Иллюзия обмана - Илона Романова

— Ты видел, кого-то из них?

— Точно не знаю. Наверное, нет… — он снова умолк. — Холодно мне…

Альдош придвинула к столу ещё одно кресло. Наполнила давно опустевший кубок. Немного подумала. Откуда-то достала второй. Для себя. Поправила дрова, в потухающем камине. Села рядом. Звездочёт заворожённо смотрел на жену, до сих пор не веря, что она теперь всегда будет рядом. Что бы ни случилось.

Чувство счастья, покинувшее было Ганора, снова затеплилось в его душе. "Обретённого, действительно, не отнять!" — подумал дюк, поднимая кубок.

— Значит, им всё-таки удалось… — тихо улыбаясь, промолчала дюкса.

Звездочёт настолько ушёл в свои мысли, что не сразу понял, о чём речь:

— Кому? — так же безмолвно спросил он.

— Людям. Им удалось создать Луч Правды.

— Трудно им, видно, пришлось.

— Наверное, Юный Император решил похоронить своего отца, а солдаты Правителя воспользовались этим и попытались его убить.

— Возможно, — Ганор отпил немного и замер, смакуя каждую каплю. — Но думаю, это был повод, а причина в том, что в Сударбе стала твориться такая несправедливость, что река человеческого терпения вышла из берегов. И что теперь?

Альдош, чуть не поперхнулась:

— Луч открыл проходы, соединяющие Немыслимые Пределы и Сударб.

— Этого не может быть! — сделал отрицательный знак Звездочёт, в глубине души уже понимавший, что жена права.

— А как иначе объяснить то, что ты смог выйти в их мир, да ещё и человека к нам привести?

— Кимтанор ни о чём таком не говорил. Да, наверное, мы бы почувствовали… — постепенно сдавался дюк.

— А если это произошло совсем на другом конце их Империи? Судя по карте, нарисованной нашим гостем, страна очень велика, — так же неведомо откуда Альдош достала зарисовку. — Если на мгновение предположить, что Немыслимые Пределы не случайно повторяют контуры Сударба, — она кивнула в сторону висевшей в дальнем углу карты, на которой был изображён Тропорс в окружении непроходимых лесов и неприступных гор. — То можно поискать места перехода из нашего мира в мир людей.

— Карты действительно почти совпадают… — поразился Звездочёт. — Хотя… Наши края совсем не изучены. Надо бы этим заняться… Но чуть позже. Для начала хорошо бы просьбу Неоля выполнить и соплеменников наших сыскать. Хотя бы тех из Тильецада. Если, конечно, хоть кто-то из них выжил во всех этих войнах. А с чего начинать поиски я даже представить себе не могу. Это не сквозь тучи заглядывать! Ну не пускаться же мне в путешествие по Сударбу, расспрашивая всех и каждого, не видел ли кто таких же безумных дюков…

Он встал и подошёл к окну, задумчиво постукивая пальцами по медальону. И вдруг отдёрнул руку. Золотой пятиугольник заметно подрагивал. Казалось, даже вырезанные на нём лепестки слегка шевелятся.

— Видишь? — заворожённо промолчал Ганор. — Нас тоже ищут.

Не успела Альдош ответить, как дверь обсерватории отворилась, и вошёл незнакомый пожилой дюк.

— Ты действительно ищешь Тильецадский клан? — спросил он вместо приветствия и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Это хорошо, а то глупость получается — только мне одному и нужно выяснять, не живут ли какие-нибудь дюки за пределами Тильецада и Цагрины. Так ведь, если бы я не отправился на поиски, то все остальные и до сих пор бы болтали невесть о чём, вместо того, чтобы дело делать, а потом я же у них виноват буду… А я, между прочим, нашёл в ваши края короткую дорогу — всего несколько шагов сделать нужно. Теперь все зачастят туда-сюда и никто старому Рьоху спасибо не скажет!

ВСТРЕЧИ

I

Мальчик шёл по лесной заснеженной тропинке, наигрывая на дудочке. Пальцам было холодно, зато сердцу тепло. Впервые за год его не мучили ни воспоминания, ни предчувствия. Может быть, сказывалось приближение весны, а может, просто время и память проявили милосердие.

Маленькие ноги уверенно топали вперёд и вперёд. Казалось, паренёк точно знает дорогу. На самом же деле он шёл, влекомый лишь музыкой. Наконец, он слегка притомился и уселся на камень, собираясь перекусить.

— Почему ты перестал? Ты так чудно пел! — раздался сзади тихий голосок.

От неожиданности мальчик выронил кусок и резко обернулся. Около дерева стояла, слегка склонив головку набок, темноволосая темноглазая девочка примерно его лет. Кажется, она немножко светилась.

— Так почему ты больше не поёшь? — не отставала она. — А как ты это делаешь?

— Это не я. Это моя флейта. А я на ней играю.

— Она поёт, как задумчивая птица. Сыграй ещё!

Маленький музыкант смахнул крошки с губ и взял дудочку. Девочка несколько мгновений слушала мелодию, а потом подхватила. Совсем негромко, но чисто и верно.

— А сейчас получилось, как будто два маленьких ручейка текли-текли и стали одним большим, — тихо улыбнулась она. — А куда ты идёшь?

— Смеяться не будешь?

Девочка посмотрела на него совсем по-взрослому и покачала головой.

— Дюков искать! Ну, должны же они где-то быть… А ты?

— А я ищу людей. Отца или его друзей, если кто-то из них жив.

— Понятно…

Мальчик вдруг сообразил, что нехорошо разговаривать с человеком, когда ни ты не знаешь его имени ни он твоего.

— Меня зовут Стийфелт из Дросвоскра, а тебя?

— А я — Исулолгда из Цагрины.

Музыкант странно посмотрел на собеседницу и удивился тому, что не сразу заметил, висящий у неё на груди дюковский медальон, вроде того, какой носил Кайниол. Только маленький. Паренёк весело рассмеялся и предложил:

— Пойдём к нам в гости. Я тебя со своими познакомлю. У меня большая семья: два брата, отец, дед и тётушка Шалук, которая нам вместо бабушки.

— А мама?

Лицо Стийфелта мгновенно погасло. Он отвернулся и почти неслышно прошептал:

— Она погибла… Почти год назад…

Давно же он не плакал! Наверное, с тех пор, как случайно спасся от смерти. Он-то думал, что стал мужчиной, а вот…

Исулолгда подождала, пока он немножко утихнет. Осторожно вытерла мягким рукавом платья его мокрое лицо. Тихо улыбнулась. И сказала:

— Я понимаю. У меня пока — только мама. Отец попал в плен незадолго до моего рождения. Где он сейчас, кто знает…

Мальчик подумал пару мгновений. Потом пробормотал:

— Его зовут Хаймер-Первооткрыватель из Мэниги? А твоя мама — Хранительница Риаталь из Стевоса? И ты родилась там, где рождаются дюки?

Глаза девочки расширились и ещё больше потемнели:

— Откуда ты знаешь?

— Идём! — Стийфелт встал и подал ей руку. — Он живёт у нас. Вполне здоров. Только… после плена не может говорить. Мы общаемся на безмолвном наречии.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});