Тайна горы Крутой - Владимир Шустов

На Крутую лучше всего идти прямиком, по «Тропе славы». Это ребята из лагеря во дворе рабочего городка дали тропе такое название.

С вокзала в троллейбусе, трамвае или такси вы попадете прямо на площадь Труда — самую большую площадь Новостроя. В центре ее — трибуна из тесаного гранита.

По праздникам мимо этой трибуны многоводной рекой текут колонны демонстрантов. Красно от знамен, плакатов и транспарантов, весело от песен, музыки и радостного многоголосого шума.

Встаньте лицом к трибуне. Слева — Дворец культуры металлургов. Уж это по-настоящему дворец. Даже Коля Хлебников и тот ни разу не посомневался в правильности названия этого грандиозного сооружения. Дворец стоит на вершине холма. Со всех четырех сторон по склону к зданию поднимаются ступени из розовою мрамора. Сводчатые порталы главных входов, кажется, подкидывают вверх, в синеву, остальную часть здания, увенчанную позолоченным шпилем с рубиновой звездой.

Направо будет прямая широкая улица. Шагайте по ней смело. Улица имени Героев революции поведет вас по правильному пути. Первый, второй, третий и четвертый кварталы — стоквартирные дома рабочих металлургического и алюминиевого заводов. Дальше кинотеатр «Заря» — куполообразное здание с открытой площадкой на крыше. Потом — снова жилые дома, стадион, летний сад, фабрика-кухня. Здесь у литого чугунного заборчика берет начало «Тропа славы». Бежит она мимо алюминиевого комбината, мимо просторных улиц, одетых в строительные леса домов.

Дальше тропа приведет к гидростанции, пущенной в прошлом году. С одной стороны плотины чуть вздымается, будто дышит, шелковистая, прозрачная речная гладь. В богатырском разливе ее чувствуется скрытая сила, мощь, которая покорно ждет, что прикажет ей человек. По другую сторону плотины бурлит, пенится и клокочет вода. Рвется она через узкие бетонированные ворота. Это человек ей сказал: «Крути турбины!» — и вода беспрекословно подчинилась его воле.

Выходите на тропу и не сворачивайте с нее до самого северного склона Крутой. У переката будет ответвление — едва заметная в траве стежка направо. Поперек этой тропки лежит серый гранитный валун. Его только что прикатили сюда Вася Зимин и Коля Хлебников. Семен, опасаясь, что отставшие ребята свернут к торфянику, приказал оставить на тропе знак «идти нельзя». Вася с Колей порядочно извозились, устанавливая этот знак, и решили спуститься к реке вымыть руки. По крутому склону, сплошь опутанному корнями деревьев, они добрались до мокрых галек, умылись холодной водой и присели на ствол поваленного бурей дерева, вершина которого лежала в воде, а корни, словно лапы гигантского паука, разметались в воздухе.

— Юлька сильно обиделся, — сказал Коля, стараясь добросить камень до песчаного островка, что виднелся неподалеку от берега, но попытки его были тщетны: камни то не долетали, то перелетали цель и, падая в воду, поднимали высокие фонтанчики брызг. — Сегодня мы сколько раз уговаривали Юльку, — продолжал Коля, нагибаясь за очередным камнем. — Семен два часа уговаривал, и все же Юлька отказался идти на Крутую.

— И зря уговаривали!

— Почему зря? Юлька один дорогу к Игле знает.

— Семен тоже знает. Он позавчера на Крутую ходил и все разведал. А Юлька не злится, а скучает. Тимку и Павку третий день не видит.

Вася встал, одернул пиджачок и, поставив ногу на булыжник, стал завязывать шнурок у ботинка.

— Нет, Вася, он обиделся, — не унимался Коля. — Зря мы их от заготовки растений устранили. Тимка с Павкой тоже дуться будут. Они в лагерь больше ходить не будут. Вот увидишь.

— Тимка не такой, чтобы гонор свой показывать! Он поймет…

К самому берегу подплыл красноперый окунь. Вася умолк и стал с любопытством наблюдать за рыбой.

— Смелая какая, — сказал Коля, — не боится. — Он вывернул замшелый камень, нашел под ним червяка и бросил в воду.

Окунь стрельнул в глубину, но, заметив червяка, возвратился. Миг — и червяк исчез у него во рту.

— Вот обжора, — заметил Коля, — червяк не успел на дно упасть, он уже проглотил его. А с виду окунь — совсем крошка.

— Есть такие крошки-рыбы, от которых и человеку спастись трудно.

— Скажешь ты, — недоверчиво протянул Коля, — страшнее акулы рыбы нет.

— Акула — чепуха. Есть небольшая рыбешка, которую даже крокодилы боятся. Не веришь? — Вася посмотрел на товарища и понял, что тот не верит ему. — Эта рыбешка, — сказал он, — длиной всего тридцать сантиметров. Она тупорылая. Цвет — голубоватый и черные пятна по чешуе, называют ее пирайя, или пилозубый лосось. В наших реках она не водится, а только в Южной Америке.

