Одиссея Варяга - Александр Чернов

Во время этого перехода все офицеры как-то ближе сошлись друг с другом, ссор не было. Собирались каждый вечер на юте, где велись мирные дебаты о нашем будущем, делались предположения, высказывались варианты наших планов. На "Сисое" почти у всех офицеров было убеждение, что во время боя при прорыве в Артур, а публика все больше сходилась во мнении, что Того нас перехватить обязательно постарается, погибнут слабейшие суда. А именно наш "Сисой" и "Мономах", а остальные, быть может, и выйдут благополучно из боя. Однако никто не хандрил и не унывал, считая это необходимостью. Часто во время этих вечерних бесед старший доктор Подобедов выносил свою цитру, на которой он чудно играл, и звуки мелодичной музыки родных и известных нам напевов как-то хорошо ложились на сердце среди тишины тропической ночи и заставляли спокойно и с покорностью смотреть на грядущую судьбу, а еще вероятнее на смерть, которая нас ожидала. Среди команды уныния не замечалось также, и как-то странно было, стоя на вахте вечером, слышать ежедневно хоровое пение на баке, видеть танцы под звуки гармоник, и прочее; казалось, что судно идет не на войну, а просто совершает мирное плавание, что все эти поющие и танцующие люди словно забыли, что быть может через несколько дней они найдут могилу и идут на смерть, а не на веселую стоянку в порту.

Все это объяснялось одним словом – полной определенностью: мы идем в бой, в решительный бой, и никто не в состоянии этого предотвратить, кроме судьбы, а значит нечего волноваться и прочее.

Один только командир, вероятно, не имел полного спокойствия или фатализма, а потому ежедневно пил, доходя иногда до полной невменяемости, возбуждая мало-помалу к себе недоверие, и только после случая со старшим офицером, который, как я писал выше, не выдержав, заявил ему, что доложит о нем адмиралу и будет просить о смене командира, случая, после которого командир опомнился и сразу бросил пить, опять доверие офицеров вернулось к нему, доверие в его храбрость, хладнокровие и опытность управления судном.

В Камране отряд стоял несколько дней, и хотя суда вполне подгрузились углем со своих пароходов, но стоянка все время требовала угля, запасы таяли медленно, но верно. Через некоторое время в Камран пришел на "Гишене" французский адмирал, командующий эскадрой, и передал приказание своего правительства покинуть бухту, так как японцы и англичане заявили протест.

На другой день мы вышли и ушли в другую бухту Ванфонг, где и стали на якорь и принялись догружать уголь. Красоты местной природы завораживали, однако нервное напряжение проявлялось – мы были уже в практической досягаемости японского флота с его базы в Сасебо. Никто не мог понять, чего именно ждет адмирал, и на кораблях ходили самые идиотские слухи. Все стало ясно 3-го ноября. В тот день незадолго до полудня на станции радиотелеграфа было получено сообщение от крейсера "Олег".

Через три часа он, под флагом Великого князя Александра Михайловича, вошел в бухту в сопровождении длинного каравана больших, с виду коммерческих судов, среди которых были и шесть БЭТС, подобных нашим. С ними была изящная яхточка, зафрахтованная нашим консулом в Сайгоне. Это был целый плавучий город! При них были еще крейсера 2-го ранга "Изумруд" и "Жемчуг". Так что сил у нас поприбавилось. Жаль только, что ни "Бородина" ни "Славы" с ними не было, на что многие из нас так надеялись. Зато теперь, как всем нам стало ясно чуть позже, появилась и новая ответственная задача.

После проведенного на "Штандарте" совещания командиров кораблей, нам стало известно, что на транспортах прибыл Гвардейский экспедиционный корпус с частями усиления, почти 15 тысяч человек самых лучших, отборных войск России! Сами суда эти были срочно закупленными за границей быстроходными пассажирскими лайнерами, зачисленными в наш флот как вспомагательные крейсера. Они смогли дойти от Либавы до Ванфонга всего за полтора месяца! Каких-то пару лет назад это просто показалось бы чем-то из романов Жюля Верна…

Кроме этого, наш изрядно ошарашенный таким поворотом событий командир, проговорился о нашей цели. Пока японцы будут ждать и ловить нас у Артура, мы должны будем сначала обстрелять остров Формоза. Потом, захватить один из островов архипелага Рюкю, и организовать на нем маневренную базу и угольную станцию. После подхода на эту базу крейсеров из Владивостока, захвату подлежал и остров Цусима, в одноименном проливе. Это позволило бы полностью прервать сообщение японской армии на континенте с метрополией.

Отряд транспортов специального назначения

(т.н. "Гвардейский конвой") с ГЭК.

Флагман, начальник отряда: контр-адмирал св. ЕИВ ВК Александр Михайлович (флаг на "Олеге")

Флаг-капитан штаба отряда: капитан 2-го ранга Стеценко 1-й Константин Васильевич

Отделение крейсеров.

Крейсер 1-го ранга "Олег" (флаг начальника отряда): командир капитан 1-го ранга Лебедев 1-й Иван Николаевич

Крейсер 2-го ранга "Жемчуг": капитан 2-го ранга Левицкий Павел Павлович

Крейсер 2-го ранга "Изумруд": капитан 2-го ранга барон Ферзен Василий Николаевич

Крейсер 2-го ранга "Русь": капитан 2-го ранга Петров 3-й Николай Аркадьевич

1-е отделение транспортов специального назначения.

Кр2р. "Неман" (брейд-вымпел командующего отделением): капитан 1-го ранга Лозинский Александр Григорьевич (командующий отделением). Кр2р. "Урал": капитан 2-го ранга Истомин Михаил Константинович. Кр2р. "Ока": капитан 2-го ранга Переслени Михаил Владимирович.

Кр2р. "Дон": капитан 2-го ранга Римский-Корсаков 2-й Петр Воинович.

2-е отделение транспортов специального назначения.

Кр2р. "Березина" (брйед-вымпел командующего отделением): капитан 2-го ранга Бутаков 1-й Фёдор Михайлович (командующий отделением). Кр2р. "Волхов" капитан 2-го ранга Юрьев 2-й Николай Фёдорович.

Кр2р. "Кубань" капитан 2-го ранга Пономарёв Владимир Фёдорович. Кр2р. "Терек" капитан 2-го ранга Парфёнов Михаил Михайлович.

Кр2р. "Ингул" капитан 2-го ранга Евницкий Федор Андреевич.

Отряд транспортов

БЭТС "Ревель"

БЭТС "Свеаборг"

БЭТС "Котка"

БЭТС "Либава"

БЭТС "Архангельск"

БЭТС "Мурманск"

С отрядом идут 4 быстроходных германских парохода с продовольствием и снабжением, буксир-спасатель "Роланд" и госпитальное судно "Ксения"

Помнится, что кают-компания была такими известиями приведена в состояние полного разброда мнений. Но после длительного обсуждения большинство оказались скорее пессимистами, считавшими, что подобная задача с закрепленным результатом нам будет по силам лишь после овладения морем. То есть после победы над линейным флотом неприятеля в решительном бою. Пока же такой план – авантюра отчаянная, а чем она хорошим закончится, зависит только от готовности помочь христианскому воинству со стороны Николы Угодника. Старший офицер заметил в конце, что главное для нас соединиться с кораблями Руднева до встречи с японцами…

Наконец, кажется 6 ноября, мы пошли в неприятельские воды. Путь лежал таким образом: сначала к Парасель Севаш, чтобы пройти между ними и Хайнань, потом к Лусону, откуда, отпустив все сопровождающие нас транспорта, кроме войсковых, "Камчатки", госпитальных и буксиров должны были совершить последний рывок – к Порт-Артуру.

Итак, мы шли сначала океаном, а затем вступили в военные воды Восточно-Китайского моря. В первый же день по выходу встретили британский большой крейсер типа "Диадема". Разошлись контркурсом, произведя положенные приветствия. Англичанин после расхождения с нами начал немедленно телеграфировать. Так что, надо полагать, японцам наш полный состав и курс стали известны. Конечно оптимизма это не прибавило. Как потом рассказывали штабные, с "Александра" телеграфом донесли о соглядатае нашему консулу в Сеуле, через телеграф одного из наших больших транспортов, ушедшего принимать там уголь.

По дороге посланные вперед крейсера "Светлана", "Олег", "Очаков" и "Штандарт" осматривали все встречные и попутные пароходы, которых встречалось немного. "Русь" подняла свой аэростат. "Жемчуг" и "Изумруд" держались репетичными при флагманских кораблях. Осмотры большей частью были без результата, и только 9 ноября, "Штандартом" был задержан и приведен к эскадре английский пароход с военной контрабандой. Он шел в Японию и был завален разным железнодорожным имуществом. Эскадра остановилась, послали туда команду добраться до дна трюмов, так как были предположения, что там найдем более существенное. Так как до вечера добраться до дна трюмов не удалось, то пришлось ссадить на "Камчатку" английскую команду, посадить туда нашу и под командой прапорщика отправить этот пароход кругом Японии во Владивосток, в качестве приза, а эскадре идти дальше.

На широте северной оконечности Лусона эскадра произвела последние эволюции, а на другой день остановилась в море и догрузила уголь, причем погода все время свежела, а к вечеру пошел хлесткий, тяжелый дождь, который развел грязь несусветную. После такой погрузки устали все смертельно. Не обошлось и без трагедии: на "Суворове" погиб унтер-офицер, случайно сброшенный в воду угольными мешками. Он так и не выплыл. Потом говорили, что его сожрала акула: в воде видели кровь. Но я лично в это мало верю, скорее всего бедняга поранился при падении о какое-нибудь железо.