Сделка - Джоан Вулф

— Вспомнили о рыцарях Круглого стола, миссис Сандерс, и о короле Артуре? Мы сейчас тоже за круглым столом. И мне пришла та же мысль, когда я впервые увидел Сэйвил-Касл. Только это было уже давно.

Я сидела над дымящейся тарелкой, в ожидании сложив руки на коленях. Но молитвы не последовало, ложки уже опустились в тарелки. Я сделала то же самое и начала есть то, что посчитала овощным супом.

— Не сравнить с супом мистера Макинтоша? — спросил вдруг Сэйвил, сидевший справа от меня.

Я была вполне с ним согласна, но вежливо проговорила:

— Очень вкусно, милорд.

Он легкой гримасой выразил недоверие, и я попыталась скрыть улыбку, поднеся ложку ко рту.

После супа подали рыбное блюдо: палтус в соусе из различных трав. Это было действительно объедение, и я поняла, что очень проголодалась. Вокруг меня шел неторопливый разговор, но я сосредоточенно ела и не пыталась принимать в нем участие.

Однако я напрасно так налегала на рыбу; после нее на стол подали большое блюдо с жареной индейкой, которое поставили прямо перед Сэйвилом. Впрочем, я чувствовала, что вполне одолею и индейку.

Сэйвил поднялся со стула и принял из рук дворецкого большой нож с резной рукояткой. Я с удивлением смотрела, как он ловко расправляется с птицей, нарезая почти что одинаковые куски и раскладывая их по тарелкам, которые разносил лакей.

Еще один лакей разливал вино. Я отпила лишь четверть бокала, но заметила: у остальных бокалы быстро пустели.

Но и этим дело не кончилось. Третий лакей принес с бокового столика накрытый салфеткой поднос и тоже водрузил его на обеденный стол. В судке, поставленном передо мной, находился, насколько я поняла, гарнир из устриц. Снова мне пришлось пожалеть, что я так усердно потчевала себя рыбой. К тому же кусок индейки, положенный Сэйвилом на мою тарелку, выглядел необъятным и никак не уменьшался.

Какой жалкой должна была показаться ему еда у нас в доме, подумалось мне. Хотя, к его чести, он никак не дал нам этого понять.

Сэйвил и Джон Мелвилл заговорили о недавнем снегопаде, граф расспрашивал, какой урон был нанесен снежной бурей домам арендаторов, дорогам и постройкам.

Их разговор был прерван грубоватым голосом Коула.

— Когда приедет этот чертов поверенный? — спросил он.

— Я ожидаю его завтра к середине дня, — вежливо ответил Сэйвил, выдержав небольшую паузу, чтобы повернуться и взглянуть на говорившего.

— Так и не могу понять, — заговорила Гарриет, — зачем мне и папе нужно было тащиться сюда, в Сэйвил-Касл, чтобы услышать именно здесь последнюю волю моего бедного Джорджа? Погода жуткая, дороги тоже. Мы провели ночь в жуткой гостинице… — Мне показалось, что она забыла все слова, кроме одного — «жуткий». — Вы могли бы, Сэйвил, проявить побольше внимания к вдове своего двоюродного брата.

— Извините, что заставил вас терпеть некоторые неудобства, Гарриет, — сразу ответил Сэйвил. — Но мистеру Миддлмену гораздо легче добраться до Кента, чем до Суссекса. А он очень стар.

— Какое нам дело до возраста этого человека! — крикнул Коул.

По-видимому, он не умел разговаривать тихо.

— Кроме того, мне нужно было привезти еще одного участника этого дела — миссис Сандерс, — добавил граф.

— Таинственную миссис Сандерс, — негромко произнес сидевший рядом со мной новоиспеченный лорд Роджер Девейн.

Я была поглощена индейкой с гарниром из устриц и ничего не ответила.

Но Гарриет, которая ела не меньше, а значительно больше моего, успела, не отрываясь от тарелки, произнести еще одну довольно длинную фразу на ту же тему:

— Мало того что мне приходится смотреть на Роджера и представлять, как через день он выкинет меня и моих несчастных девочек из нашего родного дома, так я еще и вынуждена сидеть за одним столом с племянницей нашей местной колдуньи. Не чересчур ли много для всех нас?

— Девочка говорит чистую правду, — подтвердил ее отец. — Так не поступают с приличными людьми.

— Не обращайте на них внимания, — прошептал мне на ухо Роджер. — У них язык как помело. Не знаю, как их терпел мой несчастный брат.

В наступившей тишине прозвучал спокойный и властный голос Сэйвила:

— Я бы не хотел больше ничего слышать о так называемых колдуньях, Гарриет. Мне приходилось встречаться с мисс Маргарет Лонгуорт, и я убежден, что это слово не имеет к ней никакого отношения.

— Я говорила уже, — вмешалась я, — она просто лечит травами. И многие приходят к ней за лекарствами.

— И за приворотным зельем, — упрямо повторила Гарриет, взглянув на меня из-под полуприкрытых тяжелых век темными блестящими глазами. — Все это знают. И знают, как вам удалось женить на себе Тома Сандерса. С помощью любовного напитка!

Я не могла не рассмеяться. Мысль, что Томми стал жертвой моей любовной атаки, развеселила меня.

Сэйвил продолжил тем же холодным, не допускающим возражения тоном:

— Что касается причины, по которой Том Сандерс полюбил свою будущую жену, то у всех, кто имеет глаза, не должно возникнуть недоуменных вопросов. Тут не нужны никакие приворотные зелья!

— Господи! — воскликнул Роджер с преувеличенным удивлением. — Да неужели кто-нибудь, кроме невежественной крестьянки, верит сейчас в приворот?

Гарриет побагровела и отвела глаза.

Ее отец хлопнул ладонью по столу так, что подскочили стоявшие рядом тарелки.

— Вы называете мою дочь невежественной? — рявкнул он.

Роджер вяло оправдывался, а я продолжала смотреть на пылающее лицо Гарриет, и забавная мысль мелькнула у меня в голове: уж не была ли она сама одной из пациенток моей тети Маргарет, не просила ли у той любовного снадобья, чтобы вернее приворожить несчастного Джорджа?

На минуту мне стало жаль эту располневшую женщину с малопривлекательным лицом, лишенную какого бы то ни было обаяния. К тому же, вероятно, понуждаемую в свое время тщеславным отцом выйти замуж за человека, которого она не любила, и попасть таким образом в среду, чуждую ей как по интересам, так и по потребностям. Но уж теперь, хочешь не хочешь, нужно держать фасон. Что она и пытается делать… Хотя, вполне возможно, она любила Джорджа, потому что… потому что его трудно было не любить. Но, к несчастью для нее, он любил другую. Однако это не помешало ей добиться своего, а ему — жениться на нелюбимой…

Сэйвил уже увел разговор в другую сторону: спросил у сестры, сидящей напротив него, почему не приехал ее муж.

— Джервез должен остаться в Лондоне, — отвечала Реджина, — чтобы выступить в Королевском научном обществе. Ты ведь знаешь, Ральф, — добавила она с улыбкой, — как любят эти ученые слушать его рассказы о кометах. Как малые дети. Но сегодня он будет им рассказывать только об одной.