Обрести себя - Виктор Родионов

запиралась с ним в своей комнате, а нам не разрешалось шуметь, бегать и стучаться к ним. Мимо комнаты мы должны были ходить тихо.

Одним из её пациентов был «товарищ N», – она занималась его лечением больше года. Маме она как-то говорила, что лечить его она начала ещё в клинике, но потом он сам попросил её о частном приёме, и желательно, не у него дома. Она не отказала, и он стал бывать у нас.

В отличие от других пациентов, которых она принимала на дому, он уходил не сразу, – бабушка усаживала его пить с нами чай. И с некоторых пор для нас он стал дядей Володей.

Однажды замок в двери щёлкнул и я, подумав, что они уже закончили, побежал в комнату. Но бабушка только приоткрыла дверь и выглянула из неё:

– Славик, позови маму, – попросила она.

И я помчался за мамой. Она пришла, бабушка ей что-то сказала, а потом опять закрылась изнутри.

Однако, я успел заметить нечто таинственное: в комнате был полумрак – горел только ночник, а шторы были плотно задёрнуты. Дядя Володя в одной рубашке и брюках полулежал в подушках на моём диване, и, казалось, спал. Ноги его были накрыты пледом, а у дивана стоял бабушкин стул. В комнате едва слышно играла медленная и очень необычная музыка.

Я рассказал об увиденном Ленке, но мы благоразумно решили ни о чём у бабушки не спрашивать.

Другие пациенты, – мужчины и женщины, – были самыми обычными. Были и такие, вместе с которыми в другой машине приезжали какие-то хмурые дядьки. Пока пациент был на приёме, они стояли у нашего подъезда и курили. Обычно, эти пациенты сразу после приёма уходили, даже не попрощавшись с нами; бабушка остаться с нами на чай им не предлагала.

Нам показалось, что бабушка с дядей Володей просто подружились, – они были примерно одного возраста и с некоторых пор перешли на «ты». Он бывал у нас и после того, когда уже излечился, и даже несколько раз приезжал, когда бабушки уже не стало. Спустя годы в газете напечатали его некролог, а мама плакала…

О рукописи мы знали ещё при жизни бабушки. Она говорила, что хотела организовать все свои заметки, черновики научных статей, дневники и размышления по темам, в отдельных книгах. Руки дошли только до одной книги, – эту книгу она собрала в первую очередь. Это не была цельная научная работа, – она содержала кропотливо собранные исходные материалы и комментарии к ним для последующего обобщения и подготовки научных работ. Скорее, эта книга ставила целью поделиться многолетним опытом, приглашая будущего врача присоединиться к осмыслению приведённых в ней фактов. Именно поэтому бабушка и хотела завещать этот труд одному из своих потомков, – тому из них, кому эта тематика покажется интересной.

Остальные бумаги так и остались лежать в коробках.

После её смерти архив долго оставался нетронутым, а потом, примерно через год, мы всё упаковали и положили в шкаф «до лучших времён».

Как-то раз, когда я был уже студентом, меня взяло любопытство, и я достал рукопись.

Начиналась она с черновика бабушкиной университетской курсовой работы по истории медицины. Она решила исследовать известные литературные источники на предмет описания в них различных заболеваний, в первую очередь неврологических и психических расстройств. С этой точки зрения там рассматривались персонажи известных произведений: там были и Ромео и Джульетта, и Принц Датский, и король Лир, и даже персонажи античных драм, – список был обширным.

Структура работы была такой: давалась цитата на языке оригинала, а дальше исследовалось поведение или состояние персонажа. Иногда встречались комментарии с вопросами, например:

«Болезнь Паркинсона? – уточнить симптомы в справочнике»

«Шизофрения?»

В конце она делала осторожные выводы, что известные науке современные неврологические и психические расстройства были свойственны людям и в глубокой древности, – стрессы современного мира, возможно, и не являются основной их причиной, как в то время считали некоторые учёные. Побочным выводом была идея использовать этот метод в литературоведении: просто так выдумать персонаж с явными симптомами заболевания сложно, поэтому это могло служить индикатором, что у персонажа был вполне реальный прототип, а то и вообще, всё произведение является литературным изложением реальной истории.

Я совсем далёк от медицины, и не мне оценивать эти выводы начинающего исследователя, но ход мыслей мне показался интересным, и я прочитал ещё несколько черновиков.

В более поздней работе аналогичным образом анализировались источники, описывающие античного злодея – императора Калигулу. Прослеживался его путь от униженного ребёнка, насмотревшегося в детстве на злодеяния родственников, до превращения его в одного из самых зловещих тиранов древнего мира. Автор работы утверждал, что этот человек имел явные психические отклонения с сексуальным уклоном, и что истоки его заболевания надо искать у него в детстве. Однако, скудность источников и явные признаки фальсификации реальных фактов, не позволили довести эту работу до конца.

Попался мне и черновик научной статьи для иностранного журнала, в котором бабушка критиковала подходы Фрейда к изучению поведения людей. В целом признавая его заслуги перед наукой, она считала его взгляды несколько однобокими и схематичными. Но я там ничего не понял, поэтому оставил эту статью в покое.

Удовлетворив своё любопытство, я убрал рукопись, и надолго забыл о ней.

Много позже, когда Алиска поступила в институт и думала о своей будущей специализации, мы вдруг вспомнили о рукописи. Сестрица моя тогда несколько дней гостила у нас, – мама была ещё жива, и Ленка приехала её навестить, – в тот раз я рассказал ей о своих студенческих впечатлениях. Ленка заинтересовалась, мы вновь достали книгу и начали её изучать. Мама, видя наш интерес, рассказала, что к рукописи прилагались какие-то конверты, которые бабушка просила хранить отдельно. Поискав, она нашла их и отдала нам.

Мы посмотрели бумаги в этих конвертах и ничего не поняли, – какая-то алхимия вперемежку с названиями современных лекарств, гадальщики, гороскопы и так далее. Мы решили, что это просто какие-то заготовки, обрывки мыслей, которые не вошли в книгу.

Полистав наугад, мы открыли книгу где-то в середине. Было видно, что это были поздние бабушкины работы, и по-видимому, она нашла целый пласт древнеримской литературы. Похоже, это были записи древних врачей. Естественно, мимо такого бабушка пройти просто не могла.

Тексты были на латыни, часто были написаны в стихах, а сам текст порой был очень «туманным», – похоже авторы этих работ опасались конкурентов и использовали какой-то способ шифрования своих текстов. Каждую такую цитату бабушка сопровождала комментариями на русском языке. В них она пыталась пробраться сквозь античный «туман» и давала свою версию описываемого события или симптома. В комментариях упоминалось также об успешном пополнении картотеки шифра этого автора, но про саму картотеку ничего известно не было, видимо, она её вела отдельно. Естественно,