Единственный принцип - 1 - Дмитрий Хоменко

— Сам. Но зато ни в чем себе не отказывал, — продолжил он, сделав маленький глоток. — Поэтому и людишек этих всех презираю.

Раздался громкий требовательный стук в дверь. Старик неспешно пошел открывать, а сат ехидно смотрел ему в спину.

Йорн осмотрел палату и привязанного к больничной койке старика. Потом уселся ему на грудь и пристально посмотрел в его обезумевшие глаза.

— Пиво твое недопитое скисло, — сообщил он человеку, ерзая на нем и устраиваясь удобнее. — А людишек ты не зря презирал. Растаскали они все твое имущество. Детишки соседские вот вчера припрятанное тобой на черный день нашли. Радости предела не было. Все мороженое в округе скупили. Боюсь, чтоб не простудились.

Сат еще долго наслаждался диким воем человека.

ВСТРЕЧА

Кротэрн по имени Фэрт едва переставлял ноги, стараясь не отстать от сата. Тяжелое ранение забирало у него последние силы. Он уже перестал соображать, куда они идут и зачем. События последних дней перемешались у него в голове. Единственное, что связывало между собой все происходящее, это смерть. Смерть, которую сеял Фэрт совсем недавно вместе с другими крэторнами своего отряда, которая настигла самих крэторнов и теперь преследовала по пятам его самого. Эта смерть все больше сливалась в его воображении с его проводником, сатом. Фэрту казалось, что тот ведет его не к выходу из этого мира, а к его концу. Но что мог сделать тяжело раненный крэторн в чужом и враждебном для себя мире. Все, что ему оставалось, это следовать за своим поводырем в неизвестность, уже не рассчитывая на спасение. Но даже в такой ситуации он оставался воином, одной рукой закрывая рану в боку, а другой все время держась за рукоятку меча. Хотя кроме него и сата в этой сожженной палящими лучами степи не было ни одной живой души.

Сат стал все чаще нервно и злобно поглядывать в сторону истощенного крэторна. Если тот будет слабеть такими же темпами, то они не дотянут до нужного места, и вся эта возня окажется бесполезной затеей. А сату хотелось поскорее все это закончить и вернуться к более привычным для его естества занятиям. Сейчас он мысленно завидовал своим сородичам, которые вели отряды крэторнов только в одну сторону.

Наконец местность стала знакомой сату. До конечной цели их путешествия оставалось совсем немного, когда силы крэторна иссякли, и он тяжело рухнул на землю. Сат тут же остановился и бросил раздраженный взгляд на лежащее позади него тело, потом — на виднеющуюся впереди гору. Ему ничего не оставалось, как усесться на землю невдалеке от своего подопечного и ждать, чем все закончиться.

— Пить, — едва слышно выдавил из себя крэторн.

Сат как будто и не слышал. Лишь после третьей по счету просьбы, он снова посмотрел на крэторна, потом на гору. С недовольным видом он все же встал и приблизился к раненому. Достав из сумки воина прозрачную флягу, он поднес ее к губам крэторна и не забрал до тех пор, пока она не опустела. Затем бросил опустевшую посуду в сухую траву и занял прежнюю позицию. Воин, утолив жажду, затих.

— Знаешь, когда я увидел вас, крэторнов, то сразу не заметил особых различий между вами и людьми, — обратился вдруг сат к раненому воину, не рассчитывая, что тот его услышит. — Те тоже не всегда воспринимали окружающий их мир так, как сейчас. А что касается жестокости, то многие из них и теперь намного превосходят вас. Но, наконец, я понял, в чем между вами разница. Вы не способны уничтожать самих себя, да еще и получая от этого удовольствие. Вы как те сорняки, которые уничтожают все более слабые растения вокруг себя, чтобы выжить самим. Ничто другое вас не интересует. Если ты сильнее, то пожираешь слабого, если слабее — кто–то пожирает тебя. Вот и все.

Терпение сата кончилось, и он наконец решился покинуть своего спутника. Шансов выжить у того уже не было. Но его смерть не могла принести сату никакого удовлетворения. Если бы на месте крэторна был человек, все было бы по–другому. Бросив последний взгляд на такую близкую, но теперь недостижимую цель их путешествия, сат исчез.

Когда сознание в снова ненадолго вернулось к Фэрту, он увидел склонившегося над ним человека. Тот пристально разглядывал незнакомца, одновременно строя догадки, каким образом он мог оказаться в этом месте в подобном состоянии. Потом человек опустился возле него на колени и стал осматривать раны. То, что он увидел, не вызывало никаких сомнений в близости смерти незнакомца. Тем не менее, человек достал из сумки небольшую дорожную аптечку и стал обрабатывать раны крэторна. Закончив, он подвел ближе свою лошадь и с огромным трудом водрузил ей на спину тело умирающего. Животное при этом пыталось сопротивляться воле своего хозяина, но выучка все же оказалась сильнее. Справившись со столь нелегкой задачей, человек немного передохнул и, взяв лошадь за узды, продолжил свой путь в сторону горы.

