Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Был и такой рассказ: "Приходит к Боткину старушка с сассанидским блюдом. Тот дает два двугривенных, старушка хочет уйти: "Пойду к другому". — "Да к кому же пойдете?"
— "Пойду к Ханенко".
— "К которому?"
— "Да к Богдан Иванычу".
Боткин крестится на икону: "Опоздали — вчера скончался. Друг мне был". И блюдо было куплено, а Ханенко здравствовал". Рассказывалось это со слов старушки, и Боткин хохотал: "Чего только люди не выдумают!"
Про Делярова говорили, что он смывает спиртом подписи для удешевления. Два раза он пытался лишить нас двух хороших картин. Дал я антиквару Напсу прогладить Э. ван-де-Вельде. Прихожу за картиной, ничего не сделано. Напс уверяет, что краска так поднялась, что все равно вся отвалится, и настойчиво предлагает купить картину. Другой раз почти то же произошло с ван-дер-Нером. Напс показал мне нашу картину в самом ужасном виде — вся размыта, в пятнах, в белых налетах. Опять предлагает купить картину и извиняется за порчу. Я понял, что ужасный вид наведен умышленно и настоятельно спросил Напса, для кого он устроил всю эту комедию. Напс был пьян и не выдержал: "Да все Павел Викторович пристает, чтобы я достал от вас эти картины".
Однажды антиквар Т. запросил несообразную цену. Я отказался. "Зачем деньгами, говорит, дайте какую-нибудь вашу картину", и смотрит на свернутые холсты в углу. "Да ведь это разрезанные картины — обрезки". — "Вот это мне и надо", и выхватил фрагмент пейзажа. Теперь он в одном иностранном музее. И такое бывало.
Публикуется впервые
Театр
К участию в театре потянул Дягилев. "Половецкий Стан" в 1906 году в Париже дал отличные отзывы. Помню, как сильно написал Жак Бенар. Затем произошел "Шатер Грозного" для "Псковитянки" и "Сеча при Керженце" — для симфонической картины "Китеж"; одновременно Бакст делал "Шехеразаду". Помню, как изумился Дягилев, увидав, что мы оба, сами того не зная, сочиняли в красных и зеленых тонах. Тогда же Серов писал тоже для Дягилева занавес — неизвестно, где сейчас остались оба эти панно. Съели ли их мыши или же они подмокли где-нибудь и их разрезали на тряпки — всяко бывает. В Лондоне в 1919 году я видел "Половецкий Стан" в таком потертом виде, что с трудом мог узнать первоначальный колорит. На небе зияла огромная заплата. Когда же я спросил, что такое случилось, мне спокойно ответили. "В Мадриде прорвали, там сцена была меньше".
Потом пошло: "Снегурочка", "Валькирия", "Три Волхва", "Фуэнте Овехуна", "Игорь", "Салтан", "Садко", "Весна Священная", "Сестра Беатриса". В Художественном театре "Пер Гюнт". Для Свободного театра были готовы эскизы для "Принцессы Мален". Марджанов очень мечтал об этой постановке. Бенуа хвалил эскизы, но в театре начались какие-то местные передряги, и предстояло закрытие антрепризы. Марджанов шепнул: "Лучше заберите эскизы, как бы не пропали". На том и кончилось. Сейчас серия "Принцессы Мален" разбежалась широко. Кроме русских собраний, отдельные части имеются в Атенеуме (Гельсингфорс), в Риксмузее (в Стокгольме), в Париже и в Америке. Так же широко разбросало и серию "Пер Гюнта". Особенно помню эту постановку, ибо тогда впервые пришлось встретиться со Станиславским и Немировичем-Данченко, и эти встречи остались среди лучших воспоминаний. А сегодня читаем о смерти Станиславского — еще одна большая страница перевернута.
"Нунст унд Декорацион" назвал мои вагнеровские эскизы лучшими среди интерпретаций Вагнера. Не забудется и скандал, происшедший в Париже в 1913 году при первой постановке "Весны Священной". С самого поднятия занавеса какие-то "джентльмены" вынимали свистки и завывали так, что даже музыка была слышна с трудом. Бросалось в глаза, что свистки были принесены заблаговременно, и свист и гам начинались с увертюры, — значит, все было припасено заранее.