— Чем же она страшна?

— Нападает на людей, животных и рыб.

— Она нападает, и все? Да ее схватить можно. Чего там — тридцать сантиметров.

— В том-то и беда, что пирайи поодиночке не нападают, а налетают сразу стаями, в которых по нескольку тысяч. Налетят — и давай кусать. Животное или человек после укусов слабеет — кровь-то теряется, выходит через раны — захлебывается и тонет. И не успеет тело до дна дойти, как остается один скелет. Были случаи, когда пирайи нападали на лошадей. Лошадь выберется на берег и умирает.

— Сказка?

— Кроме шуток. В челюстях у пирайи такая сила, что она запросто толстую палку перекусывает и даже стальные крючки.

— А крокодилы почему их боятся?

— Кому охота погибать. Крокодилы спасаются от пирайи тем, что всплывают на поверхность и, перевернувшись вверх брюхом, подставляют им спину: на спине у крокодилов прочный панцирь. Его-то не прокусить.

— Выходит, что в тех реках и пить опасно?

— Да, но животные берут хитростью. Пирайи обычно держатся на глубине, пока не чуют добычу. Животные делают так: в одном месте взбаламутят воду. Пирайи думают: «Ага, вот где мы поживимся!» и бросаются к этому месту. А животное быстро отбежит подальше и пьет.

— Вот ведь какие мерзкие рыбешки, — сказал Коля, — прямо чудовища!

На крутояре послышались голоса.

— Коля, полезли наверх. Надо встретить ребят. Вот что! Ты посидишь у тропы, пропустишь всех и пойдешь замыкающим.

Они поднялись по скату и остановились в кустах; на тропе показался Ванюшка Бобров. Картонная папка, перекинутая через плечо на широкой перевязи, почти касалась земли и на ходу колотила малыша по пяткам. Ванюшка то и дело оглядывался, пытаясь обнаружить невидимого спутника, неотступно следовавшего за ним.

Конечно, Ванюшка не заметил ни Васю, ни Колю. Да и увидеть их было трудно в густом соснячке. А Ванюшку было видно преотлично. Малыш быстро проскочил мимо камня-знака и направился было по верной дороге, но почему-то вдруг повернул вспять, подошел к камню и замер. Лицо его стало серьезным и сосредоточенным. Ванюшка думал.

— Сейчас пойдет на торфяник, — заметил Коля.

— Не должен.

— Пойдет! Ванюшка всегда так: подумал — сделал наоборот.

И действительно, малыш перешагнул камень и решительно двинулся по запретной тропе.

— Ванюшка, стой! Ты же видишь, что тропа загорожена. Знаешь дорожные знаки?

— А-а-а, Вася! Я, Вася, знаю! А тут, я думал, препятствие!

— Препятствие, — буркнул Коля. — И без препятствия на торфяник утопал бы.

Вася с Ванюшкой ушли. Коля лег на лужайке в высокой траве. Скучая в одиночестве, он выдергивал из земли былинки и обкусывал сочные хрустящие корешки. Живое подвижное лицо Коли в это время ничего, кроме уныния, не выражало: оно померкло. С чего радоваться? Сиди на полянке вместо верстового столба и направляй недогадливых по верной дороге. Коля перевернулся на спину и прищурился. Сквозь ресницы яркий свет проникал не так сильно, и день сразу превратился в вечер. По небу разгуливали тучки-кудряшки. Вровень с ними парили какие-то птицы. Вдруг Коля уловил близкий смех и быстро лег на живот. По тропе шли Люся и Нюша Котельникова. В руках у девочек были пучки растений, в папках тоже. Подруги задержались у обрыва, Люся сняла с головы венок, сплетенный из ромашек, размахнулась и бросила его в воду.

— Плывет! Плывет!

— Радуется, — с неприязнью прошептал Коля, следя за каждым движением девочек. — Подвела Тимку и смеется.

Коля сейчас почему-то сильно обиделся за звеньевого первого. Захотелось чем-нибудь досадить этой бойкой и крикливой «командирше». Ведь и Коле не раз доставалось от нее на орехи. И за что, спрашивается! За крохотную помарку на гербарной этикетке, за неаккуратно свернутый листок бумаги, за… Что и говорить, вздохнешь за работой — и то выговаривает! Ох и хорошо бы сейчас!.. Коля заерзал от нетерпения. Эх, только бы вышло по его плану. Люся с Нюшей свернут на запретную тропу, Коля подождет немного, затем догонит девочек и откроет им роковую ошибку. Упрекать он их не станет, нет! А вежливо-вежливо заметит, что ходить по лесу надо учиться у Тимы, Павки и Юли, что, не зная дорожных знаков, можно заблудиться. Наговорил бы им, пусть помнят! Пусть…