Все, кто знал этого человека, считали его странным. Его самого, его способ жизни и те причины, по которым он стал жить возле горы, которую другие старались обходить стороной. По преданиям именно у этой горы должна была состояться последняя битва человечества. Большинство людей в это мало верили, но все равно старались селиться по возможности дальше от этих мест. Человек по имени Адам в отличии от других в эти предания верил и, покинув свою родину, поселился в построенной собственными руками хижине у самой горы. С тех пор прошло много лет. К нему сначала привыкли, а потом о нем почти забыли. Лишь в близлежащих селениях о нем иногда заводили разговор, да и то только после его нечастых появлений. Сам Адам со временем тоже устал ждать трагического момента и теперь просто жил так, как уже привык за много лет. Вот и сейчас он просто пытался без особой надежды помочь тяжелораненому, не задумываясь над тем, кто он такой. Ему и в голову не могло придти, что он везет на своей лошади предвестника тех событий, которые Адам так долго ждал и от которых когда–то хотел спасти человечество.

Добравшись до своей хижины, Адам осторожно снял незнакомца со спины животного и устроил в тени строения. Ничего большего для него человек уже сделать не мог. Он уже собрался заняться своими делами, когда раненый произнес что–то на незнакомом языке. О значении произнесенного нетрудно было догадаться по тому тону, каким оно было произнесено. Адам направился в хижину и вскоре вернулся с кружкой воды. Он осторожно приподнял голову незнакомца и приблизил посуду к его пересохшим губам.

Прохладная живительная влага привела Фэрта в чувства. Он медленно мелкими глотками пил воду и разглядывал человека. Сначала он увидел его руки, затем — худое лицо. Потом его взгляд скользнул по шее человека и остановился на предмете, висевшем на ней на грязном шнурке. Деревянный крест раскачивался у него перед глазами. Рука крэторна потянулась к мечу…

ВРАТА

Весь мир с помощью телевидения следил за происходящим на древней земле Фелистии у горы Годэр. С тех пор, как был показан сюжет о сумасшедшем человеке по имени Адам, долгие годы ожидавшего начала великой последней битвы и таки дождавшегося смерти от руки пришельца, эта местность не сходила с экранов телевизоров. Все выпуски новостей непременно начинались с репортажей из Фелистии. Потом обычно следовали комментарии специалистов во всех возможных областях науки. Со временем ученых сменили политики, а политиков в свою очередь — военные. Сами новости все больше напоминали фронтовые сводки, хотя никаких боевых действий пока не велось. Но и без того было на что посмотреть. Мало того, что все мировые лидеры прислали в Фелистию свои отборные войсковые части, так еще к тому же все они были снаряжены новейшими вооружениями. Вокруг горы Годэр возникла импровизированная выставка достижений военной промышленности ведущих стран мира. Так что, если даже никакого сражения не произойдет, никто особо не расстроиться. Ведь сама по себе возможность оценить уровень готовности возможного противника многого стоила. Да и рейтинги лидеров стран, пославших свои войска спасать мир, резко подскочили вверх. Даже правителя Слэйвии как–то незаметно перестали называть диктатором. К тому же он все время заставлял оценивать себя с совершенно другой стороны. Постоянный выброс информации, полученной с помощью «новейших технологий» и «секретных источников», концентрировал на нем внимание всего мира, постепенно увязывая с ним все главные надежды на спасение цивилизации. В общем, о сумасшедшем Адаме вскоре не смогли бы вспомнить и сами журналисты, готовившие о нем сюжеты.

Что касается правителя Слэйвии, то он в это время и в подобной обстановке испытывал совершенно неоднозначные чувства. С одной стороны он физически чувствовал, как возрастает с каждым днем его авторитет и могущество. С другой — его не покидало ощущение зыбкости и неопределенности происходящего. Даже непрекращающиеся ни на день набеги пришельцев, и все новые сведения о них не могли до конца заставить его поверить во все происходящее. Присутствие Крума стало для него настолько привычным и комфортным, что правитель перестал воспринимать сата как нечто необычное. Ему все больше казалось, что он знает его всю свою жизнь. К тому же он все больше зависел от этого маленького существа. От него зависело в первую очередь само будущее правителя. Если ничего не произойдет или будет развиваться в непредвиденном направлении, то о грандиозных планах на будущее придется забыть очень надолго, если не навсегда. Кроме того, чем дольше правитель общался с Крумом, тем больше к нему привязывался. Он все больше нуждался не просто в приносимой сатом информации, но и в самом обычном общении с ним. Правитель не смог бы с ходу объяснить причины такой симпатии к этому уродливому существу. Может быть потому, что чувство симпатии вообще было ему мало знакомо. Он сразу и не смог бы вспомнить хоть одного человека, к которому когда–нибудь испытывал это чувство. Возможно, именно в этом направлении и стоило искать ответ. Ведь Крум не был человеком, и в нем не было ничего человеческого. Его мерзкое естество было недосягаемо для любого из людей, даже правителя Слэйвии.