Королевская канарейка (СИ) - Анна Кокарева

прав. Не удержалась и тоже засмеялась. Принцу и правда в моём обществе было не до песен.

Да и этот певец умолк.

— Тебе надо поспать, nieninque, уже пора, — голос короля был спокоен и нежен.

Засыпала с иррациональным ощущением счастья, стыдясь, что живу и счастлива — и ничего не способная с этим сделать.

86. Как я была молодцом

Проснулась сама, рано. Повозившись, выползла наружу. Сходила в кусты, огляделась. В брезжившем рассвете никаких палаток, кроме моей, не углядела. Вышла на поляну, на которой вчера горели костры — ничего, никаких следов. Подмороженная трава, свежевыпавший снег… никаких пятен от кострищ. Волшебное пламя.

Если бы не знала, что в лесу вокруг обретается полсотни эльфов, я бы не заподозрила их присутствия. Поискала взглядом хоть кого-нибудь, и из-за ствола тут же выступила охрана, ранее себя не проявлявшая. Прищурилась, узнавая: эти лучники были в моей охране и в Эрин Ласгалене. Напряглась, пытаясь вспомнить, как их зовут, но не вышло. Я плохо запоминаю имена и лица. Виновато вздохнув, спросила, где изволит почивать владыка — и не проснулся ли он ещё. Откуда-то сверху, из ветвей, сам владыка ответил, что почивать он уже не изволит — и свалился чуть ли не на голову, нахохленным, я бы сказала, орлом. Мда, неуютно королю в полевых условиях. Что ж он на дереве спит?

— Ну я бы спал в твоей палатке, valie, кабы ты меня туда пускала, — в голосе ни тени злости, зато тонна снисходительности и капелька насмешки. — Кроме неё, ничего нет, королевский шатёр использовали для ритуала.

Смешавшись, молчала. Чувствовала себя разодранной на куски, не могла собраться — и не хотела даже думать о телесных радостях. Огорчённо посмотрела: я ведь задолжала королю больше, чем жизнь, а отказывала, в сущности, в невеликом. Может, стоит переступить через себя? Но надо ли ему — так?

— Не торопись, valie, — лениво, благодушно и очень спокойно. Поднесённый сухарь не ел, пил только отвар каких-то листьев. Посмотрев, как я жадно вцепилась в лембас, хмыкнул и протянул мне и свой. — Хорошо, аппетит появился. Не всё сразу. Ты столько перенесла, и я вижу твоё пламя бледным, почти распадающимся на отдельные огоньки. Если ты будешь совершать над собой насилие, ни к чему хорошему это не приведёт. И да, так — не надо. Сейчас так точно.

Из сказанного я не поняла почти ничего. То есть говорил он красиво, успокаивающе так; слушать было приятно, и отдельные слова я понимала хорошо, но вместе картина не складывалась. В голове был звон да сухие листья, и думалось больше о еде, а не о метафизике, про которую он, вроде бы, толковал. Печально хрустнув сухарём, спросила:

— А жуков больше не будет?

Засмеялся:

— Что, понравились? Нет, больше нет. До следующего года, скорее всего.

Немножко тоскливо подумалось — вот, как он много говорит о будущем, обещает и жуков, и встречу с сыном, и чёрт-те что — лишь бы удержать. Как будто это от меня зависит. А мне непонятно, как и до Середины Лета-то дожить, такие дела…

Король посмотрел в упор, и на дне глаз мелькнуло упрямство, злость и что-то ещё; вслух же он продолжал про жуков:

— Они, знаешь ли, скоропортящиеся, не хранятся ну совершенно. Ферменты пищеварительной системы моментально превращают жучатину в гниль, а выкинуть кишечник нельзя: из него получается соус. Жуки крэ впадают в спячку, наевшись листьев лауринквэ, и в сочетании с теми самыми ферментами при запекании получается восхитительная подливка.

А! Это то, что я вчера приняла за майонезик! Хотя, конечно, откуда он бы здесь взялся… А блевотно, если подумать… алиены.

Король, взявшись за жуков, не унимался:

— А в любое другое время года они несъедобные, весной так особенно — сезон размножения, гормоны… на вкус дрянь несусветная. Так что только осенью, перед Самайном.

Подробно посвятил меня в тонкости поиска и раскапывания жуков; рассказал, как готовить, как и чем выскребать последние сегменты кишечника и почему нельзя ни в коем случае задевать железы, отвечающие за вонючесть; во что заворачивать и прочее. И он, стало быть, говорил, а я упрямо грызла, делая вид, что разговор вполне застольный, и Трандуила это противостояние, похоже, смешило. Под конец аппетит почти отбил, но я была очень голодная и героически доела второй сухарь. Вдохновенный рассказ об эльфийском деликатесе на этом был прерван, и владыка двинулся к своему оленю. Я рысила следом старательным пятачком: почему-то думала, что по-прежнему буду ехать вместе с Трандуилом. Он так вовсе не думал, и развернувшись, любезно, но не без ехидства указал на белого оленя неподалёку. Я была недовольна: ехать на Трандуиле, пардон, на его олене вместе с Трандуилом, было гораздо приятнее. Тепло и развалиться можно с относительным удобством, и опора есть. Вслух этого не сказала, но с королём вслух говорить было необязательно: внимательно выслушав мысли, король указал на мои потребительские замашки и на то, что ему самому везти меня не тяжело, но есть… иные неудобства. И кашлянул, похоже, всё-таки немного смутившись.

Я поплелась к своему оленю, печально думая, что если раньше с лошадками кое-как общий язык находился, то с оленем ничего не получалось, да и сейчас тоже самое будет. Наверное, я не внушаю сказочному зверю никакого уважения.

Олень посмотрел действительно свысока и неспешно развернулся кормой, грациозно опускаясь. Мда, Трандуил вот с ходу взлетает, а мой олешка от меня подвигов не ждёт. Угнездилась, и мир покачнулся: олень встал. Сидела, декоративно взяв в руки уздечку, но не пытаясь управлять. Просто ждала. И дождалась.

— Valie, дело не в уважении. Олени немного иначе выучены. Их дрессировали носить всадника на поле боя, а там управлять можно только ногами, руки заняты оружием.

Ах, ну конечно, Трандуил ведь управляет оленем почти незаметно — тот как будто мыслей слушается… я подозревала, что так и есть. Ан нет, ноги. Ну да, если несколько тысяч лет заниматься выездкой, то сможешь великолепно управлять животным мельчайшими движениями мускулов ног. Потрясающе, конечно.

— Ну, больших успехов в конных ристаниях за короткое время не добьёшься, но кое-чему за сегодня, я думаю, выучишься, — подъехавший поближе Трандуил, отвернувшись, кивком подозвал одного из эльфов.

Подбежавший так спешно припал на одно колено, что я не успела его толком рассмотреть и видела только рыжую макушку. Трандуил говорил, а я смотрела, как солнце путается в рыжей гриве:

— Это эру Лисефиэль. Вы раньше не были знакомы, — владыка с отчётливым неудовольствием помолчал. — Он отличный наездник и поможет тебе освоить