Заря над Скаргиаром - Ирина Ивахненко

«Он хочет, чтобы я за него принимал решения! — возмущенно подумал Аскер. — Куда годится главнокомандующий, который при первом же удобном случае ищет, куда бы пристроить свою власть! Дервиалис, при всех его недостатках, был не таков: он держался за власть обеими руками и вечно искал, где бы урвать еще кусочек. Эх, Сфалион, Сфалион, начальник пограничного гарнизона и не более того… Чует мое сердце, что без меня на западном фронте никак не обойдутся. До чего не люблю ждать развития событий, но большего пока сделать не могу».

Придя к такому выводу, Аскер заставил себя успокоиться и отправился обратно, в комнату Терайн. Там уже никого не было. Видно, Терайн посчитала, что Моори никак не может заменить Аскера и что ее обещание оставаться в постели, данное Аскеру, к Моори не относится. Тогда Аскер решил спуститься во двор, чтобы уговорить свою пациентку соблюсти постельный режим еще хотя бы до обеда.

Во дворе было полно народу. Посреди двора стояли Терайн, Моори и Латриэль и горячо обсуждали последние новости, а вокруг них уже собиралась толпа, вопившая во весь голос:

— Терайн Галойр выздоровела! Чудо! Чудо!

На эти крики прибегали другие аврины: всем хотелось поглазеть на чудо. Дети обсели забор, а самые резвые забрались на деревья, росшие вокруг. Из погреба вылез хозяин постоялого двора, вытирая руки о передник. Он упер руки в боки, самодовольно ухмыльнулся и сказал:

— Да, такие вот дела… И это в моем постоялом дворе, а не в чьем-нибудь.

Его конкурент, владелец другого постоялого двора, стоявший тут же, позеленел от зависти, но это было, пожалуй, единственное недовольное лицо на фоне всеобщей радости. Еще бы: почтенным болорцам довелось увидеть настоящие чудеса, которыми, как известно, в последние несколько столетий судьба не баловала Скаргиар.

— Слава великому Аскеру! — закричала одна из бабок, варивших зелье. — Каюсь, грешная, засомневалась я в его рецепте, а оно вон что вышло! Слава Аскеру, Великому Лекарю!

Народ завертел головами, ища Великого Лекаря, но Аскер, схватив под руку Терайн, скрылся в постоялом дворе, подальше от шума и гама.

Один дед, девяноста лет от роду, который уже давно своими ногами не ходил и которого сюда в тележке привезли внуки, сказал по этому поводу:

— Истинное величие не выносит шума.

Возможно, он был прав, а возможно — и нет, но его слова стали крылатыми и пристали к Аскеру, как ярлык, где бы он ни появлялся. К счастью, это вполне соответствовало его характеру: толп он, в общем-то, не любил.

Оказавшись внутри постоялого двора, Аскер принялся распекать Терайн за то, что она встала с постели.

— Я для вас сил не жалею, — сказал он, — а вы так безрассудно разбрасываетесь моей энергией.

Терайн сконфуженно опустила голову.

— Простите меня, Аскер, — смиренно сказала она, — я больше так не буду. Это все Моори: он, негодник, все время норовил пронести ложку с лекарством мимо моего рта!

— Это гнусная клевета! — воскликнул Моори, стоявший тут же рядом. — Она ябедничает!

Латриэль, стоявший за спиной Моори, сдавленно хихикнул: похоже, что они действительно пытались использовать отвар не по назначению. Аскер погрозил им кулаком, что немедленно заставило Латриэля проглотить язык, и им пришлось стучать его по спине, чтобы он не задохнулся.

— Господин Аскер, простите, что доставил вам неудобства… — пролепетал Латриэль, весь багровый от стыда, когда вновь обрел дар речи.

— Да чего уж там, — сказал Аскер. — Когда состаритесь, вы еще будете с гордостью вспоминать, что вас хлопал по спине великий маг и кудесник, звезда победы под Глерином и премьер-министр Эстореи.

Весь этот день и следующий были посвящены подготовке армии к походу на запад. Сфалион вывел ополчение за околицу Болора и устроил смотр, в процессе которого выяснилось, что едва ли каждый третий знает, за какой конец полагается держать меч. Отобрав самых сообразительных, он поблагодарил остальных за патриотизм и отпустил на все четыре стороны. Из Болора потянулись обозы, разнося по селам и поселкам свидетельства очевидцев о чудесном исцелении, а что касается крылатой молвы, то она улетела далеко вперед, обрастая по дороге различными подробностями.

Глава 43

Наступил день отбытия эсторейской армии из Болора. Встали рано, и солнце еще только показалось над горизонтом, а солдаты уже были построены поротно и были готовы выступать. Хотя в этот ранний час воздух был еще холодный и берке выдыхали густые клубы пара, но день обещал быть теплым, потому что ни одна туча не нарушала голубизны осеннего неба, и ничто не мешало солнцу прогреть замерзшую землю.

Аскер гарцевал на Сельфэре вдоль выстроенных в боевом порядке солдат, чтобы разогреть его перед дорогой. Авангард уже выходил из поселения по дороге на Хагелон, и солдаты переминались с ноги на ногу, ожидая своей очереди. Терайн заявила, что поедет с армией эстеан, поскольку гедры, сбежавшие с поля боя в самый ответственный момент, больше не достойны видеть ее в своих рядах. Моори отправился вместе с ней выбирать ей берке вместо того, которому подрезали ноги в сражении под Глерином, и компанию Аскеру составлял только Латриэль. Впрочем, это было не совсем верно, потому что толпа народа следовала за Аскером повсюду, куда бы он ни направился, даже будучи верхом.

Со стороны штаба к Аскеру подъехал офицер и, отдав честь, сказал:

— Господин Аскер, господин Сфалион имеет честь уведомить вас, что поймали короля Рисгеира, который сейчас находится в штабе.

— Благодарю вас, — сказал Аскер и поскакал в штаб. Его разбирало любопытство: он хотел видеть того аврина, который попался на удочку Рамаса Эргереба.

Король Рисгеир стоял посреди постоялого двора, опустив глаза в землю, обвязанный вдоль и поперек веревками, как дикий зверь, и окруженный двумя дюжинами воинов, которым было поручено не спускать с него глаз. Тут же рядом стоял Лагастер, счастливый добытчик сего трофея, и беспокойно теребил завязки плаща в ожидании Аскера. Едва завидев его, он поспешно опустился на одно колено и сделал знак своим молодцам, чтобы они и короля Рисгеира поставили на колени. Двое воинов надавили королю на плечи, и он тотчас же упал на колени, поскольку был связан и не мог дернуть даже плечом.

Сфалион, крутившийся тут же, подскочил к пленному королю и, указывая на него, сказал:

— Вот он, подлый степной падальщик и виновник всех наших бедствий!

— Хорошо, что он вас не понимает, — сказал Аскер, глядя на короля с высоты берке. — Господа, что же это вы, в самом деле, так непочтительно обращаетесь с лицом королевской крови? Кругом такая грязь, и вы, конечно же, вдавили его туда по самые уши.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});