестить мечи. Для обоих…

А я… я не заслужил таких друзей. Старик, дурацкие подвиги одолели тебя. Кончай. Да будет это твоей последней войной. Последней.

Корлат и ее сородичи ожидали в том месте, где Первенец Мертвого Семени упал, со всех сторон окружив тощего Анастера.

Вискиджек увидел слезы на лице своей возлюбленной, и это зрелище болью скрутило его кишки. Он заставил себя смотреть в сторону. Хотя он нуждался в ней, и, возможно, она нуждалась в нем, чтобы разделить все ясно понятое — это могло подождать. Он решил освободиться из-под опеки Аномандера Рейка, для которого контроль был одновременно и доспехом, и оружием, при необходимости.

Всадники приближались к позициям малазан и Бруда. Всему последующему будут свидетели — и то, как ненавижу я сейчас открытую истину, говорит о степени моего падения. Когда это я страшился свидетелей моих дел и слов? Прости меня, Королева Снов. Я попал в оживший кошмар, и толкнул меня в него ни кто иной, как я сам.

Остановив коня неподалеку от группы Тиста Анди, командор впервые смог разглядеть Анастера.

Безоружный, поцарапанный, покрытый кровью, отвернувший лицо, он казался жалким, слабым и маленьким.

Но так всегда с павшими вождями. Будь то короли или командиры, поражение иссушает…

И тут он увидел лицо молодого человека. Что-то выбило ему глаз, оставив на его месте впадину с темной кровью. Оставшийся глаз вперился в Вискиджека. Настойчивый, но ужасающие безжизненный взгляд, холодный и уклончивый, любопытный и — одновременно — глубоко равнодушный. — Убийца моей матери, — весело сказал он, склонив голову и пристально изучая малазанина.

Голос Вискиджека был хриплым: — Мне жаль ее, Первенец.

— А мне нет. Она была сумасшедшей. Пленница самой себя, одержимая собственными демонами. Нужно сказать, она не одна такая.

— Больше их нет, — отрубил Вискиджек.

— Это как чума. Распространяется. Пожирает жизни. Вот поэтому вы, в конечном счете, проиграете. Вы становитесь тем, что уничтожаете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});