Публикуется впервые
Битва
Многие битвы гремели. Были старания остановить, а то и просто стереть, уничтожить. Б. старался так расположить голоса при выборах, чтобы устроить вражеский перевес, но хотя бы одним голосом победа оставалась за нами.
После выставки в С. Луи в 1906 году 800 русских картин, весь русский отдел был продан таможнею с аукциона. Пропали моих 75 вещей. Разве ладно?
В Гельсингфорсе в день открытия выставки потухло электричество, и снег завалил верхний свет. Разве хорошо?
В Стокгольме в день открытия выставки 8 Ноября 1918 года отрекся Вильгельм. Шведы были потрясены. Неладно!
В 1920 году в Лондоне при открытии моей выставки чиновник из министерства иностранных дел уверял, что картины не мои, а сам я убит в Сибири. Вот какие дела!
В 1930 году в Лондоне Коренчевский мне лично сказал, что я не Рерих, а Адашев. И такие нелепицы бывали.
У Кингора во время открытия лопнуло электричество. Произошла паника. Неприятно!
В Музее в день открытия с трудом был предотвращен пожар. Только по случайности успели принять меры. А было 10.000 посетителей.
Храм в Талашкине в 1914 из-за войны остался неконченным.
Уничтожены "Сеча при Керженце" и "Казань". Пропали: "Ункрада", "Зовущий", "Крик змея" и многие. Испорчены "Песнь о викинге", "Древняя жизнь", "Поход", "Поморяне", "Волокут волоком", "Три волхва" и многие.
С трудом нашли в Лувре "Замки Майтрейи". Кто хотел их присвоить? А где "Ростов Великий"? А где "И открываем" из Пекинского Музея? А как назвать проделки Кашанина? А где Пакт после подписи 21 страной?
Сгорел "Гроссман и Кнебель" в 1915 году со всеми клише и манускриптом "Монографии". Пропали вещи у Белого. Хоронили в Англии.
Назвали антихристом в Харбине. Поносили в Париже за оборону Родины.
Происходит хоршевский вандализм. Вот какие темные дела!
Можно припомнить битвы без числа. Повсюду темная рука пыталась разгромить. Но "говорят, что мы мертвы, а мы живы". Не только живы, но преуспели. Теряли, но находили. Видали предателей и учились распознавать лики.
Битва да будет благословенна!
Публикуется впервые
"А вор так ни в чем и не виноват?"
О ходже Наср-Эддине рассказывают:
"У ходжи украли осла. На следующий день ходжа, плачась, рассказал об этом друзьям и просил их помочь. Выслушав его, они начали подавать ему советы. Один сказал: "Нужно на дверях конюшни повесить замок". — "Ну, что там вешать замок на обыкновенную дверь? Какой из этого толк? — заметил другой. — Толкнешь дверь — и она рассыплется".
— "А что ты скажешь о стене вокруг дома? Отчего ее не сделать несколько выше?"
— "Да ты живой был или мертвый? Ведь не за пазуху себе сунул вор здоровенного осла? Где ты был, когда он выводил осла из конюшни через двор от дверей, ведущих на улицу?"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Повесть из собственной жизни: [дневник]: в 2-х томах, том 2 - Ирина Кнорринг - Биографии и Мемуары
- Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс - Биографии и Мемуары
- В пламени холодной войны. Судьба агента - Коллективные сборники - Биографии и Мемуары
- С.Д.П. Из истории литературного быта пушкинской поры - Вадим Вацуро - Биографии и Мемуары
- Заново рожденная. Дневники и записные книжки 1947–1963. - Сьюзен Сонтаг - Биографии и Мемуары
- Прыжок через фронт - Овидий Горчаков - Биографии и Мемуары
- Король Артур. Главная тайна Британии - Вадим Эрлихман - Биографии и Мемуары
- Николай Гаврилович Милеску Спафарий - Дмитрий Урсул - Биографии и Мемуары
- Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 - Михаил Александрович Лифшиц - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература