Одиссея Варяга - Александр Чернов

В Суде мы простояли около пяти дней. На третий день адмирал пресек береговую вольность на корню. Увольнения были запрещены. На следующий день стоянка отряда ознаменовалась бунтом на "Мономахе". В точности я не помню причины бунта, да она, кажется, была, как и всегда, фиктивная, – на счет строгости командира и недовольства пищей,- но вообще бунт выразился в том, что команда, собравшись толпой, подошла рыча к мостику и начались выкрики ругательств и проклятий по адресу командира. К активным действиям толпа не приступала. Командующий ездил на "Мономах", заставил команду просить прощения и выдать виновников, которые, кажется были взяты под арест, – наверно не помню. Теперь ясна подкладка бунта – появившаяся еще тогда агитация левых партий.

Когда отряд вышел в направлении к Суэцкому каналу, командующий, как мы думали тогда, чтоб занять чем-то экипажи, приказал привести корабли в идеальное внешнее состояние, начали все подкрашивать и драить, каждый день стали проводить строевые занятия. Все происходило так, как будто мы опять готовились к императорскому смотру. Но это было немыслимо, ведь царь отбыл в Петербург, проводив нас из Либавы. В завершение всего адмирал провел смотр вверенных кораблей и остался доволен.

Из-за случавшихся поломок в пути, было решено оставить в Суде, под присмотром транспорта "Горчаков", наши три "циклона" для ремонта. Шторм в Бискайке, беганье со щитами, а в последние дни и минные атаки раздергали их машины совершенно. Без заводских запчастей им дальше идти было просто нельзя. Вероятно, миноносцы присоединятся ко второму отряду, тем более, что, как мы слышали, на Балтике готовились к походу на восток еще три таких же миноносца, что с нами выйти не успели. Значит скорее всего пойдут за нами вместе.

При подходе к Порт-Саиду телеграфная станция "Сисоя" начала принимать какие-то радиограммы, на нашей волне, но шифром и подписанные "Три Святителя". Я решил, что у радиотелеграфиста от жары помутилось сознание и сам прочел ленту – действительно "Три Святителя". Но этого быть не могло! "Три Святителя" должен находиться в Черном море, и не может пройти через Босфор, неужели его телеграфную станцию слышно из Черного моря? Слышимость была отличная. Опять чертовщина какая-то, как с "Камчаткой" у Доггер-банки…

Сообщили на флагманский "Александр", оттуда подтвердили получение, но почему-то вместо объявления тревоги приказали подготовить флаги расцвечивания и холостые патроны для 75 мм пушек. "Александр " тоже что-то начал передавать по беспроволочному телеграфу. Мы на "Сисое" решительно ничего не понимали… Через 2 часа примерно, прямо по курсу показались дымки и "Штандарт" побежал проверить, кто это.

Еще через полчаса увидели как он возвращается, отчаянно что-то сигналя флагману. А на горизонте уже появились дымы. С "Александра III" приказали отряду уменьшить ход, держать строй и приготовиться приветствовать Его Императорское Величество. На броненосце началась суматоха, хотя благодаря тренировкам в Греции мы довольно быстро заняли места.

Вечер был чудный, море спокойно, теплый бриз играл нашими флагами. В дали, в сизой вечерней дымке восточной части горизонта дымки постепенно росли, увеличиваясь числом. Один, второй, третий… Скоро их можно было насчитать уже более десятка. Затем стали видны мачты. Впереди, несколько оторвавшись от остальных, шли три больших и явно военных корабля. На палубах и мостиках заволновались: неужели на встречу нам идет черноморский флот! И как же такое возможно!? Разве турки их могли пропустить проливами?

А приближающиеся корабли в нашей черноморской окраске уже хорошо видно, первым идет, действительно, "Три Святителя" под флагом вице-адмирала, в кильватер ему правит наш новейший броненосец – трехтрубный красавец "Князь Потемкин-Таврический" под штандартом ЕИВ, а за ними изящный башенный крейсер, и если бы мы не знали, что "Олег" из-за доделок в машине остался пока в Кронштадте, то решили бы, что это он, ведь черноморские "Очаков" и "Кагул" еще не прошли испытаний! Четвертый же крейсер этого типа "Богатырь" уже давно воюет в Тихом океане. За ними большие транспорта, миноносцы… И хотя не было с черноморцами остальных больших броненосцев, чувства нашей радости от столь негаданной встречи словами передать и теперь трудно…

Ближе и ближе подходят они, весь личный состав отряда выслан наверх. Наконец, они проходят по линии наших судов, и артиллерийский салют и громовые крики "ура", идущие от чистого сердца, огласили воздух. У всех на лицах радость, неподдельная радость, что наши силы так весомо и негаданно прибавились.

По присоединении к нам черноморского отряда ЕИВ перенес флаг на "Полярную звезду", пришедшую во главе отряда больших транспортов с удивительным "лесом" мачт над трюмами. "Потемкин" и "Три Святителя" заняли место в кильватер "Орла", наш неказистый старичек "Сисой Великий" стал концевым в линии, но прямо за кораблем вице-адмирала Чухнина, а "Очаков", все-таки это был он, примкнул к отряду крейсеров, где наконец-то появился настоящий крейсер.

Как мы узнали потом, командовали "черноморцами" лучшие командиры севастопольского флота, каперанги Евгений Николаевич Голиков, Иван Андреевич Веницкий и Федор Семенович Овод. Вице-адмирал Григорий Павлович Чухнин как оказалось был назначен командовать нашей 3-й Тихоокеанской эскадрой. Наш командир знал адмирала хорошо, и по озабоченному лицу его и случайно оброненной фразе "То-то стружек поспускает…" мы делали свои выводы. Хотя в том, что Чухнин – один из лучших наших флотоводцев, никто не сомневался. Он прекрасно знал наши порты в Тихом океане и слыл отличным моряком. Контр-адмирал Иессен стал младшим флагманом эскадры. Его флаг и штаб остались на "Александре".

Так вышло, что обоих командиров черноморских броненосцев я лично знал – они были в хороших отношениях с моим батюшкой и бывали у нас дома. Не скрою, была даже шальная мыслишка попроситься к Евгению Николаевичу на "Потемкин". Уж больно красив и хорош был этот корабль, в котором достижения нашей, русской кораблестроительной школы отразились наиболее ярко, ведь что ни говори, а "бородинцы" были "обрусевшими французами". Но при зрелом рассуждении я подумал, что встречать неприятеля надобно там, где начальство и Бог распорядились. И так только и есть честно во всех отношениях…

Ввиду позднего времени нашего рандеву, императорский смотр был перенесен на завтра, ЕИВ пригласил адмиралов и командиров кораблей на "Полярную звезду" на совещание. У матросов ходили разговоры, что государь-император лично, как Александр II, поведет нас бить врага. В кают-компании в этом очень сомневались, но все были весьма довольны увеличением наших сил. Кстати с Черного моря пришли и четыре истребителя – близнецы наших "Громкого" и "Грозного", что более чем компенсировало утрату наших "циклонов".

На следующий день проходил императорский смотр кораблей эскадры, и хотя было очень жарко и душно, что несколько смазывало торжественность момента, ЕИВ со свитой на катере обошел все корабли, поднялся на каждый и произнес речь. Было видно, как тяжело императору в такой жаре подниматься по трапам, выглядел он бледным и уставшим. Взойдя на палубу ЕИВ поздоровался с офицерами и командой. Мы дружно ответили: "Здравия желаем, ваше императорское величество!" Затем он взошел на мостик и произнес речь, закончившуюся словами: "Желаю вам всем победоносного похода и благополучного возвращения на родину". На это команда ответила криками "ура".

На следующий день проводили показательные артиллерийские стрельбы по щитам. Благо "Кострома" привезла из Севастополя кроме замены нашим, израсходованным во время стрельб, боеприпасам, еще и практические снаряды, так что теперь мы могли тренироваться, не расходуя боевые. Теперь, разгрузив военный груз, этот транспорт стал нашим госпитальным судном. Отстрелялись мы на удивление неплохо, правда и дистанция была небольшая. ЕИВ остался доволен. Вечером император принял на "Потемкине" командиров и избранных офицеров находившихся неподалеку английских и французского крейсеров, а так же германской канонерки. Хотя, как я полагаю, специально их к нам в гости никто не приглашал, но здесь я могу и ошибаться.

По выходу к Порт-Саиду, "Полярная звезда" имея на борту ЕИВ, ВК Ольгу и свиту отделилась от отряда и ушла на северо-запад. Транспорт "Елизавета" забрал с "Орла" шедших на нем мастеровых, семь человек матросов и одного офицера с "Мономаха" списанных за различные провинности, а так же пятерых заболевших с эскадры и ушел к Босфору.

В Порт-Саиде простояли сутки, разменяли аккредитив на всю эскадру, кажется почти на 2,5 миллиона рублей, а затем с раннего утра по очереди пошли по каналу.

Тут вышла маленькая заминка: дело в том, что управление канала накануне прислало подробное расписание, когда какие суда должны сниматься и входить в канал. По расписанию выходило, что крейсера первые входят в канал в 5 ч. утра; однако, когда пришло это время, то отчего-то крейсера не шли. Флагманский штурман контр-адмирала сейчас же счел долгом заявить, что это европейские державы решили с нами сыграть штуку – не пускать в канал,- и торжествующе заявлял всем на мостике, что он все это предвидел и говорил об этом.